— Не много. Они не поймали убийцу или еще что-нибудь.
Я сглотнула, борясь с желанием притвориться больной. Мое горло болело, желудок пуст. Конечно, они не нашли его. Кто-то достаточно сильный и сумасшедший, чтобы пойти против заклинания Веления, не собирался быть пойманным так легко.
— Пол был здесь? — спросила я, ища легкую тему.
— Он был здесь, но его дядя пришел и заставил его уйти. — Элай посмотрел на дверь. — Скоро вернется Селена. Он ушла немного попить.
— О. Она… знает, что случилось?
Элай нахмурился.
— Не должна. Шериф и эти ребята говорят людям о смерти Анкила как о несчастном случае из-за обратной вспышки освещающего заклинания на него в связи с «нестабильностью магии во время Самхэйна» или еще какой-то бред, — сказал он, изображая пальцами кавычки. — Ты и я, как предполагается, играли вместе. Но Селена загнала меня в угол и заставила рассказать ей правду.
Я улыбнулась над раздражением в его голосе.
— Да, Селена может быть убедительной, когда захочет.
— Без шуток. Все твои друзья такие?
Я опустила глаза, не желая смотреть на него.
— Она мой единственный настоящий друг. Здесь, по крайней мере.
Когда Элай не ответил, я уставилась на дверь, надеясь, что Селена скоро вернется. Я не была удивлена, что смерть Анкила была разыграна как несчастный случай, но это казалось неправильным. Он заслуживает лучшего.
— Извини, — сказал Элай, хриплым от волнения голосом.
Я посмотрела на него.
— За что?
— За все. Особенно за то, что не делал попыток работать в команде.
Он встал и начал ходить.
— Я так злился, знаешь? Из-за того, что мне пришлось оставить старую жизнь. Приехать сюда в это странное место. И я ненавижу чувствовать, как будто я единственный неполноценный здесь. — Он остановился на середине, повернувшись ко мне лицом. — Я обвинял тебя сначала, но это глупо и не имеет значения. И теперь я не могу отделаться от мысли, что если бы мы, возможно, стали друзьями с самого начала, то могли бы быть более сосредоточенными на снах. Тогда, возможно, мы могли бы сделать что-то, чтобы спасти мистера Анкила.
Я смотрела на него, ошеломленная до потери речи. Слезы навернулись у меня в глазах, и я боролась, чтобы удержать их.
— Это не твоя вина. Я точно не размахивала флагом дружбы на твоем пути. Я избегала тебя, потому что вся эта фигня с сонными пророками пугает меня. И я понимаю, почему ты обвинил меня. Я чувствовала то же самое, когда приехала сюда впервые. Только я была зла на маму, за то, что я Ночной Кошмар.
Он открыл рот, чтобы сказать еще что-то, но Селена появилась в дверях.
— Привет, — сказала она, сияя при виде меня. — Как ты себя чувствуешь?
— Лучше. — Я настороженно поглядывала, как Элай возвращается на стул.
Селена посмотрела на меня взглядом, который сказал мне, что она знает, почему я лежала. Она села на край кровати и протянула мне стакан воды, который принесла с собой.
— Вы не виноваты в том, что произошло, — сказала она не терпящим возражения голосом. — Я просто хочу все прояснить.
Элай ударил руками по подлокотнику кресла, что заставило меня и Селену подпрыгнуть.
— Конечно же нет. Но какой смысл в этих снах, если мы не можем никого спасти?
— Но это не так просто, Элай, — сказала я, чувствуя желание защитить нас. — Не было никакой возможности узнать, что Минотавр символизировал мистера Анкила.
— О чем вы говорите? — спросила Селена, нахмурившись в замешательстве.
Элай рассказал ей, как Минотавр получил обезглавливание от черного феникса.
— Подождите, — сказала Селена, когда он закончил. — У Минотавра было кольцо в носу? А потом пропала рука мистера Анкила?
Я кивнула, понимая, на что она намекает. Я уже пришла к этому выводу.
— Тогда сенат должен был знать, что он в опасности.
— С чего ты взяла? — спросил Элай.
— Потому что он был Хранителем, — ответила я, ставя стакан воды, который я осушила за три глотка.
— Что?
Я колебалась, не зная, можно ли ему довериться. Я сама не должна была знать о Хранителях. Но я должна была сказать ему. Он был такой же частью этого, как и я.
Выражение пострадавшего было на его лице, пока он слушал.
— Так что, все это время убийца убивает конкретных людей? — спросил он, как только я закончила.
Селена и я кивнули.
Элай повернул свои синие ледяные глаза на меня. Он сглотнул.
— Я действительно хотел, чтобы ты сказала мне раньше, но я рад, что ты сделала это сейчас.
Как только наши глаза встретились, напряжение возникло между нами, и я почувствовала, как моя обида на него ускользает.
— Итак, если сенат знает, что Анкил был Хранителем, — сказала Селена, — то почему они не охраняли его лучше? И вообще, почему он спустился в туннели?
Никто не ответил на мгновение.
Затем Элай сказал:
— Возможно, он был приманкой.
Селена и я посмотрели на него, в ужасе от этой идеи.
— Ну, если это правда, — сказала Селена, — они проделали отличную работу — он умер, а того парня до сих пор не поймали.
— Может, они хотели показать какой убийца умный и опасный, — сказал Элай.
Селена выглядела больной.
— Не удивительно, что Анкил так нервничал в последнее время.
— Да, я тоже это заметил, — сказал Элай. Он провел рукой по волосам. — Но это началось только несколько дней назад. Можно подумать, что он нервничал, как только умерла Розмари.
Я закусила губу, идея пришла ко мне.
— Он, должно быть, стал новым Хранителем. Подумайте об этом. Сенат, возможно, решил сменить Хранителя после смерти Розмари, чтобы скрыть свою личность. И Розмари была такой молодой. Я слышала, как Леди Элейн говорила, что заклинание стало больше обрядом посвящения, чем тем, что можно принимать всерьез. Так что, если другие Хранители были такими же молодыми и неопытными, они должны были сменить их.
— Обряд посвящения моей ноги, — Селена нахмурилась. — Они не должны были возиться с незаконной черной магией.
Элай наклонился ко мне.
— Так что охраняют эти Хранители заклинаний?
Я втянула воздух, потрясенная чудовищностью ситуации.
— Не поверишь, — сказала я, смотря на них двоих. Затем я кратко повторила то, что моя рассказала мне о легенде об Артуре и как Экскалибур является сейчас источником силы Веления.
