– Если честно, я знавала времена получше. – Трясущейся рукой наливаю себе чай и размешиваю в нем три куска сахара, чай немного переливается через край, но мне плевать.
– Хотите бренди? Или крепкий коктейль?
Смотрю на нее с некоторым подозрением.
Элинор предлагает мне коктейль? Она что, издевается?
Нет. Ее лицо серьезно. Она имеет в виду то, что сказала. И знаете что? Это самое уместное предложение за долгое время.
– Да, будьте добры. Я предпочту коктейль.
Элинор протягивает мне меню, я заказываю яблочный мартини. И через наносекунду его приносят. Как только алкоголь проникает в кровь, дрожь прекращается. Я чувствую себя немного лучше. Боже, я готова выпить три таких коктейля.
Элинор по-прежнему продолжает спокойно складывать пазл, но спустя какое-то время поднимает на меня бесстрастные глаза и спрашивает:
– У вас плохие новости?
– Типа того. – Делаю еще глоток мартини.
Эта комната оказывает гипнотизирующее воздействие. Она кажется совершенно оторванной от реального мира, словно мы сидим в пузыре. Никто не знает, что я здесь. Ничего этого будто не существует.
И неожиданно мне хочется выговориться. Если я все расскажу Элинор, то кому она сможет проболтаться? Никому.
– Я устраиваю вечеринку на день рождения Люка. Большую вечеринку-сюрприз. До нее осталось две недели.
Элинор никак не реагирует на мои слова, хотя вряд ли легко слышать о том, что у твоего единственного сына состоится вечеринка, а тебе об этом ничего не сказали и, более того, не пригласили.
– Я не могла пригласить вас, – прямо говорю я. – Сами знаете, что не могла.
Элинор слегка поводит головой, но не отвечает.
– У меня было великое множество проблем. – Я тру ладонями лицо. – И я пребывала в большом напряжении. А теперь мне только что сказали, что Люк договорился о встрече с нужным ему человеком, Кристианом Скотт-Хьюзом, на тот самый день, да еще в Париже. И мы не можем ничего изменить. Он готовился к этой встрече очень долго. Его ассистентка не знает, что делать, и я не знаю. Можно или украсть его паспорт, или как-то перенести вечеринку в Париж, или же сдаться и сказать правду…
Я печально замолкаю. Мне так не хочется рассказывать обо всем Люку. Но иного выхода, похоже, нет.
Раздается стук в дверь, и входит официант – еще с одним мартини. Он забирает пустой бокал, ставит на стол полный и исчезает.
Здесь всегда так? Или это заслуга Элинор?
– Вы говорите о Кристиане Скотт-Хьюзе, который работает на сэра Бернарда Кросса? – спрашивает Элинор, никак не комментируя появление нового коктейля.
– Да, о нем. Люк страстно желает установить контакт с Бернардом Кроссом, это нужно одному из его клиентов.
Потягиваю коктейль, глядя на Элинор. Будь на ее месте нормальный человек, то я бы услышала: «Ах, бедняжка!» – или меня обняли бы. Но лицо Элинор строго и непроницаемо-холод-но, как и всегда.
– Я знаю Бернарда, – наконец произносит она. – Я была на его яхте в Сен-Тропе. Приятный мужчина.
Великолепно. Так типично для нее. Я делюсь с ней своими проблемами, а она хвастает своими связями. Неужели она думает, мне не безразлично, на чьей идиотской яхте она была? И, кстати говоря, знает ли Элинор, что означает слово «приятный»? Может, она путает его со словом «богатый»? Это многое бы объяснило.
– Уверена, вы знакомы с ним. Вам повезло.
Вылавливаю дольку яблока из коктейля и засовываю в рот, но Минни успевает углядеть ее.
– Яблоко! Мо-о-о-о-о-о-е яблоко! – Она пытается залезть мне пальцами в рот.
– Нет, Минни, – умудряюсь сказать я и вынимаю ее сопротивляющиеся пальцы из своего рта. – Это не твое яблоко. Это яблоко для взрослых, и я его съела.
– Мой сок! – Теперь Минни сосредоточилась на коктейле. – Мо-о-о-о-о-ой сок…
– Я могу поговорить с Бернардом, – доносится до моих ушей спокойный голос Элинор. – Могу объяснить ситуацию и сделать так, что встреча будет перенесена. Люк никогда не узнает, кто стоит за этим.
Не верю своим ушам. Она действительно предлагает помочь мне? И может решить мою проблему?
У меня екает сердце. Похоже, появляется какая-то надежда.
Но я знаю, что не должна обольщаться. Даже думать об этом не следует. А уж тем более надеяться. А уж тем более… Ведь это Элинор. Элинор. Люк убьет меня, если узнает, что мы с Минни были у нее, что я распространялась о его бизнесе, не говоря уж о том, что напрашивалась на помощь.
– Нет. Вы не можете помочь. Простите, но это совершенно невозможно. Если Люк докопается до того, что я говорила с вами… – Меня охватывает паника, и я вскакиваю на ноги, опрокидывая коктейль. – Мы у вас засиделись. Нам пора. Минни, скажи: «Бай-бай, леди».
– Леди-и-и-и-и-и! – Минни обнимает ноги Элинор.
– И что вы будете делать?
Она хмурится и смотрит на меня так, словно я один из ее пазлов. Словно хочет оценить, как продвигается работа над ним.
– Не знаю, – уныло отвечаю я. – Надо что-то придумать.
Дома пусто и тихо, на столе записка от Дженис: «Звонила ассистентка Нянюшки Сью. Просила позвонить и договориться о встрече, это касается Минни».
Комкаю бумажку и бросаю ее в мусорное ведро. Затем готовлю себе кофе. Надо взбодриться. Хватит, Бекки. Настройся на позитивную волну. Нужно найти выход из положения.
Кладу в кофе побольше сахара, беру карандаш и бумагу, но в голову ничего не идет. Я опустошена и загнана в тупик. Подумываю, не смешать ли еще один коктейль, но тут раздается звонок в дверь. Гадая, кто это может быть, иду в холл, открываю дверь и вижу пожилого седого мужчину в комбинезоне. Руки у него грязные, во рту зуба три, не больше, а на подъездной дорожке стоит фургон.
– Шатер, – с порога объявляет он.
Я таращусь непонимающе.
– Дорогуша. – Перед моим лицом мелькает мозолистая ладонь. – Это вам нужен шатер?
– Да! – очухиваюсь я. – Мне.
Наконец-то хорошие новости. Это знак!
Все начинает образовываться. Мысль о шатре, красующемся в саду Дженис, поднимает настроение.
– Вы из компании Клиффа? – спрашиваю я, пока он открывает заднюю дверцу фургона.
– Он очень извиняется. Большинство парней срочно вызвали в Сомерсет, там большой заказ. Куча дел.
– А я думала, все тихо-спокойно, – удивляюсь я.
– У нас были отказы, – кивает он, – но потом они передумали. Всяко бывает. Большую часть наших палаток отправили на запад, но Клифф сказал, что этот шатер для вас.
Он быстро выгружает сверток белого брезента. По правде сказать, он не такой большой, как я ожидала.
