Несомненными были и остаются два важных момента: расширение категории лиц, подлежавших расстрелу, на женщин и детей и полнейший отказ от представления каких-либо, пусть формальных доказательств принадлежности жертв к партизанским или подпольным группам, а зачастую и просто убежденность в том, что евреев следует уничтожать как пособников тех, кто оказывал сопротивление немецким оккупационным властям. Однако организация, планирование, выбор жертв был и оставался прерогативой командиров местных частей и подразделений СС. Действия Гиммлера и Гейдриха по расширению категории подлежавших уничтожению лиц, их инспекционные поездки в регионы, где происходили массовые казни, преследовали единственную цель — усилить роль и влияние СС в том или ином регионе или области с тем, чтобы еще более расширить географию злодеяний
[459]. Именно Гиммлер в июле и августе 1941 г. постоянно отдавал устные приказы подчиненным, суть которых сводилась к уничтожению как можно большего числа евреев, независимо от пола или возраста. Он свято верил в то, что выполняет волю Гитлера, выраженную в его фразе от 16 июля 1941 г. о том, чтобы «расстреливать всех, кто даже взглянет на нас искоса». Но и здесь, как и во многих других случаях, нацистская иерархия уровней управления демонстрировала непоследовательность. Не существовало точно сформулированного приказа; Гитлер устанавливал общие рамки действий, Гиммлер истолковывал их на свой лад, а офицеры СС на местах, ссылаясь на него, действовали по собственной инициативе, выбирая методы выполнения поступивших свыше распоряжений, что наглядно показывало включение в подлежащую расстрелу категорию кроме мужчин-евреев, также женщин и детей. Бесспорным остается факт, что массовое убийство евреев Восточной Европы, начавшееся тогда, являлось, прежде всего, отражением личных устремлений Гитлера, ясно сформулированных и неоднократно публично и конфиденциально высказываемых им в тот период
[460].
Так, например, 25 октября 1941 г. Гитлер на обеде с Гиммлером и Гейдрихом затронул тему, которая сама собой свелась к начатой в России резне. Собеседники коснулись и особого приказа Гиммлера начала августа 1941 г., санкционировавшего утопление еврейских женщин в болотах:
В Рейхстаге я торжественно обещал евреям, что они исчезнут из Европы, если война окажется неизбежной. У этой преступной расы на счету два миллиона убитых в [Первой мировой] войне, которая на их совести, а теперь новые сотни тысяч. А мне говорят: мол, не посылать же их в болото! А о наших людях кто станет печься? Это хорошо, если мы нагоним на всех страху тем, что истребляем евреев
[461].
1 августа 1941 г. шеф гестапо Генрих Мюллер распорядился, чтобы РСХА направляло донесения от эйнзатцгрупп непосредственно Гитлеру. Обычно 40—50 экземпляров каждого донесения распространялись по партийным и правительственным структурам
[462]. Так, «Сводка № 128» от 3 ноября 1941 г. содержала 6 подробных донесений эйнзатцгрупп с июля по октябрь того же года и в количестве 55 экземпляров направлена не только в Партийную канцелярии, но разослана по различным ведомствам, включая МИД, и под ней были поставлены подписи как минимум 22 должностных лиц
[463]. Таким образом, не только Гитлер, но и многие другие чиновники высших рангов партийного и государственного управления были подробно проинформированы о ходе резни эйнзатцгрупп СС на Востоке.
Эскалация геноцида
I
Принимая во внимание ссылку Гитлера от 25 октября 1941 г. на его же собственное пророчество об уничтожении евреев в случае развязывания мировой войны, не приходится удивляться, что он тогда замышлял его в глобальном масштабе. Ведь, рассчитывая в ходе успешного проведения операции «Барбаросса» молниеносно разгромить Советский Союз, он надеялся и на скорую капитуляцию британцев. Попытка бомбежками поставить англичан на колени в 1940 г. потерпела явный провал. Но ведь существовали и другие способы усадить их за стол переговоров. И главным был воспрепятствование поставкам грузов морским путем со всех концов частично все еще остававшейся незатронутой войной гигантской Британской империи, но преимущественно из США. Американский президент Франклин Делано Рузвельт до сих пор пользовался популярностью у себя в стране из-за того, что удерживал Америку от вступления в войну. Но Рузвельт втайне понимал, что США придется действовать, и действовать достаточно жестко, чтобы предотвратить расширение германской агрессии
[464]. Поэтому Рузвельт приступил к выполнению крупномасштабной программы производства вооружений, уговорив Конгресс выделить необходимые и весьма крупные средства на самолете-, судостроение, на производство танков и другого военного снаряжения. Еще 16 мая 1940 г. Рузвельт выступил с предложением Конгрессу произвести не менее 50 000 военных самолетов в год и начать их производство немедленно. О таких производственных мощностях не могла и мечтать ни одна из воюющих стран Европы. Тайные переговоры с британцами гарантировали, что наличие этих самолетов напрямую повлияет на военные успехи британцев. Вскоре Конгресс одобрил «Закон о расширении морского присутствия на двух океанах», тем самым дав зеленый свет строительству крупных флотов США — Атлантического и Тихоокеанского, сгруппированных вокруг авианосцев, которые позволят ВМС США атаковать противника практически в любой точке земного шара. Следующим этапом стало введение закона о всеобщей воинской обязанности, в рамках которого предполагалось призвать в армию и обучить 1,4 миллиона человек. В ноябре 1940 г. Рузвельт был переизбран на второй срок. При поддержке обеих палат Конгресса президент США добился увеличения объема военных и военно-морских поставок, а также продовольствия в Великобританию в рамках т.н. ленд-лиза. Только в 1940 г. британцы таким образом получили возможность приобрести свыше 2000 боевых самолетов из США; в 1941 г. число их увеличилось до более чем 5000 машин. Это был значительный показатель. В середине августа 1941 г. Рузвельт и Черчилль встретились для подписания «Атлантического договора», одним из условий которого было обеспечение охраны и сопровождения американскими подводными лодками грузовых конвоев в Великобританию
[465].
