Вся ее боль и пережитые мучения выплеснулись в крике, взвившемся полукругом хлыста — словно длинные волосы из воды для красивой фотографии. Испарилась, исчезая кровяной взвесью, юная целительница, вздрогнуло здание — крыша просто исчезла, а стены рухнули по сторонам разрубленным колуном поленом. Изогнувшаяся гарпия упала с алтаря на неудачно подломленное крыло и безуспешно пыталась встать, потеряв ориентацию — словно употребившая немалую дозу алкоголя — нагрузившись до невменяемого состояния.
Через некоторое время — когда с неба перестали падать булыжники, — я снял защитную сферу, осматриваясь. Не слышал практически ничего — ощущение, словно оказался в центре объемного взрыва — совсем как тогда, когда к нам с Ребеккой в номер залетел заряд реактивного огнемета.
Поднял голову вверх — Геральт исчез, как и несколько забежавших тамплиеров — лишь их темные выжженные силуэты остались на сохранившейся части стены. Сверху, в небе надо мной, через широкую прореху в крыше появились сразу три феникса — огненные чародейки зависли в воздухе, наблюдая за нами. В основном за богиней — которая, нетвердо ступая, приближалась ко мне, глядя своими бесконечно черными глазами.
Отступать было некуда — и, не понимая, к чему готовиться, я усилил доспех духа — как вдруг богиня, едва не упав, пошатнулась. Машинально я шагнул вперед, поддерживая девушку — и только тогда взвились, расправляясь, широкие крылья, с удивительной мягкостью обнимая меня.
Зарыдав в голос, богиня доверчиво спрятала голову на моей груди.
— Женечка, любимый, я так тебя ждала… — услышал я уже после того как понял, кого именно обнимаю.
Глава 18. Красный крест
Два всадника на обычных, ничем не примечательных лошадках, неспешно приближались к временному мосту, связывающему цитадель Эмеральд с большой землей. Оба наездника скрывали лица за плотными капюшонами — у одного из них плащ был обычный, когда-то зеленый, а ныне густо потемневший от времени, плечи же второго покрывала серая с красным крестом накидка — плащ тамплиеров.
Овальный форт, возвышающийся в середине узкого горлышка пролива, выглядел пугающе — с черными от гари, щерящимися клыками зубцов полуразрушенными стенами; крепость понизу обрамляли уродливо острые шипы застывшей лавы — там, где во время магической битвы сталкивались разъяренные стихии воды и огня. Но над небольшой башенкой по-прежнему реял черно-золотой имперский флаг, а вся цитадель была словно укутана сеткой строительных лесов, на которых суетились многочисленные рабочие.
Обогнав три упряжки медленных волов, неутомимо тянущих подводы с досками и ровными отесанными булыжниками, всадники въехали на понтонный мост и крепче взялись за поводья — гладь залива была тронута легкой зыбью, и мост ощутимо покачивался на волнах. Разрушенный при штурме перекидной мост виднелся совсем рядом — на небольшой глубине, зияя обугленными ребра сквозь толщу воды.
Стража из кнехтов на воротах не обратила на путников особого внимания — лишь скользнув взглядами по красному кресту на притороченном к седлу тамплиера простом щите. Дежурный кадет вскинулся было, но рассмотрев лицо гостя в зеленом плаще, лишь приветственно поднял руку.
Путешественники между тем спрыгнули на землю и, убрав скакунов в инвентарь, двинулись мимо стражи вглубь форта. Пройдя под низко опущенной решеткой, путники миновали каменный мешок тесного коридора и оказались в поврежденной галерее внутреннего двора крепости. Здесь стоял непрекращающийся гвалт — многочисленные рабочие занимались восстановлением полуразрушенной цитадели. Строительные леса были уже установлены, и в овальном внутреннем дворе под ними суетились каменщики, поднимая блоки с помощью системы талей.
Миновав группу рабочих, отдыхающих в ожидании следующей партии отесанных камней, подводы с которыми как раз заезжали в каменный мешок прохода, путники остановились.
— …а я б ей засадил, — вдруг мечтательно выдохнул невысокий кряжистый мастеровой, вглядываясь в сторону амфитеатра, где сейчас магистр цитадели жестко отчитывала одного из руководителей строителей.
— Куда бы ты ей засадил, мослы одни, — фыркнул привалившийся к стене каменотес с припорошенной каменной пылью лысиной. — Взяться не за что, только костьми греметь, — даже приводнялся он, осматривая точеную фигурку девушки магистра, обтянутую полевой униформой.
На приостановившихся путников каменотесы не обратили внимания — серый плащ кнехта тамплиеров — это не белоснежная накидка рыцаря. Свой брат, а не ходячее чванливое высокомерие. Второй гость крепости у строителей так же внимания особо не вызывал — благородные в такой грязной одежде не ходят — особенно здесь, в цитадели, где живут молодые боги.
— Туда б и засадил. Попка прямо как орех, так и просится на грех, — лишь мазнув взглядом по приостановившимся незнакомцам, коротко хохотнул кряжистый мастеровой и добавил, глядя на ругающуюся девушку: — Да и сиськи вполне… смотри-смотри, как скачут, аж прям кителек сейчас лопнет.
Лысый между тем почувствовал неладное — заметив, как тамплиер неторопливо снимает капюшон. Столкнувшись с горящим огнем взглядом, он вжался в стену и заерзал, одновременно пытаясь и подняться, и поклониться. Кряжистый мастеровой несколько мгновений смотрел на ошарашенного собеседника, а после перевел взгляд на тамплиера. И моментально рухнул на колени, торопливо бормоча опережающие друг друга слова извинений.
Сморгнув огонь, тамплиер посмотрел на оторопевших мастеровых необычным взглядом — глаза у него были разного цвета: один карий, почти черный, второй яркий, изумрудно-зеленый. Развернувшись, так напугавший рабочих тамплиер двинулся к амфитеатру, приближаясь к стоящей к нему спиной магистру.
— Вы, господа, только что прошли по очень, очень тонкому льду, — откинув капюшон, обнажая пепельно-белые волосы, произнес второй незнакомец, глянув на потрясенных мастеровых ведьмачьими глазами. — И рискну предположить, были близки к тому, чтобы засадить друг другу, — хмыкнул Геральт, выходя из галереи следом за тамплиером, направляясь к амфитеатру.
Магистр цитадели, графиня Юлия Орлова в этот момент, почувствовав отвлеченное внимание собеседников, резко обернулась и столкнулась глазами с неслышно приблизившимся тамплиером. Совершенно неподобающе для магистра цитадели взвизгнув, она в ультрамариновой вспышке телепортации оказалась рядом, запрыгнув на неожиданного гостя, обвивая его ногами. Многочисленные присутствующие — все, кроме подходящего Геральта и переливчато засвистевшего с третьего яруса барона Сиверса, заметившего появление Воронцова, — сделали вид, что отвлечены своими очень важными делами.
Глава 19. (…)
— И? — с напряжением в голосе протянула Ребекка, глядя на меня, едва закусив губу.
— И учитывая, что я предотвратил жертвоприношение богини, которое могло высвободить просто немыслимые силы, магистр Жак посвятил меня в рыцари, даровав статус паладина и защитника Девы Марии.
— Ш-шайзе! — не сдержалась Ребекка, поднимаясь из-за стола и отодвигая высокий стул так резко, что он едва не упал.
