19 июля 1942 г. Гиммлер приказал Фридриху Вильгельму Крюгеру, высшему руководителю СС и полиции в генерал-губернаторстве, представить гарантии того, «что переселение всего еврейского населения генерал-губернаторства выполняется и будет завершено к 31 декабря 1942 г.». Этническая перекройка Европы требовала «тотальной очистки». Гитлер также был полон решимости, что он и подтвердил в сентябре 1942 г., в максимально возможной степени освободить предприятия рейха по выпуску боеприпасов от рабочих-евреев; а все еще остававшиеся в Берлине евреи должны быть высланы. Он вернулся к своему «пророчеству» от 30 января 1939 г. в очередной речи в берлинском «Шпортпаласте» 30 сентября 1942 г. Он, мол, предвидел, как заявил аудитории, что «если евреи развяжут мировую войну с целью истребления арийских народов, то в результате будут уничтожены не арийские народы, а евреи». Но теперь, продолжал он, «Европу охватила «волна антисемитизма», и каждое государство, вступающее в войну, становится антисемитским государством». В частной беседе с Борманом 10 октября 1942 г. Геринг, как говорили, «считал предпринятые рейхсфюрером СС Гиммлером шаги абсолютно правильными», невзирая на некоторые огрехи, которые были допущены, вероятно, по экономическим причинам. Несколькими днями ранее в речи в берлинском «Шпортпаласте» Геринг назвал Черчилля и Рузвельта «пьянчугами и психически больными людьми, марионетками, управляемыми евреями». А война, по мнению рейхсмаршала, была «великой войной, гонкой на выживание... между немцами и арийцами и евреями». То есть и рейхсмаршал Геринг считал истребление евреев необходимым актом самозащиты немцев. Ежегодная речь Гитлера перед «старыми бойцами» в Мюнхене 8 ноября 1942 г., транслировавшаяся по германскому радио, содержала пресловутое «пророчество» 1939 г., но на сей раз фюрер без обиняков заявил, что, дескать, война завершится полным их «истреблением».
Сразу же после этой речи руководитель прессы Гитлера Дитрих вновь усилил антисемитскую пропаганду. В течение последующих нескольких месяцев к этой теме также неоднократно возвращался и Геббельс. Большую часть своей речи в берлинском «Шпортпаласте» 18 февраля 1943 г., передаваемой всеми германскими радиостанциями, он посвятил этому:
Позади приближающихся советских дивизий мы видим еврейские отряды по уничтожению, а позади них — террор, призрак массового голода и полную анархию. Международное еврейство — это дьявольская разлагающая закваска, которая получает циничное удовлетворение от того, что она ввергает мир в глубочайший хаос и разрушает древние культуры, в создании которых она не принимала никакого участия... Цель большевизма — всемирная еврейская революция... Это, кстати, объясняет нашу последовательную политику в отношении евреев. В еврействе мы видим прямую угрозу всем государствам. Нам все равно, что делают другие народы в отношении этой опасности. Однако то, что мы делаем для нашей собственной защиты, — это наше личное дело, и мы не потерпим возражений со стороны. Еврейство — это заразная инфекция. И пускай вражеские государства лицемерно протестуют против наших антиеврейских мер и льют по этому поводу крокодиловы слезы — мы не перестанем делать то, что считаем необходимым. В любом случае, Германия не собирается вставать на колени перед этой опасностью; напротив, она готова пойти на самые радикальные меры, если в этом возникнет необходимость. (После этой фразы министр несколько минут не может продолжать из-за пения зрителей.)
[541]
Упоминание о «самых радикальных мерах» позволило Геббельсу заручиться соучастием своей аудитории, а через нее и всей нации, не только в геноциде евреев, но в понимании того, что для обозначения творимых зверств куда уместнее эзопов язык. Гитлер говорил о том же, хоть и двусмысленно, но все о том же — и 24 февраля, и 21 марта 1943 г. Он проинструктировал Геббельса усилить антисемитскую пропаганду и в передачах германского радиовещания за границу, особенно на Англию. В пространном монологе, адресованном министру пропаганды 12 мая 1943 г., Геббельс обратил внимание фюрера на состряпанную еще в царской России фальсификацию под названием «Протоколы сионских мудрецов», в подлинность которой Гитлер безоговорочно поверил, поскольку неустанно повторял, что, дескать, что бы ни делали евреи, они всегда действовали и действуют, исключительно руководствуясь своим расовым инстинктом разрушения цивилизации. «Современные народы просто вынуждены устранить еврейство. И победа возможна только ценой одоления еврейской чумы». Налицо апокалиптический подтекст этих высказываний Гитлера — истребление евреев как необходимое условие мирового господства немцев.
