Моя грудь сжалась от этой новости, из-за чего стало трудно дышать. Я вспомнила, что мистер Марроу рассказывал мне о том, как Ночные Кошмары заработали себе плохую репутацию, высасывая души людей из снов, обрекая их на худшую участь, чем смерть. Теперь получалось, что я почти сделала то же для Элая, даже не подозревая об этом.
— Ну, она не заперла меня в прошлый раз, и мы сделали больше, чем просто открыть могилу, — сказал Элай. — Давай, Дасти. Все в порядке… я в порядке.
Бетани покачала головой, а затем посмотрела на меня.
— Я не могу поверить, что твоя мать не предупредила тебя о возможных опасностях. Она знает лучше, несмотря на то, сколько она манипулирует снами сама.
Я не ответила, мое сердце замерло. Не только от страха от того, что я могла сделать с Элаем, но и от знания, что моя мать специально лгала мне. Она призывала меня манипулировать его снами.
Она хотела, чтобы я причинила ему боль? Была только одна причина, о которой я могла думать, почему она сделала это — она работает на убийцу. Убийца, стоящий за этими убийствами, многое потерял бы от того, что Элай и я можем предсказывать во сне. Но если бы Элая не было поблизости, чтобы спать…
Да, ее участие имеет смысл. Может быть, ее попытка заставить меня убежать с ней в тот день была просто уловкой, чтобы держать меня подальше от раскрытия личности убийцы. За исключением того, что было два убийцы во сне, один из них Ф, а другой… кто? Красный Маг? Человек, превращающийся в черного феникса. Значит ли это, что моя мать невиновна, или тот сон просто был не таким точным, как я думала. Может быть, там было три убийцы.
Я закрыла глаза и приказала своему сердцу перестать бешено колотиться. Слишком много вопросов, на которые у меня нет ответов. Слишком много информации.
— Что-то не так, Дасти? — сказал Элай мягким голосом.
Я открыла глаза и задрожала.
— Просто думаю.
— Все в порядке. — Бетани похлопала меня по руке. Я подняла свой взгляд на нее. Она улыбалась мне с чем-то вроде сочувствия на лице, но я также заметила самодовольствие. — Ты не первая, кого твоя мать обманом заставила делать что-то опасное. Именно она научила меня манипулировать снами. Только мне не так повезло, как, кажется, тебе.
— Что Вы имеете в виду? — прошептала я.
Бетани ответила через несколько секунд.
— Мой сновидец не спасся. И все это было виной Мойры.
21. Ведьмы и конфеты
Я встретилась с Полом на следующий день. Мы прогуливались по туннелям, остановившись, наконец, в нише, где я никогда не была раньше, идущей далеко в сторону. Болтая ногами на краю бассейна с резервуаром подачи в систему каналов, я рассказала ему о своих последних подозрениях насчет моей матери.
— Что собираешься делать? — спросил Пол.
Я вздохнула.
— Не знаю. Как думаешь, она участвует?
— Я думаю, что многие люди способны на вещи, в которые ты бы никогда не поверила.
Я сглотнула, ненавидя любопытство в своем голосе.
— Похоже, ты говоришь с опытом.
Он кивнул, не встречаясь со мной глазами.
— Большинство людей думает, что мой дядя отличный мужчина, хороший и мудрый лидер, но они не имеют понятия, какие ужасные вещи он может делать.
— Например?
На губах Пола появилась горькая улыбка.
— Положить его племянника в больницу. Больше, чем один раз.
Я закрыла рот, испустив невольных вздох.
— То есть, ты не ломал скулу, упав с лестницы?
— Нет, только запястье и вывихнул лодыжку. — Он провел пальцем по щеке, где остался намек на синяк. — Это от его кулака, который заставил меня потерять равновесие, а затем упасть с лестницы.
— Но как это возможно? Я думала, Веление запрещает магическим созданиям совершать физическое насилие?
— Предполагается, но не всегда. Заклинания, возможно, больше сфокусированы на магическом насилии, чем физическом. Или это, или мой дядя платит одному из Рабочих Веления, чтобы ему разрешали делать эти вещи.
— Чурки, — сказала я, думая о мистере Марроу. Я схватила руку Пола и сжала ее. — Мне очень жаль. Ты рассказывал кому-нибудь?
Он засмеялся.
— Кто поверит мне? Или кого заботит, без разницы.
— Но что насчет твоей мамы?
Он покачал своей головой.
— Я не видел ее несколько лет. Она переехала в Коста-Рику, когда мне было три, и с тех пор не возвращалась.
— Это ужасно. И я еще думала, что я злюсь на мою маму.
Пол переплел свои пальцы с моими.
— Пожалуйста, не рассказывай никому ничего, Дасти. Я никогда раньше ни с кем не делился правдой.
— Я не буду. Но я до сих пор думаю, что ты должен. Его нужно остановить.
Он улыбнулся.
— Сейчас в этом нет особого смысла. У меня осталось меньше года, прежде чем я буду двигаться дальше и начну свою собственную жизнь.
Я положила голову ему на плечо.
— Точно. Тогда ты будешь свободен.
Он откинул голову на мою.
— Ты даже не представляешь.
Мы не говорили несколько мгновений, просто сидели и смотрели на воду. Мы пришли сюда для некоторого личного пространства, но я была удивлена, обнаружив маленькую комнату, где было так тепло и уютно. Учитывая тему, возможно, было немного романтично.
— Ну, — сказал Пол некоторое время спустя. — Мы решили, что я буду делать с моей проблемой, но не с твоей. Что ты собираешься делать с твоей мамой?
Я вздохнула и выпрямилась.
— Сначала, я полагаю, мне нужно рассказать обо всем Элаю и Селене. Тогда, возможно, мы могли бы проследить. И если я найду определенные доказательства, что она замешана в этом, то я пойду к Шерифу Бракенберри.
— Звучит разумно.
Я посмотрела на него.
— Кстати говоря, следующая наша встреча будет завтра, если ты все еще хочешь прийти.
— Конечно.
Я старалась не улыбаться. Мне пришло в голову, что я страдала некоторой формой шизофрении, учитывая мою быструю смену настроения от депрессии к совершенному счастью.
— Эй, я чуть не забыла. Удалось ли тебе взломать веб-сайт?
Он поморщился.
— Пока нет, но я все еще пытаюсь. У него высокий уровень безопасности. У меня есть наркотик на него, так что это вопрос времени. Я дам тебе знать, как только я сделаю это.
— О, — сказала я, удивленная, каким был наркотик. — Звучит так, будто тебе предстоит много работы.
Он улыбнулся мне.
