Волчара союза не хотел, зарычав в ответ — явно расстроенный тем, что я помешал ему вновь испытать блаженство бега в своем теле. Раздраженно выругавшись, я отшвырнул амулет прочь, к корням ближайшего дерева — дернув плечами от воспоминаний о бугрившей кожу жесткой собачьей шерсти.
Замечательно — подумал я, провожая взглядом исчезающий среди корней амулет. Я один в джунглях — в центре преисподней, абсолютно голый и с преследователями на хвосте. Это из минусов.
Из плюсов — меня не закопали. И, наверное, плюс этот перевешивает все минусы.
Осмотревшись, выбрал одно из деревьев и, подойдя к толстому стволу, долго присматривался к сплетению ветвей наверху. Тяжело вздохнув — чувствуя противную слабость во всем теле после активации доспеха, уцепился за выступ бугристой коры и полез по стволу, морщась от неприятных ощущениях в босых ступнях. Миновав густую пелену болотных испарений, забрался на самый верх — там, где тонкие ветви уже опасно подо мною подгибались, и удерживаться было нелегко. Холодея при мысли о том, что упав и сломав шею воскресну в темном святилище, где уже выкопана для меня могила, принялся осматриваться сквозь ветки.
Серо-зеленое покрывало джунглей, подернутое отвратной даже на вид зеленоватой мглой испарений, протянулось насколько хватало глаз. Это даже не джунгли, а нечто смешанное: кое-где виделись более яркие налитые зеленью языки леса, а где-то проплешинами выделялись затянутые кисеей белесой дымки отвоеванные болотом проплешины.
Вдали едва заметным отблеском сверкала серебром река — как раз на пути к далекой желтой массивной скале, подпиравшей небо на горизонте. Плато Хеллгейт — до которого — судя по расстоянию, пешим ходом мне добираться несколько дней. Это если без проблем и если удастся быстро пересечь реку.
Когда спускался вниз, один раз сорвался — и, пролетев несколько метров и разодрав левый бок, удачно запутался в переплетении лиан. Удачно — потому что не за шею и потому что выбраться смог меньше чем за десять минут.
Оказавшись на земле, кинул взгляд на лежащий в прелых листьях амулет под корнями и двинулся прочь, посвистывая. Отойдя на несколько сотен шагов, подождал немного, отдыхая и приходя в себя — все тело ломило и болело после спуска, — и вернулся.
Когда подобрал амулет, стряхнув с него слизистую гусеницу, по отклику понял: волчара всю жизнь мечтал о своем человеке, который предложит ему такой замечательный и справедливый союз.
Надевал амулет с некоторой опаской — но собаки не люди, коварства и подлости не знают. Согласившийся на сделку пес, наделенный Анубисом силой, вел себя смирно — я даже чувствовал горячий отклик виляющего хвоста. И лишь едва-едва ощущал отголосок всепоглощающего желания вновь ощутить себя живым — бегущим вперед, навстречу брызгам, хлещущим по морде веткам и траве, встречая носом встречный ветер.
Желания зверя были мне понятны, но превращаться в животное я пока не рисковал, несмотря на то, что это сократило бы мне время в пути. Я беспокоился не только оттого, что пес может повторить попытку вновь отвоевать у меня тело. Причина была иная: во время поединка с Хорсом, когда сила амулета кончилась, это едва не обернулось для меня полным провалом. Сейчас пробудившийся пес спас меня от безумия и облика паукочеловека, но за счет чего? Или амулет подпитался силой проводившей ритуал эльфийки, или воспользовался моей внутренней силой — а если так, то, пробежав десяток километров, я могу упасть замертво, лишившись энергии. Поэтому двинулся по старинке — ножками — через недружелюбные, но, к счастью, проходимые джунгли.
Стараясь отбросить донимающие гнетущие мысли и воспоминания, я шел и шел через темные, мрачные дебри, словно в холодном подземелье; дымка тумана мутной взвесью витала меж опутанных лианами стволов. Хлюпала вода под ногами, периодически выступая лужицами из ковра коричневой гниющей листвы, травы и мха.
Протоки со стоячей, гнилостной водой старался обходить — как и густые заросли кустарников. То и дело сверху на меня падали мерзкие насекомые, при приближении к краю болота налетала густая жалящая мошкара — впрочем, такая же медленная и неторопливая, как и весь мир холодного тумана вокруг.
Я шел и шел, не зная — день сейчас, вечер или ночь. Очень хотелось есть, а кандидатов на ужин видно не было. Ноги тянуло усталостью — но мысль о том, что обессилев от голода я могу умереть в этих мрачных джунглях, только подстегивала.
Глава 11. (…) Ребекка
Магистр цитадели Эмеральд, как и старший мастер, больше не были частью Транснаполиса. Именно поэтому они сейчас — как обычные посетители — двигались на лошадях по прямой как стрела дороге от Северной пристани к резиденции Аренберга. Воздушным транспортом гостям острова пользоваться было запрещено — именно поэтому добираться пришлось на скакунах.
Юлия чувствовала неприкрытую густую ненависть, с которой Ребекка взирала на башню Аренберга, возвышающуюся в самом центре Атлантиды — вокруг которой кружили самые разнообразные летающие твари, приземляясь на многочисленные выступы, предназначенные для посадки.
Рядом никого не было, поэтому графиня не озаботилась сокрытием своих эмоций — и юная Орлова была весьма удивлена чистой и незамутненной ненавистью, исходящей от обычно весьма сдержанной графини. Но вскоре, когда они преодолели второе опоясывающее кольцо стен, Ребекка полностью закрылась, больше не показывая свои чувства.
Уже приблизившись к широкому крыльцу башни, графиня вдруг натянула поводья, останавливая ужасающего коня — возмущенно взмахнувшего огненной гривой. Резким жестом Ребекка поставила непроницаемую магическую защиту и открыла интерфейс, вглядываясь в окна видимых ей одной сообщений — видимо реагируя на срочное оповещение.
Смотрела долго. Очень долго.
— Мы опаздываем, — сдержанно произнесла Юлия.
— Без нас не начнут, — фыркнула Ребекка. — Смотри, — сделал она видимым одно из окон интерфейса, поворачивая его к Юлии.
Орлова по привычке слегка прищурилась, всматриваясь в длинный табличный документ.
— Это список всех событий в Новых Мирах, которые показались важными моим аналитикам, — произнесла Ребекка.
Юлия напряженно вглядывалась в сухие короткие выдержки о формировании новых кланов, создании персонажей разного пола, рас и имен, уникальных убийствах и прочих событиях новых миров за последние сутки. Большинство уже было выделено темным цветом, свидетельствующим, видимо, об отработке версии, а остальные…
— Это все уже проверено. Вот здесь, — подтверждая догадку, показала графиня на один из оставшихся ярким пунктов.
Проглотив закономерный вопрос о законности получения подобных сведений, Юлия всмотрелась.
Раса: Человек. Имя: Валар Моргулис. Вступил: Дом Темного Пламени. Мир: Хельхейм.
Далее более мелким шрифтом шли точное время события и координаты. Легким нажатием вызвав карту, Ребекка показала Юлии на старый заброшенный храм в медвежьем углу преисподней — практически на стыке миров Хельхейм и Нифльхейм.
