И все же немецкие командующие люфтваффе, в особенности две самых значительных фигуры: генерал-фельдмаршал Альберт Кессельринг и бывший командующий «Легионом Кондор», воевавший в Испании, генерал-фельдмаршал Гуго Шперрле, придерживались в корне иного мнения относительно исхода «Битвы за Англию». По имевшимся сведениям британцы потеряли до 50% истребителей, в то время как люфтваффе — лишь 12%, или, если считать по числу самолетов, 791 английский истребитель против 169 немецких. Большинство пилотов люфтваффе были убеждены в победе. Уже 17 августа 1940 г. Уильям Ширер в частной беседе с летчиком-истребителем, летавшим на Me. 109, в бельгийском кафе поинтересовался мнением пилота. Молодой человек не без хвастовства заявил напрямик: «Знаете, это дело двух недель — покончить с Королевскими ВВС. Через две недели у англичан не останется самолетов. Поначалу, дней десять назад, они доставляли нам много хлопот. Но на этой неделе их сопротивление все слабее и слабее. Например, вчера я практически не видел в воздухе английских истребителей. Может, в целом штук десять, которые мы быстро сбили. Большинство из нас добрались до целей и без всяких помех вернулись. Англичанам конец, джентльмены. Я уже строю планы поехать в Южную Америку и заняться авиационным бизнесом. Это была приятная война»
[230]. Ульрих Штейнхильфер, молодой пилот Me. 109, с откровенным восторгом описывал в письмах матери миссии, в которых участвовал. Он так описывал атаку 19 августа 1940 г. аэродрома в Мэнстоне: «Я нацелился на бензовоз, заправлявший «Спит-файр», потом обстрелял еще два «Спитфайра». Бензовоз взорвался, и все вокруг было объято пламенем. Загорелись и два других «Спитфайра», подбитые мной. Только теперь я понимаю, какой мощью наделяют меня эти четыре пулемета»
[231]. И в последний день августа у него были все основания для оптимизма. «Сегодня, — писал он матери, — наша эскадрилья атаковала двумя заходами аэродром в Детлинге. На счету эскадрильи 3 британских самолета, потерь с нашей стороны нет. А всего наша группа уничтожила 10 вражеских самолетов. Вот так мы и совершенствуем нашу боевую выучку»
[232].
Такой безудержный оптимизм преобладал в Берлине. А в начале сентября воздушная война приняла иной, более ожесточенный характер, перейдя в уже новую фазу: разрушение британской промышленности, транспортных структур и подрыв боевого духа противника путем бомбардировок крупных городов Великобритании. Впрочем, эта фаза согласованностью не отличалась, и налет на лондонский Ист-Энд 24 августа 1940 г. вдохновил Королевские ВВС на контрудар. Уже следующей ночью англичане нанесли удар по Берлину. И хотя результаты его могли быть лучше, это вызвало нешуточную тревогу в немецкой столице. Гитлер был оскорблен. В своей речи в берлинском «Шпорт-паласте» 4 сентября 1940 г. он попытался свести все к нескольким сотням килограммов бомб. «Если британцы осмелятся обрушить на наши города тонну, мы ответим тысячей тонн», — заявил он. Но все же ни британские, ни немецкие бомбардировки в тот период еще не достигли размаха операций, которые впоследствии Гитлер назовет «террористическими налетами».
Что бы там ни утверждали средства пропаганды, экипажи и британских, и немецких бомбардировщиков имели строжайший приказ бомбить исключительно объекты, имеющие важное военно-экономическое значение — такие как, например, лондонские доки. Естественно, на практике эти приказы были трудновыполнимы из-за невозможности точечного бомбометания в тот период времени. Кроме того, бомбежка Лондона произошла почти за две недели до речи Гитлера 4 сентября. Единственное, теперь частота и интенсивность налетов изменилась. 7 сентября 1940 г. 350 бомбардировщиков атаковали лондонские доки днем, нанеся значительный урон. И бомбардировщики, и сопровождающие их истребители вынуждены были действовать на больших высотах вне досягаемости средств ПВО. Англичане перебросили свои силы из прибрежных аэродромов на запад, чтобы выиграть время для сосредоточения истребительных частей, их самолеты постоянно дежурили в воздухе в ожидании немецких налетов. Британцы использовали и хитрые приемы: в радиопереговорах намеренно указывали неверные данные высоты, чтобы ввести в заблуждение немецких летчиков-истребителей. Надо сказать, британцы сумели минимизировать потери, что заставило немцев также сменить тактику и перейти на ночные бомбардировки. В период с 7 сентября по 5 октября 1940 г. немецкие люфтваффе совершили 35 массированных бомбардировок на английские города, причем 18 из них пришлось на Лондон. Только за неделю с 7 по 15 сентября 1940 г. было сбито 298 немецких самолетов против 120 британских. 15 сентября свыше 200 бомбардировщиков в сопровождении истребителей атаковали Лондон. Но немцам пришлось заплатить дорогой ценой — много самолетов было потеряно, причем некоторые даже на подходах к столице Великобритании, другие по разным причинам вынуждены были вернуться на аэродромы базирования. В небе над Лондоном 300 «Хар-рикейнов» и «Спитфайров» встретили их огнем, сбив 34 бомбардировщика и 26 истребителей и многие повредив
[233].
«Юнкерсы» Ju.88, основа германских бомбардировочных сил, отличались низкой скоростью, вдобавок габариты машин не позволяли брать на борт эффективную бомбовую нагрузку, им явно недоставало маневренности и средств защиты от атак истребителей противника. Другие бомбардировщики, такие как «Хейнкель» и «Дорнье» Do. 17, имели не только относительно малые габариты, но и отставали по ряду технических характеристик; в конце концов, немцы решили их заменить на Ju.88, невзирая на все огрехи последних. У немцев просто не имелось в распоряжении средств для выполнения поставленной задачи. Только 15 сентября 25% из 200 бомбардировщиков не возвратилось с боевого задания. Потери таких масштабов внушали серьезные опасения
[234]. Катастрофически сокращалось не только число исправных и боеготовых машин, но и обученных пилотов. Ульрих Штейнхильфер, также участвовавший в налете на Лондон 17 сентября на новом, модернизированном Me. 109, писал о том, что «нас встретили на удивление интенсивные атаки британских истребителей»
[235]. 29 сентября 1940 г., когда их подразделение добралось до Лондона и в небе над ним подверглось атаке, Штейнхильфер внезапно понял, что из его эскадрильи осталось всего 5 машин, считая и его, которым противостояли приблизительно 30—50 «Спитфайров». Штейнхильферу удалось выйти из боя, и то лишь потому, что британские истребители избрали для атаки более важную цель. К октябрю он в своих письмах отцу сообщал о том, что в их подразделении осталось всего 12 человек из старого состава, что их сменили молодые и неопытные пилоты, которых просто нельзя было посылать в бой из опасений новых потерь, что у англичан появился «Спитфайр» новой модификации, что уже «полное превосходство в воздухе» под большим вопросом. Начальник Генерального штаба Франц Гальдер отмечал 7 октября 1940 г.: «Наше командование ВВС при определении численности британских истребителей ошиблось примерно на 100%: на самом деле их оказалось значительно больше; напротив, бомбардировщиков, по-видимому, в действительности имеется меньше, чем мы предполагали. Теперь считают, что в Англии есть примерно 300—400 истребителей новых типов и 150-200 истребителей устаревших типов, а также около 400 бомбардировщиков.
