– Благодарю всех за столь оригинальный вклад в церемонию, – цедит он. – А теперь не могли бы вы подойти к купели…
– Нет! – прерываю его я. – Я тоже хочу произнести речь, я ведь мать Минни.
– Ребекка! – гремит Паркер. – Хватит уже!
– Я быстренько!
Спешу по проходу, спотыкаюсь и почти падаю. Буду говорить, пока не появится Люк. Это единственный выход.
– Приветствую вас, друзья и члены семьи! – начинаю я, старательно избегая взгляда викария. – Сегодня особенный день. Очень, очень особенный. Сегодня крестят Минни.
Делаю паузу, дабы все осознали, и быстро проверяю телефон. Ничего.
– Но что мы имеем в виду под этим? – Я поднимаю палец, в точности как викарий Паркер во время проповедей. – Или мы тут собрались забавы ради?
Присутствующих охватывает волнение, слушатели пихают друг дружку локтями, перешептываются. Я польщена. Не думала, что моя речь так всколыхнет всех.
– Легко пройти по жизни, не обращая внимания на ее цветы. – Я многозначительно киваю и вызываю еще большее волнение среди публики.
Реакция потрясающая! Может, мне податься в проповедники? У меня, похоже, дар.
– Это заставляет призадуматься, верно? – продолжаю я. – Но что мы имеем в виду под словом «призадуматься»?
Теперь уже шепчутся все. Люди передают друг другу телефоны, показывая на экран. Что происходит?
– Почему мы все сегодня здесь собрались? – вопрошаю я, пытаясь перекричать нарастающий гвалт. – В чем дело? На что вы все смотрите?
Даже мама с папой уставились в мамин «блекберри».
– Бекки, взгляни сюда. – Голос у папы какой-то странный.
Он встает и передает мне телефон. Я пялюсь на диктора на сайте Би-би-си.
– …Новая информация о главной новости дня о том, что «Банк Лондона» согласился на экстренное финансирование со стороны «Банка Англии». Решение принято после многодневных конфиденциальных переговоров, в ходе которых руководство предпринимало усилия, чтобы спасти положение…
Я вглядываюсь в интернетовский ролик. Несколько мужчин в костюмах выходят из «Банка Англии» с самым мрачным видом. Среди них Люк. Он был в «Банке Англии»?
О боже, он и теперь там?
На экране появляется группа комментаторов, сидящих вокруг стола, вид у них самый что ни на есть серьезный.
– Значит, по сути, «Банк Лондона» – банкрот? – вопрошает телевизионная девица в очках, мымра сушеная.
– «Банкрот» – слишком сильное слово… – начинает один из комментаторов, но я не слышу его дальнейших слов, потому что в церкви поднимается настоящая паника.
– Банкрот!
– «Банк Лондона» разорился!
– Но там все наши деньги! – истерично кричит мама. – Грэхем, сделай что-нибудь! Забери деньги!
– Наши деньги на отпуск! – причитает Дженис.
– Моя пенсия! – вторит ей какой-то старичок.
– Не надо преувеличивать! – пытается перекричать всех Джесс. – Я уверена, вкладчики ничего не потеряют, банки гарантируют…
Ее никто не слушает.
– Мои ценные бумаги! – Викарий срывает с себя свою парадную хламиду и несется к двери.
– Вы не можете уйти! – взываю к нему я. – У нас крестины!
Но он игнорирует мои вопли – и, к моему изумлению, мама спешит вслед за ним.
– Мама! Вернись!
Хватаю Минни за руку, прежде чем она тоже свалит. Через каких-то несколько секунд в церкви пусто. Остались только мы с Минни, Сьюзи, Джесс, Том и Дэнни. Мы переглядываемся, затем молча бредем к дверям, выходим на крыльцо и застываем от изумления.
– Вот же мать твою! – выдыхает Дэнни.
По улице, по направлению к местному отделению «Банка Лондона», несется людской поток. Я вижу, как мама ожесточенно сражается за место в очереди, а викарий Паркер нахально втискивается перед пожилой дамой. У дверей в панике мечется молодой человек в форме банковского клерка, тщетно пытаясь навести порядок.
В изумлении я наблюдаю за происходящим и тут вижу нечто совсем уж небывалое. В толпе мелькает знакомая фигура. Темные волосы, уложенные в прическу-шлем, бледная кожа, стильные очки, костюм в мелкую клетку…
Я не верю своим глазам. Это же…
Элинор?
Не может быть, померещилось. В центре толпы что-то истошно кричит полицейский. Костюма в клетку нигде не видно. Странно. Должно быть, ошиблась.
– Посмотрите на копа, – хихикает Дэнни. – Сейчас психанет. У него есть электрошокер, как думаете?
– О боже! – вскрикивает Сьюзи.
На крыше банка появляются люди, они пытаются спуститься к окну второго этажа. Мы обмениваемся со Сьюзи ошарашенными взглядами. Такое впечатление, что на Землю напали инопланетяне. Или что разразилась война или землетрясение. За всю свою жизнь я не видела ничего подобного.
5
Так. По крайней мере, все встало на свои места. И я могу простить Люка. У него и вправду «серьезные проблемы», и кризис, о котором он говорил, самый настоящий.
Люк уже позвонил и пообещал приехать домой при первой же возможности. Все это время он находился в «Банке Англии», где вместе со всякими шишками пытался найти выход из положения. А теперь пытается «справиться с ситуацией» и «минимизировать ущерб». Вкладчики осадили все отделения «Банка Лондона». Сам премьер-министр собирается обратиться к нации с заявлением.
– Хотите чаю?
Мы все – Дэнни, Сьюзи, Таркин, Джесс, Том и я – сидим в гостиной, растерянные и онемевшие. По новостному каналу крутят одни и те же кадры – как мрачный Люк выходит из банка в окружении столь же мрачных шишек.
– Ну вот. – Папа ставит поднос на стол. – Такая неразбериха. Вы собираетесь перенести крестины?
– Придется, – говорю я. – Надо найти дату, когда все смогут вырваться.
– Весь январь дел по уши. – Дэнни сверяется со своим айфоном и радостно сообщает: – Но январь следующего года у меня совершенно свободен.
– А у нас открывается охотничий сезон, – вздыхает Сьюзи.
– Не забудь, что мы собирались в Озерный край, – напоминает папа.
Боже, все так заняты. В конце концов я прошу написать каждого, когда он сможет выбраться в ближайшие несколько месяцев. Джесс рисует календарь и методично вычеркивает почти все дни.
– Три варианта, – наконец объявляет она. – Восемнадцатое февраля, одиннадцатое марта или седьмое апреля.
– Седьмое апреля? – переспрашиваю я. – Это день рождения Люка.
– А я и не знала, – удивленно говорит Сьюзи. – Я вообще не знала, что у Люка бывают дни рождения.
– Он про них и не вспоминает. Я каждый раз пытаюсь устроить праздник, но он каждый раз все отменяет из-за своей занятости.
