Иногда, как это имело место в городе Злочуве, командующим дислоцированными на местах немецкими войсками удавалось предотвратить бесчеловечные акты, по крайней мере на какое-то время
[425]. Но были и случаи прямо противоположные. Например, в деревне Белая Церковь, к югу от Киева, полковник вермахта Ридль, австриец по происхождению, провел регистрацию евреев, после чего приказал входившей в состав эйнзатцгруппы «Ц» эйнзатцкоманде расстрелять их. Вместе с украинской милицией и взводом солдат войск СС бойцы эйнзатцкоманды под конвоем отвели несколько сотен евреев — мужчин и женщин на близлежащее стрельбище и убили их выстрелами в голову. Вскоре после описанного события, 19 августа 1941 г., на грузовики усадили детей жертв и отвезли на то же стрельбище и также расстреляли. Но 90 детей младше 6 лет бросили в доме на окраине села без присмотра, без пищи и воды. Немецкие солдаты, услышав ночью их плач, подняли своего капеллана-католика. Тот, войдя в дом, обнаружил группу детей, копошившихся в грязи. Снаружи дежурили вооруженные охранники-украинцы, но они позволили немцам войти. Капеллан заручился поддержкой подполковника из штаба полка Гельмута Гроскурта, который, осмотрев дом, выставил постовых из числа немецких солдат с тем, чтобы детей не увезли. Узнав об этом, Ридль пришел в ярость и тут же нажаловался своему начальнику фельдмаршалу фон Рей-хенау — мол, Гроскурт и капеллан действовали явно вопреки национал-социалистической идеологии. «Он мотивировал это тем, — как доложил Гроскурт, — что считал настоятельной необходимостью физическое уничтожение еврейских женщин и детей». Рейхенау поддержал Ридля, приказав, чтобы с детьми покончили, и побыстрее. 22 августа 1941 г. дети и младенцы были отвезены к расположенному неподалеку лесу и выстрелами в затылок убиты, а трупы их сброшены в специально вырытую по приказу Ридля траншею. Ответственный офицер СС Август Хэфнер позже сообщил, что, когда он по вполне объяснимым причинам не смог поручить выполнение этой акции своим людям (многие из них сами имели детей), он сумел добиться санкции на проведение расстрела силами представителей украинской милиции. «Эти детские крики, — как вспоминал потом Хафнер, — мне не забыть до конца дней. Я не мог их переносить. Мне запомнилась одна светловолосая девочка, которая взяла меня за руку. Ее тоже потом застрелили... Во многих детей пришлось стрелять по нескольку раз, пока они не погибали»
[426].
Именно пережитый Гроскуртом ужас от вышеописанных событий и подвиг его впоследствии к установлению контактов с оппозиционерами — представителями консервативно-военных кругов. Он считал, что подобные злодеяния ничуть не лучше тех, которые совершали в свое время советские коммунисты. Грос-курт считал, что инцидент в украинском селе, свидетелем которого он стал, в случае огласки негативно повлияет на боевой дух и дисциплину немецкой армии. Будучи верующим человеком, протестантом и националистом консервативного толка, он осмелился ясно и недвусмысленно заявить о своей позиции и тогда в августе 1941 г., чем навлек на себя гнев начальства и удостоился внушения от фон Рейхенау. Хотя в его рапорте сквозило не столько возмущение самим фактом массовой казни детей, сколько то, что они оказались в таких условиях по милости куда-то запропастившихся ответственных эсэсовских чинов. Если было принято решение расстрелять взрослых, он не видел иного выхода, как расстрелять и детей. «И дети, и младенцы, — заявил он, — должны быть немедленно устранены хотя бы ради избавления их от нечеловеческих мук»
[427].
IV
12 июня 1941 г. во время визита в Мюнхен командующий румынскими вооруженными силами и «кондукетор»
[428] Румынии Антонеску получил «руководящие указания» от Гитлера относительно того, как обращаться с евреями в областях, подлежащих румынской оккупации, десять дней спустя после ввода в действие плана «Барбаросса». Согласно указаниям, городские евреи подлежали помещению в гетто силами румынской полиции, а проживавшие в сельской местности — немедленному устранению. 100 000 евреев сбежали из этих областей в Советский Союз, хотя румыны уже начали массовое их истребление
[429]. Еще до начала вторжения Гитлера в СССР Антонеску приказал регистрировать всех румынских евреев, объявил о запрете на профессии для них. Список этих профессий был довольно обширным. Еврейская собственность объявлялась конфискованной в пользу государства, а самих евреев сгоняли на принудительные работы. С 8 августа 1941 г. все евреи обязаны были носить желтую звезду. Эти и другие распоряжения не только отражали убеждения Гитлера, но и личный, имевший глубокие корни антисемитизм Антонеску. Высшие чины румынского руководства сравнивали дискриминацию евреев с православным крестовым походом против «неверных», что нашло подтверждение в послании патриарха Никодима, в котором евреи были объявлены пособниками большевизма и убийц Христа. Антонеску также нередко обращал присущий ему антисемитизм в религиозную фразеологию («Сатана», «Иуда»). Но он также неоднократно подчеркивал, что видит потребность в «расовом очищении» Румынии, а введенные им дискриминационные законы были по своему характеру расовыми, но не религиозными
[430]. Антонеску свято уверовал, что евреи — основная движущая сила атеистического по сути политического движения — большевизма. И соответственно винил евреев в военных потерях румынских войск, в нехватке продуктов питания и перебоях войскового подвоза и во всех остальных огрехах и трудноразрешимых проблемах. Естественно, Гитлеру только и нужно было этого.
26 июня 1941 г. в северо-восточном румынском городе Яссы офицерами румынской и немецкой разведки при участии местной полиции был организован еврейский погром. Тогда погибло не менее 4000 местных евреев, а остальных, позволив им забрать с собой лишь самое необходимое, запихнули в товарные вагоны двух составов и повезли неизвестно куда. Когда поезда наконец прибыли в пункт назначения, 2713 еврея умерли от жажды или задохнулись. Даже ставшие невольными свидетелями этого немцы были потрясены чудовищным актом насилия. «Все идет согласно плану, включая уничтожение евреев, — писал один из них из города Яссы 17 июля 1941 г., добавляя: — злодеяния, которые имеют место здесь, отвратительны, но все мы, включая меня, терпим их, потому что нам положено их терпеть»
[431]. После резни в Яссах, в результате которой погибло, вероятно, 10 000 человек, Антонеску распорядился о высылке всех евреев из Бессарабии и Буковины, наряду с другими потенциально опасными элементами. Мол, если нужно, прибегайте к силе оружия — о законах позабудьте. Тысячи евреев были расстреляны, а оставшиеся в живых заключены в тюрьмы, отвратительные по условиям проживания лагеря и гетто, преимущественно в столице Бессарабии Кишиневе. Позже их перебросили на территорию Приднестровья в южной Украине, оккупированную румынской армией. Вынужденные продолжительные пешие переходы, голод и болезни взяли свое; а в декабре 1941 г. и январе 1942-го румынские власти хладнокровно и без долгих раздумий расстреляли несколько тысяч депортированных евреев
[432]. В одном из лагерей Приднестровья комендант лагеря выдавал для пропитания несъедобный кормовой горох для скотины. Когда врачи из евреев предупредили его, что такой горох вызывает паралич нижних конечностей, а в большинстве случаев смертный исход, комендант распорядился, чтобы заключенным выдавали только этот непригодный для людей кормовой горох. И люди его ели. В результате как минимум 400 евреев перенесли паралич. Только позже поставка в лагерь нормальных продуктов возобновилась
[433].
