Но продавщица не смеется и даже не улыбается.
– Вы можете увести девочку? – нервно спрашивает она.
– Конечно. Простите… – Я, вся красная, изо всех сил пытаюсь оттащить Минни от этого истукана. Но она буквально прилипла к нему.
– Хватит, Минни! – Стараюсь говорить спокойно и даже ласково. – Хватит, моя хорошая. Пойдем.
– Нет! – визжит она. – Моя куколка-а-а-а-а!
– Что тут происходит? – злобно рявкает кто-то у меня за спиной. – Что вытворяет этот ребенок? Кто-нибудь может утихомирить его?
Мне знаком этот визгливый, полный яда голос. Желудок сводит судорога. Оборачиваюсь и, конечно же, вижу перед собой эльфа, изгнавшего нас из «Пещеры Санта-Клауса». Те же фиолетовые ногти и загорелая ложбинка в вырезе, но теперь на ней черный костюм и бейджик с надписью «Помощник менеджера».
– Вы?! – Глаза эльфа сужаются.
– О, привет. Рада вас видеть. Как поживает Санта-Клаус?
– Будьте добры, уведите ребенка! – чеканит она.
– Э… хорошо. Без проблем.
Смотрю на Минни, намертво приклеенную к манекену. Придется отдирать каждый ее пальчик по отдельности. На это мне потребуется десять рук.
– А можно… купить манекен?
Судя по выражению лица эльфа, я зря задала этот вопрос.
– Перестань, Минни. Иди ко мне. – Говорю все это бодро и радостно, как мамаша в рекламе стирального порошка. – Пока, куколка!
– Не-е-е-е-е-е-е-ет! – Минни обнимает «куколку» еще крепче.
– Прекрати! – Собрав все свои силы, умудряюсь отлепить одну ее руку, но она выдергивает ее и опять обхватывает манекен.
– Мо-о-о-о-о-о-о-о-я!
– Убирайтесь прочь! – шипит эльф. – Вы распугаете покупателей.
Несколько девчонок с пакетами останавливаются и хихикают.
– Минни, ты получишь бант для непослушных детей! И я посажу тебя на ступеньку для плохих детей. И не дам сладкого! И Санта-Клаус переедет на Марс, и зубная фея тоже…
Хватаю ее за ногу, но Минни лягает меня и воет:
– Куколка-а-а-а-а!
– Знаете что, – внезапно взрывается эльф, – забирайте манекен! И подавитесь им! Катитесь с ним к чертовой матери!
Минни все еще лежит на манекене, намертво вцепившись в него. Я неловко беру обоих и, пыхтя от усилий, выволакиваю из магазина.
Нянюшка Сью следует за нами с тремя моими пакетами. Ее лицо непроницаемо.
И я вдруг выхожу из транса. И вижу происходящее ее глазами. Несколько раз сглатываю, стараясь придумать какой-нибудь подходящий комментарий на тему «Дети, что с них взять?». Но ничего не приходит в голову. Как я докатилась до такого? Ни одного из участников телепередач не выгоняли из магазина. Да я хуже тех матерей, у которых холодильники ржавеют в саду.
Что напишет в своем заключении Нянюшка Сью? Что расскажет Люку? Что посоветует?
– Вы закончили с покупками? – любезно спрашивает она, словно на нас не глазеют все вокруг.
Я молча киваю.
– Минни. Мне кажется, ты делаешь больно бедной кукле. Отпусти ее, а мы купим тебе поесть. Можно покормить и куклу.
Минни недоверчиво смотрит на нее, а потом слезает с манекена.
– Умничка. Давай оставим куклу в ее домике. – Она поднимает манекен и пристраивает к двери. – А теперь найдем что-нибудь попить. Скажи: «Да, Нянюшка Сью».
– Да, Нянюшка Сью, – послушно повторяет Минни.
Хм. И как ей это удается?
– Ребекка, вы идете?
Я каким-то чудом заставляю свои ноги передвигаться и ковыляю за ними. Нянюшка Сью что-то говорит, но я ее не слышу. Меня охватывает ужас. Она наверняка заявит, что Минни необходимо пребывание в исправительном лагере. Наверняка. И Люк прислушается к ее словам. И что мне тогда делать?
К девяти часам вечера я нервно мечусь по дому, поджидая Люка.
Это самый тяжелый момент за все время нашего брака. В миллион раз тяжелее, чем все остальные тяжелые моменты. Потому что, если дойдет до дела, мне придется похитить Минни, я никогда больше не увижу Люка, нам придется взять другие имена, и я стану искать забвения в алкоголе и наркотиках.
Ну, вы понимаете. Таков наихудший вариант развития событий.
Заслышав, как Люк открывает дверь, я замираю.
– Бекки? Я ждал твоего звонка. Как все прошло?
– Замечательно. Мы ходили по магазинам и… э… пили кофе. – Я страшно фальшивлю, но Люк, похоже, ничего не замечает. И это свидетельствует о том, какой он ненаблюдательный.
– А что она сказала о Минни?
– Не так уж много. Думаю, она даст свое заключение позже.
– Хм. – Люк кивает, ослабляет галстук и направляется к холодильнику. – У твоего мобильника светится экран.
– Правда? – театрально удивляюсь я. – Должно быть, пришло сообщение! Ты можешь прослушать его? Я та-а-а-к устала.
– Хорошо. – Люк смотрит на меня как-то странно, берет телефон и включает голосовую почту, одновременно доставая из холодильника бутылку пива.
– Это Нянюшка Сью, – с тревогой говорит он.
Голос с северным акцентом наполняет кухню:
– …Полный отчет предоставлю позже. Но я должна сказать: Минни очаровательный ребенок. Я с наслаждением провела время с ней и с вашей женой. Родительские навыки Бекки непревзойденны, и я не вижу, чтобы в вашей семье существовали какие-либо проблемы. Молодцы! До свидания.
– Вот это да! – восклицаю я. – Разве не чудесно? Теперь мы можем забыть о наших треволнениях и жить себе дальше.
Лицо Люка совершенно спокойно, но мне становится не по себе от его долгого тяжелого взгляда.
– Бекки.
– Да? – нервно улыбаюсь я.
– Разве это не Дженис, имитирующая северный акцент?
Что? То есть, да, это Дженис, но она великолепно справилась с ролью.
– Нет! – возмущаюсь я. – Это была Нянюшка Сью, и меня оскорбляет твой вопрос.
– Прекрасно. Ладно, я позвоню ей и поговорю. – Он достает телефон.
– Не надо! – кричу я.
Почему он такой недоверчивый? Это его большой недостаток. Надо будет на днях сказать ему об этом.
– Ты побеспокоишь ее, – импровизирую я. – Неприлично звонить так поздно.
– Это единственная причина, по которой ты не хочешь, чтобы я звонил? Боишься, что я поведу себя неприлично?
– Да… Конечно. Единственная.
– Тогда я напишу ей электронное письмо.
О господи. Этого я не предусмотрела. Я надеялась выиграть хотя бы немного времени.
– Ладно, ладно, это была Дженис, – в отчаянии признаюсь я, когда он начинает печатать. – Но у меня не было выбора! Люк, это было ужасно. Кошмарно. Минни выгнали из магазина, и она умыкнула манекен, а Нянюшка Сью ничего не сказала, лишь посмотрела таким взглядом, и я знаю, что она порекомендует, но я не могу отправить Минни в исправительный лагерь в Юте, не могу – и все. А если ты попытаешься заставить меня, то я подам в суд, и мы будем судиться, как в «Крамер против Крамера», Минни получит душевную травму, и ты будешь виноват.
