К. Обуховский [1972] редуцировал эту классификацию до четырех групп: 1) потребности сохранения: физиологические (особь) и сексуальные (вид); 2) познавательная потребность; 3) потребность в эмоциональном контакте, куда относятся все групповые мотивации; 4) потребность познания смысла жизни. Осуществив системный анализ человеческого поведения, Р. Акофф и Ф. Эмери [1974] пришли к выводу о том, что люди стремятся к четырем основным идеалам, то есть к целям, которые недостижимы, но содействуют прогрессу и приносят удовлетворение в процессе продвижения к этим целям. Вот эти цели: 1) изобилие (полнота удовлетворения биологических потребностей); 2) добро (социальная потребность в справедливости); 3) правда (потребность познания); 4) красота (эстетическая потребность). Г. Г. Дилигенский [1976] ограничивается делением потребностей на две группы: на потребности физического и социального существования людей, которые обусловлены двойственной природой человека как автономной личности и члена сообщества. Ш. Н. Чхартишвили [1971] вообще полагал, что все человеческие потребности производны от универсальной потребности в активности, в упражнении, использовании функциональных систем, имеющихся у организма. Например, потребность в притоке сенсорной информации, в новизне есть потребность в перцепторной активности органов чувств.
Среди потребностей высшего социально-детерминированного ряда разные авторы выделяют весьма разнообразные мотивации. По Э. Фромму [Fromm, 1960], существует пять такого рода потребностей: 1) потребность в связях с людьми; 2) расширение бытия в бесконечность; 3) стремление к устойчивой социальной организации; 4) потребность отождествления себя с классом, нацией, религией, модой; 5) потребность познания. Л. Гараи (1966) различает три потребности, принципиально невыводимые из биологических потребностей в пище, сексе и т. п.: 1) потребность в общении, в связях с другими людьми; 2) стремление к абсолютной истине; 3) потребность в самоцельных действиях типа игры.
Когда просматриваешь все эти классификации одну за другой, поражает не только их пестрота, но и необязательность, произвольность, отсутствие четко выделенных принципов классификации. Стоит ли удивляться, что каждый автор называет свое число потребностей: у Маслоу их 15, у Мак Дауголла — 18, у Меррей и Пьерона — 20.
Экспериментальной моделью для нашего собственного анализа проблемы потребностей послужило сценическое искусство, «режиссура как практическая психология» [Ершов, 1972]. Сценическое действие представляет уникальную модель поведения человека в социальной среде, то «увеличительное стекло», о котором говорил В. В. Маяковский. Разрабатывая совместно с П. М. Ершовым
[4] свою классификацию потребностей, мы исходили из следующих основополагающих критериев.
Во-первых, мы опирались на идею В. И. Вернадского об освоении окружающего мира, которое включает в себя: 1) физическое заселение путем роста и размножения (место в геосфере); 2) необходимость занимать определенную позицию среди других живых существ своего и чужих видов (место в биосфере, которое на уровне человека становится местом в социосфере); 3) интеллектуальное освоение мира, путем присвоения уже имеющихся культурных ценностей и познания неизвестного предшествующим поколениям (место в ноосфере). Кажется вполне естественным, что человек в своем онтогенетическом развитии повторяет эволюцию, описанную Вернадским. Новорожденный обладает потребностями, обеспечивающими его физический рост и сохранение. Ни социальных, ни идеальных (познавательных) потребностей у него еще нет. Только общение с другими людьми актуализирует врожденную, первичную (в смысле ее самостоятельности) потребность, обусловливающую привязанность и боязнь одиночества, причем эта социальная потребность не является производной ни от потребности в пище, ни от ранней сексуальности [Masson, 1976]. Еще позднее формируется потребность познания окружающего мира.
Во-вторых, наличие положительных и отрицательных эмоций указывало на скрывающиеся под ними две основные группы потребностей, первые из которых обеспечивают сохранение живых систем и результатов их деятельности, а вторые — делают возможным развитие, совершенствование этих систем, усложнение их внутренней организации. Эти две группы мотиваций вслед за Г. Олпортом и А. Маслоу можно назвать «потребностями нужды» и «потребностями роста».
В-третьих, двойственная природа общественных животных и тем более человека как автономных особей и элементов организации более высокого порядка (семья, стая, вид, группа, сообщество) неизбежно предполагает наличие таких мотивов поведения, которые способствовали бы сохранению и развитию не только особи, но и популяции. Подобные мотивации условно обозначим как потребности «для себя» и «для других».
Исходя из перечисленных принципов, мы можем предложить классификацию потребностей человека, которая, с нашей точки зрения, является наиболее обоснованной и непротиворечивой.
Биологические и продиктованные ими материальные потребности в пище, одежде, жилище, в технике, необходимой для создания материальных благ, в средствах защиты от вредных воздействий, в обеспечении своего индивидуального и видового существования.
Социальные потребности в узком и собственном смысле слова (поскольку социально детерминированы все побуждения человека). В данном случае речь идет о потребности принадлежать к социальной группе (общности) и занимать в этой группе определенное место, пользоваться привязанностью и вниманием окружающих, быть объектом их уважения и любви. Попытки свести все многообразие социальных потребностей человека к «жажде власти» безнадежно устарели. Потребность лидерства — лишь одна из многочисленных разновидностей этой группы мотиваций. Потребность быть «ведомым» нередко перекрывает желание быть лидером по силе и остроте.
Идеальные (духовные, культурные) потребности познания в самом широком смысле: познания окружающего мира и своего места в нем, познания смысла и назначения своего существования на земле. Так называемая эстетическая потребность, безусловно, относится к данной группе.
Важным объективным показателем принадлежности потребности к одной из трех групп служит параметр «удаления целей» по П. М. Ершову («личные перспективы» по А. С. Макаренко). Удовлетворение материально-биологических потребностей (например, голода) не может быть отложено на сколько-нибудь продолжительное время. Удовлетворение социальных потребностей ограничено сроками человеческой жизни. Достижение идеальных целей может быть отнесено и к отдаленному будущему.
Очень похожее (если не тождественное) деление потребностей мы находим у Гегеля.
«Обозревая все содержание нашего человеческого существования, — пишет Гегель в своей “Эстетике”, — мы уже в нашем обыденном сознании находим величайшее многообразие интересов и их удовлетворения. Мы находим обширную систему физических потребностей, на удовлетворение которых работают большая и разветвленная сеть промышленных предприятии, торговля, судоходство и технические искусства. Выше этой системы потребностей мы находим мир права, законов, жизнь в семье, обособление сословий, всю многообъемлющую область государства; затем идет религиозная потребность, которую мы встречаем в каждой душе и которая получает свое удовлетворение в церковной жизни. Наконец, мы находим бесконечно специализированную и сложную деятельность, совершающуюся в науке, совокупность знаний и познаний, охватывающую все существующее» [Гегель, 1968, с. 102–103].
