Возвращаюсь к магазину. Забираю пылесос. Нахожу в телефонной
книге имя старика (я прочел его на почтовом ящике). Опускаю в автомат
четвертак. Телефон звонит.
— Алло?
— Эй, ты!
Ночь я провел в кустах индустриального парка, где находился
офис пылесосной фирмы…
Я добирался туда пешком, пересекая незнакомые районы города.
Ночью у меня по спине ползут мурашки. Ночью все настоящее. Ночь — это жужжание
жуков среди деревьев, это роса, это ландшафты — все ландшафты — вся ночь
целиком — вся цивилизация целиком покрыта росой — и каждый листок, каждый камешек
на дороге, каждая крыша, каждый подоконник — и машины тоже — на машинах можно
писать, оставлять записки — чужие машины проезжают мимо что за люди в них
сидят? — чем заняты? — куда едут? — кто это странствует в глухую ночную пору?
Загадка.
Наутро я чувствую себя заново рожденным, бодрым. Дайте мне
работу — я горы сверну. Конечно, выгляжу я не ахти — я ведь спал в кустах на
кедровой коре и весь промок от росы, но это еще не основание, чтобы увольнять
меня без предупреждения. Волосы у меня встрепаны, топорщатся чудными вихрами,
как у любого, кто едва проснулся.
Бригады получили свои задания, но меня никуда не включили.
Мистер Беллоуз, начальник, человек, на которого я недавно пукнул, старался не
смотреть на меня. Мне не удалось перехватить его взгляд, и я поднял руку.
— Что вам, мистер Макфэдден?
— Я не получил задания, мистер Беллоуз…
— Я поговорю с вами на эту тему чуть позже, мистер
Макфэдден…
— Я уволен? Вы…
— Я сказал: чуть позже…
— Блин! Вы не смеете меня увольнять! Вы не дали мне шанса!
Возможно, они знают о женщине, которая вывалилась из окна,
или о старике со стаканом воды?
Нет.
Когда я пытаюсь возражать, Беллоуз заявляет, что я пьян.
Я сказал им, что закопал пылесос в надежном месте. Где
именно, расскажу, когда придет время. Я кричу, визжу и сам не понимаю, что
несу. Слова вылетают из моего рта прежде, чем я успеваю их подумать. Мой
пылесос стоит в противоположном углу комнаты, красиво облепленный листьями,
сосновыми иголками, кедровой корой и шариками удобрений. Мистер Беллоуз
пристально смотрит на пылесос, я тоже смотрю на пылесос, затем мы начинаем
смотреть друг другу в глаза.
Швыряю их дурацкую лампу на пол и выбегаю из комнаты.
Оказавшись на улице, я останавливаюсь посреди автостоянки.
Беру себя в руки. Иду. Оглядываюсь. Из окон за мной наблюдают все.
Некоторое время бесцельно шатаюсь по округе.
Все офисные парки выглядят как-то искусственно, особенно
если ты чужак и не знаешь, что делается во всех этих офисах, мимо которых ты
идешь. У тебя складывается ощущение, что все вокруг мертво, что нигде ничего не
происходит, все лишено смысла… Иногда даже немножко страшно становится.
Вхожу в офисное здание в противоположном углу офисного
парка. Секретарша, едва-едва отрывая взгляд от компьютера, на котором она
что-то печатает, жизнерадостно приветствует меня:
— Чем могу помочь, сэр?
— Эм-м-м…
На стене блестящие стальные буквы "УТИМУМ СИСТЕМЗ.
Инк." — название компании. Поди разбери, чем занимается эта контора.
Секретарша поднимает глаза. Вероятно, у меня расстроенный
вид. В ее голосе звучит сочувствие:
— Что-то не в порядке?..
— Да. Ю-м-м-м… что-то не в порядке с моей головой! —
выкрикиваю я в панике, в ужасе…
Она смотрит на меня скорее с испугом, чем с состраданием.
Вероятно, она обратила внимание на мой затрапезный вид, встрепанные волосы и
вымокшую вследствие ночевки в росистых кустах одежду.
Поворачиваюсь на каблуках и ухожу.
Возвращаюсь в свою квартиру. Я осторожен. Вначале прохожу
мимо своей двери — проверяю, все ли в норме. Не обнаруживаю ничего
подозрительного: меня никто не поджидает, на двери нет записки от домовладельца
с просьбой спуститься в его контору. Значит, власти сюда еще не добрались.
Обычно мне сходят с рук три "акта или инцидента",
и только затем меня забирают. Если после "инцидента" мне удается
долго держать себя в руках и не высовываться, за мной приходят спустя шесть или
девять инцидентов — но критическое число всегда кратно трем. В мире судеб три —
что-то типа общего знаменателя. Я читал, что компьютеры работают в двоичной
системе из двух чисел. А у судьбы, если хорошенько припомнить все, что бывает в
жизни, система "троичная". Может быть, когда наши компьютеры дорастут
до троичной системы, мы лучше будем ладить с судьбой — разберемся с ней
по-научному. Станем хозяевами своей судьбы.
Ложусь на кровать.
Обтрепанные занавески реют на ветру.
С улицы доносятся звуки жизни, которая благополучно
продолжается: машины, тормоза, гул голосов, бибиканье… где-то вдали работает
копер.
Жизнь продолжается без меня. Теперь я это отчетливо осознаю.
Весь мир там, за окном, и живет он без меня. Какое странное ощущение.
Ох, будь я хозяином своей судьбы! Скоро, когда закончится
государственная дотация, эта "меблированная" квартира будет
обходиться мне в 250 баксов в месяц. Не так-то дорого, но район плохой, а
меблировка, хм… кресло, стол, скрипучая, продавленная кровать да комод, у
которого еле выдвигаются ящики, комод с выцарапанными словами и инициалами.
Когда кондиционер на окне включен, он ревет, как вертолетный двигатель на грани
аварии.
Я вспоминаю о психбольнице.
Там меня не вылечили. Слишком рано выписали. Вылечат ли меня
когда-нибудь? Нет. Я смирился с этим фактом.
Эта новая система государственного здравоохранения — просто
чушь собачья. Меня положили в больницу, я чуть поостыл, отбыл какой-то
предусмотренный разнарядкой срок — и меня выпихнули в объятия программы по
трудоустройству.
Ходить по домам, предлагая пылесосы! Как же, как же.
Госздравоохранение — это катастрофа. Они для тебя ничего не делают — просто
прогоняют по инстанциям, ставят печать на карточке и передают с рук на руки еще
кому-то.
Как им только пришло в голову, что правительственные
чиновники способны руководить здравоохранением? В этой стране люди становятся
все глупее и глупее. Конечно, они ходят в школу, зазубривают факты и цифры,
учатся вводить информацию в компьютер и составлять блестящие отчеты, но где
здравый смысл? Где элементарная логика?
