- Отдайте, я сказала! – я подпрыгнула, но безрезультатно - "недодед" поднял руку вверх, чтобы я не могла вернуть свою потерю, и явно получал удовольствие от происходящего.
- Наталья Игоревна, я собственник этой квартиры и я…
- Как и я, - я оставила попытки вернуть несчастный кусок поролона и гордо прошлепала мимо него к плите, на которой вовсю свистел чайник, и занялась приготовлением ужина для сына. Нравится этот старый растянутый и рваный бюстгальтер? Да, пожалуйста, мне не жалко! Зачем вообще его сейчас принесло?
Гостя я, конечно же, знала - господин Грибоедов - один из прославленных бизнесменов нашего города. Ну как, прославленный... Фамилия у него запоминающаяся, да и в городе не последняя фигура - тем протянул руку помощи, там помог. В целом, вроде хороший человек, но не для меня и не в моей квартире… Вот и принесла же его нелегкая.
Сегодня мой день складывался хуже некуда. Начиная с обнаглевшего заказчика, который хотел все и сразу, но не собирался платить; звонков матери с лекциями и нравоучением, что я неправильно воспитываю ее внука; сорванный кран в ванной, долгие споры с сантехником, а теперь вот еще явился этот, с позволения сказать, “собственник”, который ворует нижнее белье. Ну что я сделала кому плохого?
- Наталья Игоревна, - устало вздохнул Алексей, ощупав старую табуретку на предметы жира и только после этого усаживаясь на нее. - Я вам не враг. Я хочу поговорить…
Его прервал дикий кошачий рев и детский писк. Топот ног, и эта бандитская группировка влетела в кухню. Притом бедный Ван Гог весь был закутан в елочную мишуру, а мой сын тащил елочный шарик, явно желая повесить его на единственное ухо кота.
- Кирилл Алексеевич! Ван Гог! - я поймала смеющегося сына и подняла на руки. Кот же шмыгнул под табуретку Грибоедова и теперь смотрел на своего мучителя из-под стула гостя, явно веря в свою защищенность.
- Ван Гог? Наташа, а ты… - мужчина, кажется, побелел, переводя взгляд с одноухого кота на меня. Он как будто призрака увидел, но поинтересоваться, что случилось, я не успела, так как мой сын решил меня добить. Ну, мало же мне проблем было…
- Мам, а это кто? Папа? - изрек Кирилл, указывая на дядю в неполном костюме Деда Мороза. Папа? Почему папа? Этот же вопрос читался и в глазах Алексея, который изумлённо смотрел на меня.
Тишину теперь не прерывал даже кот, что с удивлением смотрел на людей, ожидая их дальнейших действий. А действия требовались, еще как требовались...
Глава первая, когда мир рушится
Наташа
Помнится, еще в детстве кто-то умный мне говорил, что жизнь мудрее нас. Она никогда не сведет нас ни с кем просто так. Кто-то дается для опыта, кто-то для счастья, ну а кто-то - для тонуса…
В десять лет я этого не понимала, как не понимала в двадцать и даже в двадцать пять. Я хоть и не мизантроп, но чем старше становилась, тем больше сторонилась людей, ограничивая круг друзей и знакомых. Девиз: меньше контактов - целее нервная система и, поверьте, эта философия не раз помогала мне в жизни.
К моему превеликому счастью, профессия, что я себе выбрала, позволяла ограничить контакты с людьми до минимума, по крайней мере, личные.
Окончив академию художеств имени Репина по специальности «Графика», я быстро нашла место дизайнера в одной из крупных рекламных компаний, но через два года убежала на фриланс. Именно убежала и стала самым счастливым человеком в мире. Во-первых, стала зарабатывать в несколько раз больше, и что бы не говорила моя мама, работник администрации города, то есть бюджетник, и просто человек с еще советским воспитанием – оклад мне не нужен, на пенсию накоплю и так, ибо наличие пенсии в моей старости еще не доказано. Что еще? Ах да! Оплачиваемый больничный и отпуск! Это счастье мне и так не особо стремились оплачивать, успевая вычитывать за минутные опоздания и невыполненные - по вине руководства, кстати - в срок заказы. Ну и во-вторых, третьих и десятых, горбатиться на чужого дядю? Спасибо, не хочу!
Так что, после двух лет тесного общения с людьми, все окружающие стали меня раздражать и делились на две категории: те, кто меня бесил и те, кто бесил меньше. Была, конечно, третья категория - близкие и родные люди, но в нее попадали не все. Даже не вся родня смогла пробраться в этот короткий список, а вот со свистом его покинуть… Это было для них самой легкой задачей, притом сожаления я никогда не испытывала.
Мой муж этой возможностью не побрезговал. Его не смутил ни канун Нового года, ни присутствие наших друзей, к которым мы шли встречать, и, естественно, два года брака и вовсе были пустяком.
- Прости, я тебя больше не люблю, я развожусь с тобой… - выдал муж, даже не решаясь посмотреть мне в глаза. Просто так, посреди разговора...
Никогда не была слабой и ранимой, но мир в эту минуту пошатнулся и рухнул. «Это все не со мной» - единственная мысль, что в тот момент забилась в голове, как спасительный маяк, чтобы не закричать.
Я остановилась, как вкопанная, посреди заснеженной дорожки, пораженно смотря вслед уходящему вперед мужчине. Три года моей жизни он был для меня самым близким и дорогим человеком. Мне казалось, я его любила больше жизни, он был моим миром. Я думала, что проведу с ним всю жизнь, а теперь…
Слезы защипали глаза, и я сердито смахнула их. Да, мир, в котором жила, рухнул, и я ничего не понимала: еще месяц назад он клялся мне в любви и обещал любовь до гроба, планировал отпуск и то, как мы будем отмечать годовщину свадьбы, а теперь он меня бросает? Вот так, за три часа до Нового года?
- Ты серьезно? - спросила я, понимая, что испытываю только злость и раздражение. Если он ждал, что я буду плакать и упрашивать его остаться, он ошибся. К черту! Я знаю себе цену, и если он так хочет…
- Да, серьезно, только не надо ныть, что ты просишь попробовать все сначала и прочее… - муж недовольно остановился и повернулся в мою сторону. И почему он казался мне раньше красивым?
- А я и не собираюсь, - усмехнулась я, принимая решение и обрубая все, что было в прошлом, - Будет тебе развод, день появления в загсе - напишу, - я развернулась и пошла обратно к метро. - Счастливо встретить!
***
- Наташ, ты уверена? - тетушка, заведующая загсом, в отличие от матери восприняла известие о моем разводе весьма философски, но беспокойство за непутевую племянницу никто не отменял.
- Еще как, - уверенно заявила я, чувствуя, что меня снова мутит и съеденный завтрак просится наружу. Да и живот, который целый день доставал изжогой и неприятными болями. Да, нервы и обжорство до добра никого не доводят…
