В многонациональном королевстве Югославия, однако, ситуация складывалась куда сложнее для Гитлера. 25 марта 1941 г. югославское правительство под давлением немцев (в Бергхоф для аудиенции с Гитлером был вызван принц-регент Павел) формально согласилось на союз с Германией, создав, таким образом, еще один дипломатический плацдарм для предстоящего вторжения в Грецию. Правительство Югославии весьма неохотно пошло на это шаг и сумело затребовать гарантии, что Гитлер не потребует ни пропуска немецких войск по пути в Грецию через территорию Югославии, ни военной помощи от нее. В качестве компенсации немцы пообещали югославам греческий порт Салоники, как только страна будет завоевана. Но союз с Германием был воспринят сербской частью вооруженных сил страны и, в особенности, офицерским корпусом как предательство. Сербы видели в этом руку изменников-хорватов. Неприязнь к Германии и Австрии уходила корнями еще в события Первой мировой войны. Ранним утром 27 марта 1941 г. сербский офицерский состав организовал государственный переворот, свергнув принца-регента Павла и объявив короля Петра II, которому едва исполнилось 17 лет, совершеннолетним. Это событие было встречено в стране с бурным восторгом, по улицам Белграда непрерывно шли стихийные демонстрации. Было сформировано правительство, состоявшее из представителей всех партий — срочно требовалось сгладить все противоречия между сербами и хорватами перед лицом вероятной негативной реакции из Берлина
[251]. Что касается реакции, она последовала незамедлительно. Гитлер был в бешенстве. Вызвав к себе главнокомандующих сухопутными войсками и люфтваффе, он объявил, что ввиду акта предательства Югославия должна быть разгромлена. Ее нужно атаковать в ходе «молниеносной и решительной операции». Италия, Венгрия и Болгария получат часть югославской территории после разгрома страны. Планы вторжения в Грецию должны быть пересмотрены в кратчайшие сроки, чтобы включать и параллельное вторжение в Югославию. Хорватам была обещана независимость. А сербы поступили по примеру поляков — они посмели ему бросить вызов и будут за это жестоко наказаны
[252].
И вот 6 апреля 1941 г. после подготовительных мероприятий с союзниками Венгрией и Италией немецкая 12-я армия вошла в южную Югославию и северную Грецию. 8—10 апреля 1941 г. немецкие, венгерские и итальянские силы вторглись в северную Югославию. Превосходящими силами и более современной техникой и вооружением при поддержке 800 самолетов немцы подавили противника. Югославская армия, хоть ее численность достигала миллиона человек, отвратительно снабжалась, из рук вон плохо управлялась и была раздираема этническими противоречиями. И скоро потерпела поражение. Пока волны немецких бомбардировщиков превращали в руины югославскую столицу Белград, немецкие бронетанковые дивизии и пехота продвигались в глубь страны. Белград пал 12 апреля 1941 г., югославское правительство выбросило белый флаг 5 дней спустя. Было захвачено в плен 344 000 югославских солдат и офицеров. Немецкие потери составляли 151 человек убитыми. Однако греки при поддержке британской экспедиционной армии оказывали ожесточенное сопротивление, но и здесь уже опробованное на практике сочетание авиации и танковых сил обеспечило немцам преимущество. Отрезанные от греческих частей отступавшие британские силы было решено эвакуировать, для чего лихорадочно собирали корабли. И на них под постоянным огнем немецких люфтваффе к концу апреля удалось вывезти около 50 000 человек личного состава. Много британских солдат погибло, англичане понесли потери морских судов. В состоянии, близком к панике, 18 апреля 1941 г. премьер-министр Греции покончил жизнь самоубийством. А 27 апреля 1941 г. немецкие войска вошли в Афины
[253].
Король и правительство уже перебрались на остров Крит, туда, куда отступили оставшиеся силы греков, британцев и других участников операции союзников. Но 20 мая 1941 г. немцы высадили на остров десант и быстро захватили главные аэродромы, где стали приземляться остальные участвовавшие в захвате Крита транспортные самолеты. Британский командующий силами, сосредоточенными на Крите, не оценил важности создания противовоздушной обороны. Без самолетов-истребителей было невозможно перехватить прибывавшие транспорты. К 26 мая командующий пришел к заключению, что ситуация безнадежна. Начался хаос. Воспользовавшись полным превосходством в воздухе, люфтваффе потопили 3 британских крейсера и 6 эскадренных миноносцев. 30 мая 1941 г. они вынудили союзников прекратить эвакуацию, в результате около 5000 человек так и не были вывезены с Крита. Несмотря на то что об этой операции британцы узнали задолго до ее начала благодаря расшифровке радиограмм германского командования, британский командующий не располагал на острове достаточными силами (ни сухопутными, ни воздушными) для организации отпора. Вышестоящее командование запретило ему передислоцировать войска к ожидаемым местам атаки — дескать, в этом случае они сами демаскировали бы канал перехвата радиодонесений. Больше 11 000 британцев сдались в плен, а почти 3000 солдат и моряков погибли. Эта операция стала проклятием для британцев. Черчилль и его советники были вынуждены признать, что было ошибкой направлять силы поддержки в Грецию.
Все же немецкие победы, какими бы впечатляющими они ни были, обошлись рейху дорогой ценой. Греки и их союзники сражались героически, и немецкая армия вторжения понесла существенные потери. На острове Крит немцы потеряли убитыми 3352 человека из общей численности войск в 17 500, убедив, таким образом, немецкое командование не предпринимать подобные десантные операции на Мальте или Кипре
[254]. «Наши бесстрашные десантники, — писал один солдат после победы, — так и не оправились от огромных потерь, понесенных на острове Крит»
[255]. И что оказалось самым серьезным испытанием — оккупация завоеванных территорий, как выяснилось вскоре, оказалась далеко не простой задачей. Болгария вторглась в восточную Македонию и западную Фракию, изгнав из родных мест 100 000 греков и вместо них направив туда болгарских поселенцев. Все это сопровождалось жесточайшими актами «этнических чисток», созданием марионеточного правительства в Греции для создания иллюзии государственного суверенитета. Но было ясно, что все держалось исключительно на мощи германских войск, контролировавших все ключевые стратегические пункты на материке и часть островов, в частности Крит, и итальянских войск, которым немцы обеспечили контроль практически над всей территорией страны. Когда измотанные в боях, голодные вследствие отсутствия нормального войскового подвоза немецкие войска вошли в Афины, они потребовали дармовую еду в ресторанах и кафе, грабили население, прямо на улицах останавливая прохожих и отбирая у них ценные вещи. Один из жителей Афин, музыковед Минос Дуниас, спрашивает:
