Начиная с сентября 1939 г., эйнзатцгруппы, полицейские части, полувоенные формирования фольксдойче и солдаты регулярных частей планомерно истребляли гражданское население на всей территории оккупированной Польши. Видя все это, доктор Клюковский не мог не заметить, как все больше молодых поляков, в основном мужчин, в начале 1940 г. стали отправлять в Германию на принудительные работы. Это проводилось в рамках программы нескольких имперских ведомств — Имперского министерства труда, Имперского министерства продовольствия и сельского хозяйства и Управления по четырехлетнему плану, предусматривавшему отправку миллиона польских рабочих для поддержки экономики рейха. 75% из них планировалось направить в сельское хозяйство, где ощущалась серьезная нехватка рабочих рук. Как заявил 25 января 1940 г. Геринг, все они должны быть из генерал-губернаторства. Учитывая ужасные условия проживания в оккупированной Польше, перспектива попасть на работу в Германию была в целом далеко не худшим вариантом, и уже в феврале 1940 г. более 80 000 польских работников, треть из которых составляли женщины, на 154 специальных поездах добровольно отправились в Германию. Но, оказавшись там, они подпали под действие дискриминационных законов
[30]. Это очень быстро стало известно в Польше, и число добровольцев резко сократилось. Так, с апреля 1940 г. Франк ради сохранения установленной квоты польских рабочих для отправки в рейх был вынужден применить принудительные меры. Это вынуждало тех поляков, кто был помоложе, всячески избегать трудовой повинности в Германии, даже скрываясь в лесах. Именно на этот период времени приходится создание польского движения Сопротивления. В январе 1940 г. бойцы Сопротивления предприняли попытку покушения на начальника полиции генерал-губернаторства, а на протяжении последующих месяцев во многих деревнях был совершен ряд нападений на фольксдойче. 30 мая 1940 г. по инициативе Франка начала проводиться «акция умиротворения населения», в ходе которой были убиты 4000 бойцов Сопротивления и представителей польской интеллигенции, причем около половины из них были казнены в тюремных застенках, а еще приблизительно 3000 поляков были казнены за совершение различных уголовных преступлений
[31].
В целом меры оказались малоэффективными. В феврале 1940 г. в рейхе в качестве чернорабочих все еще трудились лишь 295 000 поляков, в основном военнопленных. Это никоим образом не покрывало нехватку рабсилы, образовавшуюся в результате массового призыва мужской части населения в вооруженные силы. К лету 1940 г. на территории «старого рейха» находилось 700 000 поляков — в качестве добровольцев или отправленных в Германию принудительно; еще 300 000 отправились в рейх на следующий год. К этому времени Франк спустил местным органам власти разнарядку на поставку рабочей силы, которую те были обязаны неукоснительно соблюдать. Нередко полиция просто окружала деревни и арестовывала всех молодых людей. Те, кто пытался бежать, расстреливались на месте. И в городах молодых поляков забирали полиция или подразделения СС во время посещения кинотеатров или других общественных мест, а то и просто на улицах, а потом без долгих проволочек перебрасывали в Германию. И к сентябрю 1941 г. в «старом рейхе» был собран долгожданный миллион польских рабочих и даже сверх того. По некоторым оценкам лишь 15% из них отправились помогать немцам по собственному желанию
[32].
Массовая отправка молодых поляков на принудительные работы в рейх сопровождалась массовым мародерством оккупационных сил. Когда немецкие солдаты попытались обокрасть больницу, Клюковский сумел остановить их, вновь предупредив, что, дескать, к нему поступило несколько тифозных пациентов. Другие же поляки не были столь защищены или сообразительны. Войскам официально позволили жить за счет населения оккупированных районов, не предусматривая никаких правил реквизиции. Сначала забирали домашнюю птицу и скот, потом имущество, электроприборы, а потом и деньги, драгоценности, если таковые оказывались. И здесь тоже уместным будет вернуться к дневнику Герхарда М., подразделение которого, прибыв в город, ожидало дальнейших распоряжений:
Один находчивый парень обнаружил кондитерскую лавку с забитыми окнами. К сожалению, владельца нигде не было видно. Вот мы и решили поживиться, так сказать, «в кредит». Мы битком забили наши машины шоколадом. Все стали обжираться. Потом я обнаружил магазин, где продавались отличные яблоки. Их тоже насыпали поверх шоколада. Потом на заднее сиденье мотоцикла взгромоздили банку лимонов и шоколадного печенья. Так и уехали
[33].
Возглавлял разграбление занятой Польши сам генерал-губернатор. Франк не пытался скрыть свою алчность и даже именовал себя «воровским бароном». После конфискации состояния семейства Потоцких Франк стал разъезжать в настолько огромном лимузине, что даже его коллега, губернатор Галиции, и тот возмутился. Обезьянничая, он по примеру Гитлера решил соорудить для себя нечто вроде резиденции Бергхоф, только на холмах под Закопане. Устраиваемые там обильные пиршества сделали свое — Франк едва влезал в форменный китель
[34].
Мародерство и «реквизиции» вскоре все же обрели квази-юридическую основу на территориях, включенных в состав рейха. 27 сентября 1939 г. немецкие оккупационные власти в Польше распорядились о полной конфискации польской собственности, подтвердив это особым приказом от 5 октября 1939 г. 19 октября 1939 г. Геринг объявил, что Управление по четырехлетнему плану изымает всю польскую и еврейскую собственность на присоединенных территориях. Эта практика нашла формально-правовое обоснование в указе от 17 сентября 1940 г., в соответствии с которым создавалось Главное ведомство по управлению секвестированным имуществом «Восток» (Haupttreuhandstelle Ost). В феврале 1941 г. немцы прибрали к рукам уже свыше 205 000 фирм, от небольших мастерских до огромных промышленных предприятий. К июню 1941 г. 50% фирм и треть крупных земельных владений на захваченных территориях считались реквизированными. Естественно, ни о каких компенсациях никто не заикался. Кроме того, огромное число ферм было захвачено армией в целях обеспечения снабжения войск продовольствием
[35]. Конфискации включали демонтаж научного оборудования университетских лабораторий и отправку его в Германию. Даже коллекция чучел животных варшавского зоопарка была вывезена в рейх. В большом почете был металл. По сообщению одного немецкого парашютиста, вдоль берегов Вислы было обнаружено множество огромных ящиков, заполненных медными, оловянными и цинковыми болванками. Все, абсолютно все было погружено в вагоны и отправлено в рейх. Подобное уже имело место в рейхе — металлические ограды парков и садов, рельсы и даже предметы домашнего обихода шли на переплавку и затем на военные предприятия Германии
[36]. С наступлением зимних холодов в январе 1940 г. доктор Клюковский отмечает: «Немецкая полиция отобрала у сельского населения тулупы, оставив им только куртки»
[37]. А еще некоторое время спустя оккупационные войска начали совершать набеги на деревни с целью поиска и конфискации всех видов банкнот
[38].
