* * *
Предложение Смоленского производит эффект бомбы, взорвавшейся прямо перед моим носом и окончательно выбивает меня из равновесия. Сначала Тоха, которого я облила вином, теперь он… они что, сговорились подшутить надо мной? Это какая-то проверка?
Выпить кофе со Смоленским. Это совершенно выходит за рамки наших рабочих отношений. Я встречусь с этим человеком в неформальной обстановке и что дальше?… Для чего ему это — встречаться с сестрой своей бывшей жены? К тому же, если не задумываться о причинах, по которым этот человек предложил мне встретиться, пресса может взорваться от негодования, поймав нас на свидании, и каким бы не был фиктивным их с Дариной брак, это принесет бедной девочке немало нервных потрясений.
— Я… — я тихонько откашливаюсь. Многое сейчас бы отдала за навык телепортации, лишь бы не попасть в такую ситуацию, — извини. Я подумаю насчет свидания, хорошо?
— Я хочу получить ответ сейчас. Давай без увиливаний.
А он совершенно безжалостен и прямолинеен. Вчера вечером на кухне жарил стейк явно его брат-близнец — Смоленский не мог быть таким милым! Я закусываю губу и качаю головой.
— Я пока не могу. Дома меня ждут дела, и я совершенно не в курсе, когда освобожусь.
— Я подожду, пока ты разберешься со своими делами и несуществующей двоюродной бабушкой, — спокойно подводит итог он, — будем считать, что ты ответила положительно.
Он уходит, оставив меня сидеть с пачкой денег в руке и вытаращенными глазами. Со стороны Тохи я слышу громкий фырк.
— «Я подумаю». Меня ты отшила совершенно безжалостно, Саша. Хотя, в отличие от Смоленского, я не женат.
— Ой, отстань, — огрызаюсь я, пряча купюры в сумочку. Больше всего меня беспокоит вопрос — Смоленский просто понял по моему лицу, что я вру про бабушку, или решил раскопать немного информации про нашу семью? Надеюсь, что первое.
Из самолета я выхожу последней, стараясь держаться подальше от Кирилла Владимировича. И неспроста: в окошко иллюминатора я прекрасно видела, как его уже встречает дорогая невеста Дарина.
— Кир! — вскрикивает радостно она, стоит только Смоленскому спуститься, и бросается ему с разбега на шею.
То, что он тут же смотрит куда-то в сторону, лишь вежливо придерживая девушку за талию, еще раз показывает достаточно холодное отношение к невесте. Мог бы хотя бы сыграть на публику. Дарина вот играет отлично. Или не играет и у нее есть какие-то чувства к ее другу детства?…
Никогда не пойму мужчин. Дарина по сравнению со мной выглядит хрупкой, породистой и воспитанной девушкой, а я же каждое утро вижу в зеркале загнанную циничную кобылу. На месте Смоленского я бы присмотрелась к ней, раз уж судьба распорядилась так, что они станут мужем и женой.
На плечо внезапно ложится тяжелая рука и я вздрагиваю. Тоха, ешкин кот!
— Смотри на них внимательнее, Саша, — тихонько басит он, — пусть тебе будет стыдно, если такое чувство еще осталось в твоем бессовестном арсенале.
— Чего? — возмущаюсь я, сбрасывая его руку с плеча, — за что мне должно быть стыдно?
— За то, что согласилась на свидание с человеком, у которого есть невеста, а меня отшила. Не думал, что ты такая.
«Да я только сказала, что подумаю, и то потому, что он настойчиво потребовал дать ответ прямо сейчас» — думаю устало я, — «и еще из-за парочки других причин».
— Отстань, — лаконично сообщаю я Тохе. Оправдываться перед ним я не собираюсь. Пусть думает, что хочет. Если прекратит думать о свидании со мной, посчитав меня женщиной, которая способна встречаться с почти женатым мужчиной из-за денег, то это и к лучшему — Тоха достоин спутницы поинтереснее, чем я.
— И куда ты? — несется мне в спину, когда я быстро спускаюсь по трапу, — Слыш, Саша! Кирилл сказал мне отвезти тебя домой!
— Не напрягайся. Меня обещала забрать подруга! — кричу я ему, забирая припаркованный у трапа чемодан. Ловлю на секунду мрачный взгляд Дарины, и пристальный, пронзительный — Смоленского.
Он провожает меня им до тех пор, пока с неба снова не начинает литься сильный дождь, и очертания его фигуры не размываются вдалеке.
Я забегаю мокрая в здание аэропорта и выдыхаю. Все, мое приключение закончилось? Похоже, что да. И я в очередной раз унесла с собой тайну о рождении Майи, так и не решившись о ней рассказать.
Вероятно, Смоленский позвонит однажды, решив напомнить о чашечке кофе. У меня будет время подготовиться к этому моменту. Сейчас я действительно не в силах сообщать ему такие новости — не в такой спешке. Это далеко не пятиминутный разговор.
— Вот ты мокрая курица, — тянет Катя, когда я запрыгиваю к ней в машину, стирая с лица воду, — все сиденья намочишь! Я думала, что тебя хотя бы проводят!
— Не до этого было, — я беру бумажные салфетки из бардачка и обтираюсь ими, — фух. Спасибо, за то, что встретила. Ты что, перекрасилась?
— Ага. Мне идет черный. Да было б за что благодарить, — она вздыхает и роется в сумочке. Потом кладет мне на колени достаточно плотный конвертик, — на, это твое. Спасибо, что выручила, и еще раз извини. Заедем перекусить куда-нибудь?
— Прости, мне бы в больницу сгонять к матери, — бормочу я, открывая конверт. Глаза разбегаются: там слишком много купюр. Я пересчитываю их корешки, и поднимаю глаза на Катю, — тут многовато, разве нет?
— Я обещала тебе отдать все деньги, которые мне Смоленский перевел, — Катя приподнимает бровь, — но, если тебе не нужно, могу забрать половину.
Ах, ну да. Я закрываю конвертик и убираю его в сумку. Если б Смоленский не был бывшим мужем моей сестры и почти женатым человеком, я бы встречалась с ним почаще. Так и разбогатеть недолго.
— Так в какую тебе больницу?
— Которая возле моего дома. Сначала я домой забегу, правда. Спасибо еще раз, Кать.
— Да не за что, — хмыкает она, — считай, что это все — мои извинения за то, что заставила тебя потусить с бывшим твоей сестры. Все же в порядке?
— Почти, — киваю я. Вряд ли стоит рассказывать подробности. Катя, конечно, хранить тайны умеет, но ей незачем знать обо всем.
* * *
Квартира матери встречает меня каким-то зловещим молчанием. Поставив чемодан, я обхожу все комнаты. Потом захожу на кухню и трогаю чайник: холодный. Открыв его, я нюхаю воду: запах немного неприятный. В холодильнике я нахожу уже скисший суп, который мать варила, когда я еще не уехала в командировку. Захлопнув нервно дверцу, я покидаю квартиру, и, спустившись на улицу, сажусь к Кате в машину.
