Вместе они вернулись в отель. Ремей накормила бродяг вкусным ужином, постоянно при этом ежеминутно гоняя Соню по поручениям, и успокоилась: любимый сын дома, рядом с ней, можно не волноваться. Хулио помог Карлосу подняться в номер, раздеться и принять душ. Массажист уже хотел уйти, но Карлос его остановил.
– Ты готов со мной провести небольшое расследование? – спросил он Хулио.
Тот стоял уже у двери, но нехотя вернулся.
– Я могу тебе помочь, но чувствую, что если пойду у тебя на поводу, процесс реабилитации затянется. Зачем тебе нужны эти черные машины и черные люди. Ну, занимаются они своими делами, и что? Никому же не мешают.
– Что-то здесь нехорошее происходит, нутром чувствую, – тихо сказал Карлос, – а интуиция меня еще никогда не подводила.
– Хорошо, давай подождем до завтра. Ок?
– Нет. Кое-что надо сделать сегодня.
– Мама миа! Ну что за неугомонный человек достался на мою голову! – картинно закатил к потолку глаза Хулио. – Говори уже, что тебе надо?
– Через час, когда все заснут, приходи за мной, в разведку...
– О боже! Никуда мы не пойдем. Все оставь на завтра, И разведку тоже, – Хулио повернулся и решительно направился к двери.
– Погоди! Постой одну секунду. Сделай хотя бы...
– Ну, что еще?
– В шкафу, на полке, лежит видеокамера. Возьми ее и установи на стремянке, на верхней ступеньке. Включи. Пусть ночью поснимает. Только сделай это так, чтобы снаружи огонек не заметили. Да, и свет не включай. Для наблюдателя снаружи ты будешь как на ладони, а нам это не нужно.
– Камеру возьми. Свет не включай. Раскомандовался тут! – глухо ворчал Хулио, погрузившись с головой в нутро шкафа. – А как я ее устанавливать тогда буду? На ощупь? Хочешь, чтобы и я что-нибудь в темноте сломал? О, нашел твою камеру, – наконец показался он. Его живое лицо покраснело от усердия и выглядело комично. – Я пошел. Пока.
Карлос невольно улыбнулся, кивнул и наконец расслабленно откинулся на подушки: день и в самом деле был насыщенный. Он закрыл глаза, планируя разложить увиденное и услышанное по полочкам, но не заметил, как отключился.
– При-вет, – пролаяла противная маленькая собачонка, – как де-лиш-ки?
Она прыгнула к Карлосу на колени, замахав грязным кольцом хвостика, и попыталась лизнуть в лицо.
– Уйди, мразь! – отбивался от нее Карлос, с ужасом представляя вязкую слюну, повисшую на губах. Он резко махнул рукой, сбрасывая с себя гадкое животное. Собачонка мягко приземлилась на ковер, лежавший возле кровати, и захихикала…
– Папа, папа! Проснись! – услышал Карлос голос Антонио. – Папа! Это я!
Карлос с трудом разлепил веки, окинул комнату мутным взглядом, и снова закрыл глаза. Виски болели так, будто сверло в его голове работало всю ночь без остановки.
– Карлос, что с тобой? Карлос, очнись! – теперь его звал Хулио.
Кто-то стал хлопать по щекам. Карлос хотел сказать, чтобы его не трогали, что ему больно, но язык не повиновался. «Что со мной?» – появилась первая вялая мысль. Он поднял руку, посмотрел на свет. Солнечные лучи проникали в потолочное окно, проходили сквозь пальцы, и Карлосу показалось, что они прозрачные. Разглядеть их не дали. Чья-то теплая и сухая ладонь сжала крепко руку, и Карлос наконец сумел сфокусировать взгляд.
– Узнал меня? – тихо спросила Ремей.
Он кивнул и увидел, как мать смахнула слезы.
– А что случилось? – звук прошел через сведенное судорогой горло и сорвался на фальцет. Карлос закашлялся.
– Ты нас напугал, – наклонился к нему Хулио. Антонио пришел к тебе поздороваться, а ты в это время дико кричал: «Пустите меня! Уйди, мразь! Спасите!» Мальчик испугался и с плачем побежал звать нас.
– А я что?
– Вот мы и пытались разбудить тебя, а ты не просыпался. Будто тебя опоили чем-то. Что тебе этот пьяный старик дал?
– Ничего. Мы только разговаривали. Я вчера устал, может, поэтому сегодня такой разбитый. Сейчас все пройдет. Сынок, подойди ко мне, – позвал Карлос мальчика, который все еще стоял в стороне и смотрел испуганно на отца.
Антонио несмело приблизился. Карлос взял его за теплую ладошку, потянул и посадил к себе на кровать.
– А вы что встали? Дел домашних нет? – обратился он к остальным. – Идите, я с сыном поговорю и тоже спущусь.
Карлос проследил, как гости покинули комнату и только потом повернулся к Антонио.
– Ты почему испугался?
– Пап, ты кричал сильно. И метался по кровати, вот так, – мальчик лег рядом и стал переворачиваться с боку на бок.
– А что я говорил?
– Уйди, мразь! – тихо ответил сын. – Я подумал, что ты на меня ругаешься и побежал за бабушкой. Он виновато опустил плечи и всхлипнул носом.
– Знаешь, что мне приснилось? – шепнул Карлос на ухо Антонио.
– Что?
– Собака.
– Правда? Хорошенькая?
– Нет, противная. И эта тварь смотрела на меня черными глазищами… – Карлос сделал загадочное лицо, а потом схватил сына за щеки, вытаращил глаза и чмокнул в лоб, – и хотела меня поцеловать.
– Ой, противно же! – отбивался мальчик. – Пусти, я не маленький!
Он спрыгнул на ковер и засмеялся.
– Вот видишь, тебе тоже не понравилось.
– Пап, а давай собачку купим?
– Собачку? – рассеянно переспросил Карлос, и вдруг мысль ударила по голове, сбила с ног. – Купим, купим. Иди к бабушке.
Карлос вскочил, машинально нашел костыли и, медленно переставляя ноги, пошел в ванную. Оттуда уже высунул голову и, балансируя на одном костыле, окликнул сына:
– Антонио, позови ко мне Хулио. Срочно!
Запыхавшийся массажист влетел в ванную с криком:
– Что случилось?
– Ты камеру установил?
– Ага.
– Сейчас пойдем проверять.
– А завтрак?
– Потом.
– Ремей опять сердиться будет. Пошли сначала позавтракаем. Какая муха тебя укусила? Все тебе срочно надо, – ворчал Хулио. – Там Соня старается, украинские блинчики делает. Ты ее обидеть хочешь?
Карлос нехотя согласился. Но завтракать не мог. Мысль свербила голову, не давала покоя. Он был рассеян и опять чуть не нарвался на гнев матери. Хулио стукнул его под столом ногой, чтобы привести в чувство. Блинчики Сони и горячий кофе немного прочистили мозги и желудок. Тошнота отступила, да и в мысли появилась какая-то логика.
Когда все разошлись по своим делам, Карлос и Хулио направились в подвал. Массажист наказал Соне следить за Ремей, и как только та начнет их разыскивать, сразу звонить. Обезопасив себя от чрезмерной заботы матери, Карлос облегченно вздохнул и закрыл дверь на склад.
