С июня 1941 г. США также начали морские поставки военного снаряжения Советскому Союзу, и объем их непрерывно рос; в случае поражения СССР Рузвельт опасался, причем вполне обоснованно, нападения Германии на Великобританию, а потом и на Америку
[466]. Темпы и масштабы американского перевооружения в 1940—1941 гг. и вторжение Германии в Советский Союз, связывавшее силы Советов на западе, подтолкнуло экспансионистские круги Японии к созданию новой японской империи в Юго-Восточной Азии и на Тихом океане, что требовало скорейшего устранения американских ВМС в регионе. 7 декабря 1941 г. 6 японских авианосцев направили самолеты для нанесения бомбового удара по американской военно-морской базе в Пёрл-Хар-боре на Гавайских островах. В результате операции было потоплено и серьезно повреждено 18 судов, готовых к походу на Таиланд, Малайю и Филиппины. Это дерзкое нападение объединило американцев в намерении вступить в войну. И одновременно побудило Гитлера отбросить всякого рода сдержанность, до сих пор проявляемую в отношении США. Отныне он мог спокойно топить американские суда в Атлантике, имевшие на борту военные грузы для Великобритании и Советского Союза. Сыграв на заинтересованности Америки в Тихом океане, 11 декабря 1941 г. он официально объявил США войну. Италия, Румыния, Венгрия и Болгария также объявили войну США. Гитлер полагал, что японское нападение ослабит военную мощь Америки. Это сильно облегчило бы задачу нанести поражение США в Атлантике, тем самым лишить Великобританию и Советский Союз столь необходимых им для продолжения войны стратегических поставок. Кроме того, вторжение Японии в британские колонии от Малайи до Бирмы и, возможно, даже в Индию вынудило бы британцев сосредоточить значительные силы на Дальнем Востоке. Гитлер страшно торопился с нанесением ударов, стремясь успеть до тех пор, пока наращивание военной мощи США не достигло пика
[467].
Эти события впрямую повлияли на нацистскую политику в отношении евреев. Быстро увеличивающиеся объемы американской помощи Великобритании и Советскому Союзу лишь еще сильнее убедили Гитлера в том, что США принимали самое активное участие в войне в тайном и поддерживаемом «международным еврейством» союзе с Черчиллем и Сталиным. 22 июня 1941 г., в день начала операции «Барбаросса», Гитлер во всеуслышание объявил, что «это все привело нас к часу, когда для нас необходимо предпринять шаги против этого заговора между еврейскими англо-саксонскими поджигателями войны и такими же еврейскими правителями большевистского центра в Москве»
[468]. Пропагандистская кампания, нацеленная на то, чтобы убедить немцев в том, что администрация Рузвельта являлась частью международного заговора евреев против Германии, развернулась весной 1941 г. 30 мая и 6 июня 1941 г. имперское министерство пропаганды дало указание всей прессе постоянно подчеркивать, что «Англией в конечном счете правят евреи; это же относится и к США» и постоянно убеждать о цели евреев в США — любой ценой уничтожить Германию
[469]. А с началом войны с США всякие препоны в пропаганде были сняты.
Изначально операция «Барбаросса» планировалась как внезапное нападение, таким образом, ни о какой пропагандистской кампании накануне его и речи быть не могло, как это имело место перед агрессией против Польши в 1939 г. В течение первых нескольких недель после вторжения в Советский Союз 22 июня 1941 г. нацистское руководство изо всех сил пыталось усилиями пропаганды задним числом завоевать поддержку и одобрение агрессии народом Германии. Почти сразу же Гитлер сфокусировал внимание на евреях. Совпадение операции «Барбаросса» с увеличением объема американской помощи Великобритании и России составило основу нападок всех германских СМИ, лично контролируемых Гитлером и отражавших суть его взглядов и убеждений
[470]. 8 июля 1941 г. Гитлер велел Геббельсу усилить атаки в прессе и по радио на коммунизм. «Наша пропагандистская линия, — писал Геббельс на следующий день, — таким образом ясна: мы должны продолжить разоблачать сотрудничество между большевизмом и плутократией, все сильнее и сильнее подчеркивая еврейскую сущность этого фронта»
[471].
Кампанию возглавляла ежедневная газета нацистской партии «Фёлькишер беобахтер» («Народный обозреватель»), главным редактором которой с 1938 г. был Вильгельм Вейсс. Тираж около 1 750 000 экземпляров обеспечивал газете статус почти официального органа. Содержание газеты регламентировалось в соответствии с директивами прессе, издаваемыми Отто Дитрихом, руководителем имперской прессы, которые он составлял обычно после ежедневной встречи с Гитлером. За весь 1940 г. в заголовках статей «Фёлькишер беобахтер» не было ни единого намека на антисемитизм. В феврале и марте 1941 г. их промелькнуло всего 3, но вспышка антисемитизма произошла лишь в июле 1941 г. Номера за 10 и 12 июля поместили на первой полосе заголовки о «еврейском большевизме», 13 и 15 июля внимание читателя обращалось на Великобританию («Еврейство заливает Англию потоками советской лжи), а выпуски от 23 и 24 июля представляли Рузвельта послушным инструментом в руках евреев и масонов, стремившихся изничтожить Германию. Выпуски «Фёлькишер беобахтер» от 10 и 19 августа также посвящались президенту США («Цель Рузвельта — установить мировое господство еврейства). Были и более неуклюжие заголовки, содержавшие нападки на Рузвельта в выпусках от 27 и 29 октября и 7 ноября. 12 ноября газета сосредоточилась на «еврейском враге». После этого кампания приутихла (всего 4 антисемитских заголовка за период 1942 года
[472]. Аналогичным образом и «Слово недели», серия плакатов, издававшихся с 1937 г. тиражом 125 000 экземпляров, предназначавшихся для наклеивания на стены или помещения в особые стенды для обозрения, содержание которых менялось раз в неделю с появлением очередного выпуска, лишь трижды в течение всего 1940 г. допустили антисемитскую тематику, а в период начиная с 1941 г. и вплоть до прекращения их выпуска в 1943 г. нападки на евреев занимали добрую четверть этих пропагандистских плакатов. В отличие от «Фёлькишер бе-обахтер», плакаты продолжили антисемитскую кампанию до самого 1942 г., в 12 из 27 выпусков, появившихся до июля месяца
[473]. Таким образом, бесспорный пик в антисемитской пропаганды всех видов пришелся на вторую половину 1941 г., отражая директиву Гитлера и Геббельса от 8 июля, предписывавшую сосредоточить внимание пропагандистской машины на евреях. И надо сказать, результаты не заставили себя ждать. Уже 23 июня 1941 г., например, немецкий унтер-офицер, находившийся по делам службы в Лионе, сообщал: «Теперь евреи объявили войну по всему фронту, от одного полюса до другого, от плутократов Лондона и Нью-Йорка до большевиков. Все, кто преклоняется перед еврейством, единым фронтом выступили против нас»
[474].
