— Привет, мне нужен твой мотоцикл, — резко шагнул я вперед, так что девушка, увидев мой полыхнувший огнем взгляд, отшатнулась и выпрыгнув из седла, едва не упала, с трудом удержав равновесие. Я запрыгнула на байк, который владелица не заглушила, примериваясь к управлению и приноравливаясь к рычагу переключения передач и тормозам.
— Моя одежда, черт тебя дери, не нужна случаем? — вдруг с вызовом выругалась девушка и вновь отшатнулась, когда я посмотрел на нее горящими глазами. Мотоциклистка была в обтягивающих джинсах с защитой поверх и усиленной вставками кожаной крутке.
— Сейчас нет, — покачал я головой, переключая передачу и отжимая ручку газа. Байк с удивительной силой рванулся вперед — так что до меня донеслось только разорванное в клочья эхо ругательств лишенной мотоцикла девушки.
Пейзаж по сторонам растянулся словно во временном скачке — переключая передачи, я все увеличивал скорость, работая корпусом и обходя немногочисленные машины. Мотоцикл прекрасно слушался руля и был несравним легкостью управления с теми, на которых я учился ездить. Стрелка спидометра уже давно пересекла отметку в двести километров в час, а мотоцикл продолжал набирать скорость.
Внутри у меня по-прежнему сгущалось тяжелое чувство неотвратимой опасности — я ощущал, как утекают секунды, понимая, что если успею — это будет настоящим чудом. Лавируя в потоке машин, несколько раз замедляя время, чтобы избежать аварии, я пронесся по магистрали и уже через несколько минут был в предместьях Парижа, проезжая стандартные для любого мегаполиса гипермаркеты вдоль трассы — даже названия одни и те же, виденные мною недавно в Москве и Екатеринбурге.
После указателя к аэропорту машин стало значительно больше — и все мое внимание теперь приковывала дорога. Несколько раз я видел мелькание сирен, но не слышал их звуков — все глушил встречный поток ветра, от которого я прятался, прижавшись к мотоциклу, практически слившись с мощной машиной.
Выдерживая направление по наитию, я продолжал лететь по трассе, лишь немного сбросив скорость — до двухсот километров в час. Магистраль уже зашла в городскую черту — по сторонам мелькали росчерками изукрашенные рисунками и надписями граффити стены, траффик стал гораздо плотнее — и передо мной возникла пробка. Не снижая скорости, я влетел в проем между двумя рядами, даже не чувствуя, как крошатся пылью осколков зеркала машин. Вдруг передо мной возникло крыло перестраивающегося автомобиля, миг — и время замерло, останавливая свой бег. Понимая, что пытаться увернуться бесполезно, я просто вытянул левую руку, и сорвавшийся с ладони файербол снес с дороги машину за миг до того, как я в нее врезался. Отброшенный взрывом седан закрутился на месте, как юла, а я летел дальше.
Пробка закончилась, магистраль повела в сторону — правее от центра города. Я еще немного снизил скорость, понимая, что просто ухожу в неверном направлении и могу банально миновать город по кругу. Но увидев один из указателей к центру города, понял, что все же двигаюсь правильно. И практически сразу трасса виадуком поднялась над землей, полого поворачивая налево. Подо мной мелькнула река, а слева показался огромный футбольный стадион.
Магистраль превратилась в четырехполосное шоссе, сжатое в бетонном желобе, огораживающем его от городских кварталов. Мелькнуло несколько многоэтажек, вновь поток уплотнился, собираясь в пробку перед ближайшим перекрестком. Я уже не старался лавировать между машинами, просто несся прямой стрелой между рядов — надеясь на то, что моя авантюра не закончится прямо сейчас прямым столкновением.
Дорога вильнула в туннель, мимо пронеслись кварталы, напоминающие спальные районы Красноярска, и шоссе вдруг оказалось в центре развязки, а движение машин остановилось. По-прежнему выдерживая прямое направление, я залетел на двухполюсную дорогу — вновь лишив зеркал и спокойствия полсотни машин и водителей, и оказался на расширившемся до нескольких полос шоссе.
И тут же беззвучно выругался — впереди был плотно забитый перекресток. Все, что я смог сделать в моменте остановившегося времени, зажмуриться — понимая, что просто физически не могу отвернуть.
Каким образом это произошло я не понял, но байк подо мной так же оказался защищен доспехом духа — потому что я проехал сквозь две фуры, смяв паллеты с мороженым вместе с кузовом первой и оказавшись среди взорвавшейся пеной газировки во второй. Это был первый и единственный столь крупный перекресток на моем пути — сразу после потянулись кварталы старого города, и на сузившейся дороге я просто поставил колесо на разделительную полосу.
Двигался я не со скоростью звука — поэтому отражающийся от стен рев двигателя обгонял меня, заставляя водителей насторожиться, а пешеходов заранее прянуть по сторонам. Разбегались по сторонам все, кроме группы раздолбаев школьников, ближайшим из которых была юная чернокожая девушка в огромных наушниках — которая обернулась в последний миг. Я успел увидеть ее расширившиеся глаза, и машинально, на инстинктах, с силой рванул мотоцикл вверх. Дорога вдруг отдалилась — я поднялся ввысь, перелетая через замершую на переходе группу подростков и, мелькнув росчерком над перекрестком, врезался в окно второго этажа над витриной ресторана.
Спальня, холл, прихожая, лестничная клетка, прихожая, вновь гостиная — под грохот пробиваемых стен я пролетел дом насквозь. И замедляясь, отпустил искореженный мотоцикл, который с грохотом прокатился по полу обставленной в викторианском стиле комнаты и выпал на улицу с открытого балкона. Бросив короткий взгляд на обомлевшую пожилую пару с бокалами белого вина, я вышел в открытое окно следом за мотоциклом и спрыгнул на мостовую.
— Где Эйфелева башня? — спросил я первого попавшегося под руку прохожего.
Невысокий француз обомлел, потеряв дар речи.
— Вот это п-прикол, — на чистом русском раздалось рядом.
Обернувшись, я увидел двух туристов — парень глядел на мотоцикл, раскрыв рот, а его девушка уже снимала происходящее на мобильный.
— Где Эйфелева башня, в какой стороне?
— Т-так это, вон м-метро, — парень чуть заикался — или по жизни, или только сейчас, от волнения. — С-станция…
— Пройти, а не проехать! — рявкнул я.
— Т-т-так это, по улице до речки и на п-п-право, — махнул рукой парень и вдруг вгляделся в мой герб на униформе, а после перевел взгляд на лицо. — Так это, я т-т-тебя знаю, т-т-ты Е… е…
О том, что я Евгений Воронцов, сказать неизвестный русский турист не успел — я упал на четыре лапы и помчался в указанную сторону. Уже на ходу понимая, что был неправ насчет скорости ягуара — в теле пса я смог развить необычайную прыть.
Оказавшись на берегу Сены, повернул направо и помчался по зеленой набережной, на которой было удивительно мало машин. Преодолев несколько километров, увидел на другом берегу знакомый силуэт башни и, пробежав через мост, напугав водителей, оказался на Марсовом поле.
Сердце уже билось в горле, а меня заполонило чувство неотвратимой беды — предчувствуя катастрофу совсем рядом, я понимал, что счет уже идет на секунды. Пролетая мимо отшатывающихся людей, я вспоминал и испуганную девушку подростка, и русских туристов, подсказавших мне дорогу, понимая, что все они сейчас умрут.
