— Раз должен, попробуй, но я буду защищаться, — честно предупредила Мария, которая была собеседнику пусть не по пояс, но немногим выше.
— Храбрая пигалица, думаешь, у тебя получится меня убить? — открыто, но не злобно усмехнулся демон. Правда, при его наборе клыков любая улыбка выглядела как чудовищный оскал.
— У меня-человека — точно нет, у меча — возможно, — отчиталась Сазонова.
— И честность, возведенная в абсолют. Ты точно ортэс, — постановил демон и, скрестив на мускулистой груди перевитые канатами мышц руки, принялся размышлять вслух, постукивая по правому плечу когтями левой (так мог бы ученый барабанить ручкой по столешнице). — Будь ты служительницей Сил, я бы легко аннулировал контракт по пункту форс-мажорной ситуации. Мой клан чтит законы, но на таких, как ты, защита не распространяется, потому как ваших смертей не заказывают даже безумцы любых цветов. Кому может перейти дорогу корректор гармоний, выступающий за ту из сторон, у которой возникла нужда? Вы — не создания Сил, вы — воплощение абстрактного свойства самой Вселенной. Хм-м-м…
— Если не хочешь меня убивать, можно найти брешь в формулировке контракта, — неуверенно пожала плечами Маша, у которой в голове от заумных речей демона давно уже шумело, гудело и кололо одновременно. Мало ей математики, анатомии и физиологии, так еще демон взялся читать лекцию, о которой его не просили.
— Мне сказали, ты «должна умереть», — процитировал демон.
— И все? — осторожно уточнила Сазонова.
— Все, — отрезал тот.
— Тогда нам повезло. Это замечательный приказ! Я совершенно точно рано или поздно умру просто от старости, естественным биологическим путем, — обрадовалась девушка, припомнив детские сказки про джиннов.
— Договорились, человечка! На таких условиях я могу оставить контракт открытым. — Рогатый собеседник гулко расхохотался и прищелкнул хвостом с острой кисточкой, больше напоминающей наконечник стрелы. А Маша почувствовала, как исчезает из руки меч, принимая привычную форму браслета.
— Хочешь знать, кому перешла дорогу? Или тебе это известно? — вопросил рогатый гигант, явственно довольный возможностью сделать гадость неудобному заказчику.
— Нет, — созналась девушка. — Почему-то в последнее время на меня нападали всякие монстры, но они не были говорящими или со мной не хотели говорить. Сразу пытались разорвать, загрызть, ужалить…
— Со мной говорила одна из шестерок Черного Властелина Экхарда, — безвозмездно, то есть даром, поделился информацией демон.
— Я его не знаю. И в Экхарде, наверное, никогда не была.
— Наверное? — фыркнул, точно бычок на деревенском пастбище, демон.
— Я не знаю, как зовутся те миры, в которые прихожу, ведь ухожу раньше, чем успеваю спросить название. Мне это никогда не казалось важным, — тряхнула челкой Мария, прямо и открыто глядя на гигантского демона.
— Экхард — это множество миров под владычеством Черного Властелина Дейдриана, — дал справку рогатый.
— Не знаю таких миров и имени такого никогда не слышала, но, может быть, где-то и была, — пожала плечами девушка и почесала лоб. — Я стараюсь в подробности не вдаваться, везде много всякого, успеть бы с работой и домой.
— Ты можешь отказаться, просто оставь свой меч-ключ и уйди. Новый владелец рано или поздно найдется, и это будут уже его бремя и доля, — посоветовал демон.
— Не могу, — покачала головой Маша. — «Рано или поздно» тогда, когда помощь где-то может потребоваться прямо сейчас, — это неправильно.
— Ортэс, одно слово ортэс, — не то выругался, не то восхитился рогатый искуситель.
С одной стороны, оставь девочка меч и свое предназначение, было бы все так просто — ее быстрая смерть, закрытие контракта, оплата, с другой — чем-то эта упрямая малявка циничному демону пришлась по сердцу. Быть может, какой-то своей абсолютной внутренней цельностью и чистотой, которая не свет, но и не тьма. Вот как на него смотрела: спокойно, без страха, брезгливости или фанатичного восхищения демонопоклонников. Она видела перед собой не монстра, подлежащего истреблению, не мечту о толике власти и силы, а просто собеседника. Рядом с ортэс неизменная жажда смертей, мук и разрушений, поющая в крови, утихала, переходя с набата до невнятного шепота. Думалось удивительно легко и свободно на всех уровнях мышления.
И, пожалуй, демон был не прочь воспользоваться этим интересным свойством живого гармонизатора еще раз, другой, третий, а потому прозвучало следующее предложение:
— Ортэс, я могу дать тебе свою метку, будто печать добычи, и никакая иная тварь слабее меня тебя не тронет, даже если ей отдан такой приказ.
— Зачем? Ты демон, значит, по доброте ничего делать не мож… не долж… — Маша споткнулась, подбирая то слово, которое ей казалось самым правильным. — Не способен, это идет против сути. В чем твоя выгода?
Да, демона она не боялась. Маша вообще никогда не боялась чего-то, кого-то или за себя, только за дорогих ей людей. Почему? Неизвестно, такой уж родилась или была воспитана. Но сейчас Мария четко понимала: перед ней чрезвычайно опасное создание, которое удерживает от нападения лишь толика странных принципов, ничего общего с понятием «причинение добра ближнему и дальнему» не имеющих, да еще какие-то свои личные соображения.
Демон поскреб когтями раздвоенный подбородок и неожиданно для себя коротко сформулировал правдивый ответ:
— Подле тебя жажда крови и чужих мук, бурлящая в душе и дурманящая разум, утихает. Удобно размышлять.
— Значит, меня с твоей меткой не тронут, а взамен ты хочешь бывать в моем обществе, когда тебе нужно подумать? — сформулировала желания и условия собеседника Маша. И, получив утвердительный ответ, прислушалась к себе, к своему ощущению меча-ключа-двери-правила, после чего согласилась: — Хорошо.
— Да будет так. Дай руку. — Копыта захрустели по обледенелой траве, когда демон шагнул к девушке.
Маша доверчиво протянула правую. Черный коготь прошелся по мягкой коже, не надрезая, не выжигая, скорее рисуя острым кончиком, как пером. Секунда, другая, и на запястье девушки затанцевал, будто переливаясь и перетекая, фрагмент черно-красного орнамента, схожего с тем, что украшал демона. Не унизительное клеймо, а рисунок.
— Красивый узор, — оценила девушка нежданный подарок, покрутив запястьем, которое охватил оригинальный браслет.
Демон, никогда не рассматривавший личные узоры с точки зрения эстетики, а только в качестве источника информации и магии, озадаченно хмыкнул. Для него красота измерялась изгибом и размером рогов, формой когтей, силой удара копья хвоста, яростью пылающего пламени или буйным безумием шторма, но никак не узорами на коже. Все-таки люди очень странные создания!
Маша опустила руку, и тонкий обруч трансформированного клинка скользнул вниз, целиком скрывая рисунок метки. Кому надо — почувствуют, а в глаза не бросается.
