Вчера и мы, и СС еще проявляли милосердие в отношении выявленных евреев — каждого расстреливали без долгих проволочек. А сегодня все по-другому, поскольку мы снова обнаружили искалеченные тела наших 60 боевых товарищей. Теперь евреи должны были вынести трупы из подвала, их аккуратно уложить, а потом мы их заставили поглядеть на эти злодеяния. А когда они насмотрелись, просто забили их прикладами и саперными лопатами. Пока что отправили на тот свет около 1000 евреев, но это — слишком мало, если учесть их деяния
[395].
Разумеется, ни один из захваченных евреев не имел отношения к злодеяниям, однако, несмотря на это, в целом было уничтожено приблизительно 5000 евреев города, включая небольшое количество женщин и детей
[396].
В конце июня и в течение первых недель июля эйнзатцко-манды СС могли похвастаться постоянно увеличивавшимися цифрами убитых евреев на оккупированных восточных территориях, чему в немалой степени способствовали частые визиты Гиммлера и Гейдриха на участки, где проводились бесчеловечные акции. Теперь уже командование силами СС спускало своим подчиненным определенные «нормы выработки». В Вильнюсе к концу июля было убито от 5 до 10 тысяч евреев. Большинство из них группами по 12 человек выстраивали на краю противотанкового рва, ранее вырытого русскими, заставляли всех задрать рубашки и завязать их на голове, чтобы не видеть направленных на них стволов пулеметов, а после этого расстреливали. В середине июля 3 подразделения службы безопасности СС в Риге при поддержке местной вспомогательной полиции уничтожили в лесу за городом еще 2000 евреев, одновременно с этим в других населенных пунктах Латвии были казнены тысячи евреев. По мере роста частоты этих зверств немцы стали пренебрегать сопутствующими массовым казням формальностями, которых придерживались ранее
[397]. Уже 27 июня 1941 г. солдаты нескольких частей под общим командованием 221-й дивизии безопасности согнали более 500 евреев в здание синагоги в Белостоке и заживо сожгли их, а армейские части в это время взрывали близлежащие здания, чтобы остановить распространение огня. Евреев арестовывали прямо на улицах. Поджигали им бороды, заставляли плясать, а потом расстреливали. Погибло самое малое 2000 евреев. Вскоре после этого, немецкий полицейский батальон вошел в еврейский квартал, вернее, в то, что от него осталось, и вывез 20 грузовиков награбленного имущества. Гиммлер и Гейдрих прибыли в Белосток в начале июля 1941 г. и, как рассказывают, досадовали, что, дескать, невзирая на эти убийства, сделано до постыдного мало для противостояния еврейской угрозе. И тут же были подвергнуты аресту свыше 1000 мужчин-евреев призывного возраста, вывезены за город и также расстреляны
[398].
И хотя эйнзатцгруппа бодро информировала вышестоящее начальство о том, что, дескать, стремилась «ликвидировать все еврейско-большевистские руководящие кадры» в районе, было уничтожено все взрослое еврейское население мужского пола без разбору
[399]. Немецкое вторжение в 1941 г. ошарашило не только Сталина, но и евреев, и у большинства просто не было ни времени, ни возможности вовремя эвакуироваться, за исключением ряда функционеров ВКП(б). У многих были свежи в памяти события, связанные с немецкой оккупацией Первой мировой войны, когда ни о каком антисемитизме со стороны немцев и говорить не приходилось. Зато они помнили недавние факты подавления Советами еврейских культурных учреждений, конфискации ими частной собственности, они помнили и антирелигиозные кампании, вынудившие их перестать носить традиционную одежду и прекратить праздновать Шабат
[400]. Один немецкий солдат рассказывал, что его часть, когда они входили на территорию восточной Польши, с радостью приветствовали не только местные жители — поляки, но и евреи, угощавшие их молоком, маслом и яйцами. По-видимому, продолжал солдат, они «еще не поняли, что пробил их смертный час»
[401]. Но вскоре положение изменилось. Слухи об устроенной немцами резне распространились быстро, и с приближением немецких частей началось массовое бегство еврейского населения. Однако наступление немцев продвигалось настолько быстро, что нередко беженцев настигали, и тогда за дело брались эйнзатцкоманды СС
[402]. Однако согласно донесению 6-й эйнзатцкоманды СС, действовавшей в составе эйзатцгруппы С, от 12 сентября 1941 г. отмечалось, что 90% или даже 100% еврейского населения многих украинских городов удалось сбежать. «Таким образом, изгнание сотен тысяч евреев, — далее утвержалось в донесении, — согласно полученным нами данным — в большинстве случаев за Урал — ничего нам не стоило и представляет собой значительный вклад в решение еврейского вопроса в Европе»
[403].
II
Феликс Ландау, 30-летний уроженец Австрии, по профессии столяр-краснодеревщик, в начале июля 1941 г. находился в районе Львова. Ландау вступил в ряды СС еще в апреле 1934 г. и принимал участие в убийстве канцлера Австрийской республики Дольфуса в 1934 г.
[404] Будучи фанатиком-нацистом и ярым антисемитом, Ландау добровольно поступил на службу в эйнзатц-группу СС и в составе одной из эйнзатцкоманд прибыл во Львов вслед за наступавшими армиями вермахта 2 июля 1941 г. Ландау вел дневник, куда аккуратно записывал продвижение своей части. Немецкие войска, входящие во Львов, как он утверждает, обнаружили искалеченные тела украинских националистов, тайно убитых сотрудниками НКВД после предпринятой ими попытки вооруженного восстания, а также тела захваченных в плен Советами немецких парашютистов
[405]. Действительно, из Львова, как и из некоторых других городов Западной Украины, незадолго перед вторжением немцев сотрудники НКВД пытались вывезти содержавшиеся в тюрьмах «контрреволюционные элементы», а если вывезти их было уже невозможно, люди расстреливались. Среди убитых было много немецких военнопленных. Было видно, что многих из жертв забили до смерти, после чего кое-как забросали трупы землей. После проведенной эксгумации выяснилось, что у некоторых были переломаны кости, выколоты глаза и отрезаны гениталии. В то же время можно допустить, что заключенные могли стать не только объектом зверств НКВД, их тела могли обглодать крысы или бродячие собаки. К тому же имеются достоверные данные, что украинские националисты сами прибивали гвоздями тела к тюремной стене, отрезали конечности и гениталии, чтобы таким образом создать впечатление о злодеяниях красных
[406]. Обнаружение изувеченных тел вызвало в частях вермахта, СС и среди украинских националистов настоящий фурор, способствуя невиданной эскалации насилия. «Вскоре после нашего прибытия, — пишет Ландау, — нами были расстреляны первые евреи». Судя по всему, Ландау не был в большом восторге от проведенной акции. «Я вообще против того, чтобы расстреливали безоружных, пусть даже и евреев. Другое дело — честный открытый бой». Однако 3 июля 1941 г. его подразделение расстреляло еще 500 евреев, а 5 июля 1941 г. 300 поляков и евреев
[407].
