Так что крайне маловероятно, что Гитлер мог пойти дальше утверждений, которые он неоднократно делал начиная с середины 1941 г. относительно евреев и которые тут же подхватывались антисемитскими геббельсовскими СМИ. Утверждения фюрера часто и широко цитировались и тиражировались, и практически не было такого члена НСДАП, СС или другой нацистской организации, который не слышал бы их. И в сочетании с четко сформулированными приказами, такими как, например, изданный незадолго до введения в действие плана «Барбаросса» об уничтожении политруков Красной Армии и евреев, с политикой геноцида, уже опробованной на практике в Польше начиная с сентября 1939 г., создавался особый, ориентированный на геноцид менталитет, по части которого состязались Гиммлер в Берлине и его сатрапы на местах (на восточных территориях), желая убедить друг друга, насколько полно и радикально они претворяли в жизнь угрозы Гитлера стереть в порошок евреев Европы. А если добавить к этому острейшую нехватку продовольствия и, как это имело место в Польше, необходимость в связи с этим установления нормирования пищи по иерархическому принципу, то евреи оказывались где-то в самом низу пирамиды. Для многих слишком рьяных местных фюреров и региональных наместников переход от политики доведения до истощения к политике открытого геноцида был, по сути, символическим. В Белоруссии, например, решили просто-напросто избавиться от «бесполезных едоков» — неспособных к тяжелому физическому труду людей, а заодно и от психически больных и инвалидов. Их умертвили отнюдь не по расовым причинам, хотя немецкая кампания эвтаназии создала важный прецедент — экономический. СС в этом случае сражались не против «дегенеративных» влияний славян; они просто рассматривали психически больных и инвалидов как лишних потребителей дефицитных продуктов
[503].
Конкретные результаты такого менталитета стали очевидны самое позднее к середине октября 1941 г. К этому времени евреи из Великогерманского рейха и имперского протектората вовсю высылались на восток, и на очереди были их соплеменники из остальной части занятой немцами Европы. На эмиграцию евреев был наложен запрет. Существует множество подтверждений на различных уровнях нацистской иерархии, свидетельствующих о том, что было принято решение выслать всех европейских евреев на восток. Эйнзатцкоманды без разбора расстреливали огромное число евреев по всей оккупированной Восточной Европе. В лекции, прочитанной 1 декабря 1941 г. перед высшим командным составом вермахта, полиции, НСДАП, Германского трудового фронта, академиками, членами Сената германской культуры Геббельс заявил, что сделанное фюрером 30 января 1939 г. предостережение оказалось верным.
Сочувствие, тем более сожаление, совершенно неуместно. Мировое еврейство явно переоценило свои силы, развязывая эту войну. Теперь оно находится в процессе постепенного уничтожения, завершить который предназначалось нам, и мы, несомненно, завершим его, насколько у нас хватит сил. Еврейство теперь гибнет в результате его же закона: «Око за око, зуб за зуб».
Хотя массовое убийство, как прозрачно намекнул Геббельс, по очевидным и чисто практическим причинам осуществляется поэтапно, теперь уже ни у кого не оставалось сомнений в том, что, как выразился Альфред Розенберг, выступая на пресс-конференции 18 ноября 1941 г., цель — «биологическое истребление всех евреев в Европе».
К этому времени уже стало ясно, что военные власти, полицейские подразделения, СС и гражданские чиновники рука об руку трудились для воплощения в жизнь программы геноцида. Согласно донесению инспекционного управления вермахта украинская милиция, «во многих местах, как это ни прискорбно, с добровольным участием членов немецких вооруженных сил», беспощадно расстреливает евреев, в т.ч. женщин и детей. До 200 000 человек уже убиты на территории Имперского комиссариата Украины, и, в конце концов, общее количество достигнет почти полумиллиона человек. Но уже было предельно ясно, что одними только массовыми расстрелами масштаба истребления, задуманного Гиммлером, не достичь. Более того, если верить рапортам командиров эйнзатцкоманд, беспрерывные массовые убийства беззащитных женщин и детей самих экзекуторов повергали в стресс. Как вспоминал впоследствии Рудольф Хёсс, старший офицер СС, «у меня всегда вызывали содрогание предстоящие массовые экзекуции женщин и детей». Не один служащий эйнзатцкоманд свел счеты с жизнью, будучи не в силах смириться с кровопролитием. Часть их закончила психиатрической лечебницей. Большинство отправлялись на акции в подпитии, только в этом состоянии можно было выполнять ужасающие по жестокости приказы. Число евреев, подлежавших расстрелу, было настолько огромным, что в одном из отчетов эйнзатцгруппы от 3 ноября 1941 г. говорилось: «Несмотря на то что до сих пор было ликвидировано в общей сложности приблизительно 75 000 евреев, стало очевидно, что одним этим методом решение еврейской проблемы не обеспечить»
[504].
IV
Но решение проблемы пришло само по себе. После вынужденного свертывания программы эвтаназии 24 августа 1941 г., что стало возможным после обвинений епископа Клеменса фон Галена, для травившего пациентов газами технического персонала нашлась работа на востоке. Специалисты «Т-4» в сентябре месяце побывали в Люблине; туда же явились Виктор Брак и Филипп Боулер, двое ведущих руководителей отдела «Т-4». Доктор Август Бекер, представлявшийся как «специалист в области отравления газами психически больных», также вспоминал:
Я был переведен в РСХА в Берлине после личной встречи с рейхсфюрером СС Гиммлером и старшим чиновников Браком. Гиммлер собирал людей, участвовавших в программе эвтаназии, которые, как например я, были специалистами по отравлению газами. Речь шла о крупномасштабных операциях отравления газами на Востоке, которые только начинались
[505].
Кроме того, Альберт Видман, разработавший стандартную газовую камеру, используемую в программе эвтаназии, посетил Минск и Могилев, куда эйнзатцгруппа «Б» запросила техническую помощь при умерщвлении пациентов местных психиатрических лечебниц. Умерщвления подобного рода были стандартной частью акций эйнзатцгруппы на Востоке, поскольку они проводились еще в Польше в 1939—1940 гг., где их жертвой тогда стали несколько тысяч психически больных. После того как был изобретен способ умерщвления пациентов угарным газом, поступавшим из выхлопной трубы автомобиля в герметически закрытое помещение, Артур Небе, командир эйнзатцгруппы «Б», догадался умерщвлять людей в особых воздухонепроницаемых фургонах, с которыми соединялись выхлопные трубы автомобильного двигателя. Гейдрих одобрил решение
[506].
