– Тебе здесь так нравится? – спустя пару минут, когда мне окончательно надоело ждать, поинтересовалась я, требовательно дергая спутницу за рукав. Не слишком вежливо, но куда действеннее. По крайней мере, Гретхен открыла глаза.
– Прости, слишком давно не чувствовала тепла, – пояснила она и призналась: – Боюсь однажды не почувствовать солнце вновь.
Я пожала плечами. Меня местный жар раздражал, хотелось уйти в тень, скрыться, хоть и понимала, что это глупый каприз человеческого тела. Нахмурилась, заставляя охладиться окружавшее меня пространство. Еще минуту назад недовольные нами путники с облегчением и благодарностью посмотрели в нашу сторону, четко определив источник желанной прохлады. Пришлось спрятаться за Гретхен, укрываясь от настойчивого внимания.
– Идем, отведу туда, где тебе понравится, – пообещала Гретхен, прикрывая ладонью глаза и выискивая кого-то.
По выдохнувшей было толпе вновь пронесся рокот недовольства, но девушка его проигнорировала. Впрочем, достаточно скоро она довольно улыбнулась и махнула рукой, подзывая извозчика.
– Сад.
Одно слово, а лицо бородатого, правившего с козел мелкой лошадкой, преобразилось. Из его фигуры напрочь улетучилась леность, воплощением которой он только что был. На смену этому пришла сосредоточенность и такая угодливость, что меня передернуло, но Гретхен даже внимания не обратила, забираясь в экипаж и протягивая мне руку. Не из вежливости: контроль за новообретенным телом давался мне уже хоть и без труда, но не без курьезов, стоивших моему телу синяков и шишек.
– Пригнись, – напомнила мне девушка, втягивая внутрь. – Все, можешь расслабляться.
Я осуждающе на нее посмотрела. Может, нос Гретхен и не улавливал весь тот букет смрада, висевшего в воздухе, но для меня это было чересчур. Ни спирт, ни удушливые цветочные ароматы, оставшиеся на всем: на обивке сидений, набитых пылью подушках и даже коврике под ногами, – не могли добавить мне благодушия. А уж помочь расслабиться? Как такое вообще можно было представить?
– Что такое Сад? – полюбопытствовала я, желая отвлечься.
– Район столицы. Раньше он считался самым престижным – климат заметно отличался от остального города, но теперь один из лучших. После окончательного падения более не называемого божества растительность стала приживаться охотнее. Теперь ничто не выпивает жизнь из семечек, того и глядишь, вся столица превратится тропический сад.
– Понятно. – Я пожала плечами. По моему мнению, даже сейчас на улицах было чересчур ароматно, а если цветов высадят еще больше… На моем любимом севере главной угрозой для переселенцев был мороз, здесь же будет пахучая атака местной флоры. И что из этого хуже – еще предстоит понять.
Вздохнув, я полностью отключила для себя обоняние. Стало в разы легче, хотя внутри появилась некоторая тревожность: все же привычка контролировать обстановку вокруг давала о себе знать.
Гретхен, верно, заметила мое напряжение и накрыла своей ладонью мои пальцы. Чуть сжала их, привлекая внимание, и сообщила:
– Это последняя остановка в нашем путешествии. Если за неделю ты не найдешь причин остаться, никто не станет тебя здесь держать. Вернешься в Лиер, и все будет как прежде.
– Как прежде, – кивнула я, понимая, что это наглая ложь. Гретхен останется в столице: не зря ее глаза с каждой минутой все больше лучились счастьем, а уголки губ подрагивали в едва сдерживаемой улыбке. Я вернусь – а она останется. И никого из тех, кто был мне интересен, в Лиере больше не будет: ни Мрачного Лорда, ни перевертыша с рыжей шевелюрой. Один только жрец, настолько преданный своему делу, что даже меня сумел убедить в величии и всесилии меня самой. И пришлось поверить – иначе он не отпускал, а я под его влиянием почти забыла о том, что могу становиться ветром, так он хвалил мой новый облик.
– Не грусти, – Гретхен сочувственно улыбнулась. – Неделя еще не прошла.
– Она ничего не изменит, – хмыкнула я. – Я даже тебя не вспомнила, а ты хочешь, чтобы этот город стал чем-то особенным.
– А вдруг? – с каким-то необъяснимым лукавством предположила собеседница.
Я промолчала. Возможно всякое, а у меня слишком мало опыта, чтобы спорить.
Экипаж остановился, оглушительно скрипнув. Гретхен сделала знак не торопиться выходить и, чуть приоткрыв шторку, продемонстрировала кому-то изящный перстень. Он был достаточно велик для худеньких пальцев Гретхен, оттого она надевала его лишь в случае крайней необходимости, но тогда, как по велению богов, проблемы решались в мгновение ока. Стража переставала настойчиво интересоваться документами, разрешениями на въезд, осмотром багажа и другими неприятными, но неотвратимыми мелочами. Едва заметив печатку, бравые стражи вытягивались во фрунт и, побелев, предлагали доставить и багаж, и нас в любую точку города. Вот и сейчас не прошло и минуты, как извозчик щелкнул кнутом и мы въехали в закрытый для посторонних район.
– Пара минут, – успокаивающе заметила Гретхен, почувствовав мое напряжение.
Увы, легче от ее слов не стало. Напротив, внутри начал подниматься спавший до этого момента страх. Волевым усилием я справилась с собой и, когда экипаж остановился, смогла без дрожи в коленках спуститься и застыть, завороженно разглядывая два таких разных строения. Одно заросшее, деревянное, со следами частых дождей, другое – массивное, каменное, в три этажа, вокруг – ухоженный сад с подстриженным газоном и высаженными как под линейку клумбами. Мне отчего-то больше приглянулся зеленый сосед, что вызвало у Гретхен понимающую улыбку.
– Идем. Завтра, как отдохнем, наведаемся и туда, – она заговорщицки кивнула в сторону заброшенного строения. – Но сегодня остановимся у нас. – Она к чему-то прислушалась и недовольно цокнула языком. – Совсем разленились, – посетовала Гретхен, прищурившись и не сводя пристального взгляда с входных дверей. Наконец створки распахнулись, и к нам на всех парах понесся чудаковатого вида мужчина, в пестром плаще и с простецкими башмаками на босу ногу.
– Хозяйка, вы вернулись! Наконец-то. Хозяин так переживал, так переживал! – залепетал слуга, с трудом останавливаясь перед Гретхен. Не будь двор идеально ухожен, от торможения толстячка взметнулись бы клубы пыли, но за территорией здесь следили. – Миледи, изволите ли позавтракать? У нас гостья? Готовы лиловые и мятные покои, куда прикажете нести вещи?
– Ари? – Под насмешливым взглядом Гретхен я стушевалась. – Сначала мы позавтракаем, покои выберем позже, – приняла решение хозяйка дома и добавила: – Раз уж все готово, нет необходимости решать прямо сейчас.
– Как прикажете.
Мужчина поклонился и бросился к дому, передавать приказы прильнувшим к окнам слугам. Впрочем, к тому моменту, как мы перешагнули порог дома, в холле оставался лишь непоколебимый дворецкий, принявший у Гретхен накидку. Я свою самостоятельно повесила на вешалку, заслужив от мужчины удивленный взгляд. Но что поделать – не нравилось мне, когда посторонние касались моих немногочисленных вещей.