3 мая 1943 г. Геббельс направил секретный циркуляр германской прессе, требуя больше внимания уделять атакам еврейства. «Возможности для выявления истинного характера евреев безграничны, — настаивал он. — Евреи должны фигурировать в немецкой прессе как политическая мишень»: евреи виноваты во всем; евреи стремились к войне; евреи усугубляют войну; и так постоянно — виноваты евреи. И всего лишь после четырех размещенных на первой полосе «Фёлькишер беобахтер» заголовков антисемитского характера за весь 1942 г., за первые 5 месяцев одного только 1943 г. их стало семнадцать. Всего же за 1943 г. «Фёлькишер беобахтер» поместила 34 антиеврейских заголовка на первой полосе. Пропаганда повторила набившие оскомину резкие выпады против Черчилля, Рузвельта и Сталина, выставляя их марионетками еврейского мирового заговора, нацеленного на уничтожение германской расы — своего рода проецирование стремления нацистов уничтожить евреев. С ухудшением положения на фронте и с усилением интенсивности воздушной войны союзников становившиеся все громче пропагандистские выкрики убеждали немцев в том, что победа союзников будет означать геноцид немецкого народа. Большие ставки делались на факт обнаружения захоронений польских офицеров, уничтоженных НКВД в Катынском лесу под Смоленском — и эту резню приписали даже не русским, а евреям! Антисемитская пропаганда, на первом этапе (вторая половина 1941 г.) сосредоточившая внимание на том, как изыскать способы начать то, что нацисты именовали «окончательным решением еврейского вопроса в Европе», теперь служила средством сплочения немцев для дальнейшей борьбы
[542].
Таким образом, темпы, оправдание и способ проведения в жизнь геноцида претерпевали определенные изменения начиная с лета 1941 г. Исследование истоков «окончательного решения» как цепочки принятых решений, но не как единственного решения свидетельствует о множестве попыток нацистского режима вообще и Гитлера и Гиммлера в частности натравить немцев на борьбу с мнимым глобальным врагом. И нацисты всех уровней иерархии, руководствовались не отвращением или презрением к евреям, как, например, к миллионам недочеловеков-славян, а возведенным в ранг идеологии неким симбиозом страха и ненависти, обвинявшим евреев во всех бедах Германии и искренним стремлением избавиться от них ради выживания Германии.
«Как овцы на заклание»
I
Еще до конференции в Ванзее Гиммлер назначил Одило Гло-бочника, руководителя СС и полиции дистрикта Люблина, организовывать систематическое умерщвление находившихся на территории генерал-губернаторства евреев. Необходимо было освободить гетто для депортированных с запада евреев. Эта акция получила название «операция «Рейнгардт»
[543]. Глобочнику для ее осуществления предстояло оборудовать несколько лагерей. Гло-бочник был австрийским нацистом. Его ярый антисемитизм привел его однажды за решетку — в 1933 г. он был осужден за убийство еврея. После аншлюса Австрии его назначили гаулейтером Вены, но уже 30 января 1939 г. он был обвинен в валютных махинациях, снят с поста гаулейтера и переведен в войска СС. Гиммлер, однако, не терял его из виду и в ноябре 1940 г. назначил Глобочника на пост шефа полиции в Люблине. В 1940 г. Глобочник создавал компактную латифундию рабского труда еврейских чернорабочих, и в июле 1941 г. был возведен огромный концлагерь в Майданеке вблизи Люблина. Для проведения «операции «Рейнгардт» Глобочник привлек к работе многих бывших сотрудников печально известного «Т-4», включая Кристиана Вирта. И хотя эти люди получали жалованье в рамках осуществления программы, руководимой имперской канцелярией в Берлине, все распоряжения они получали от Глобочника. Почти все 20—30 эсэсовцев, поставленных на должности в нескольких спешно организуемых Глобочником лагерях, попали в эту категорию. Дело в том, что лагеря, за которые отвечал Глобочник, стояли в СС особняком. Все привлеченные им сотрудники были либо офицерами, либо младшими командирами СС. Основной штат охранников составляли сотрудники украинской вспомогательной полиции, многих из которых рекрутировали в лагерях военнопленных, после чего они прошли краткосрочные курсы, а уже потом поступили под начало Глобочника
[544].
