Гитлер все еще надеялся, что Черчилля сместят адвокаты сепаратного мира из его же правительства. В действительности, однако, ничего подобного произойти не могло. Не только Черчилль, но и члены его кабинета понимали, что мир с Германией, теперь доминирующей в Западной Европе, лишь даст ей возможность еще шире распространить свое влияние на внутреннюю политику Великобритании, еще более ужесточить свою и без того бесчеловечную политику в отношении евреев. Это означало также открытую поддержку британского аналога норвежского Квислинга — профашистского деятеля Освальда Мосли и, в конечном счете, подрыв британской независимости, в особенности в случае победы Германии над Советским Союзом. Все новые и новые «мирные инициативы» Гитлера, как это уже доказали события в Чехословакии, лишь разжигали аппетиты фюрера, и к июлю 1940 г. лишь немногие британские политические деятели питали на этот счет иллюзии
[225].
И Гитлер с очевидным для его окружения нежеланием начал приготовления к вторжению в Великобританию или операции «Морской лев». Флот, или 2000 плоскодонных речных барж, собрали в портах Ла-Манша и Северного моря. Большинство упомянутых барж совершенно не годились для проведения морских операций, разве что в условиях полного штиля; тем не менее усиленно проводились маневры, вдоль побережья Ла-Манша даже были установлены особые знаки, указывавшие солдатам, на какую баржу садиться. Вальтер Шелленберг на случай оккупации Британии подготовил специальный справочник для немецких войск и гражданских должностных лиц с перечислением всех британских учреждений
[226]. Армейский генералитет был преисполнен скептицизма. Флот, предупредил Редер, не будет готов до середины сентября 1940 г., и это самое раннее, но лучше всего дождаться мая 1941 г. Начальник Генштаба Франц Гальдер вел бесконечные споры с флотскими разработчиками операции относительно выбора места высадки. Если армия выступала за высадку широким фронтом для достижения максимального военного превосходства, то флот, напротив, желал высадки на узком участке с тем, чтобы минимизировать опасность контратаки противника — Королевских ВМС. Но в любом случае в целях обеспечения беспрепятственного вторжения необходимо было уничтожить британские ВВС. И 1 августа 1940 г. Гитлер подписал приказ о нанесении ударов с воздуха по Великобритании. События в Норвегии и Франции вселили в него веру, что одновременный удар с моря и воздуха в принципе осуществим, поскольку явное превосходство в воздухе люфтваффе сомнений не вызывало. Контролировавшие воды пролива Ла-Манш и Северного моря британские корабли могли бы послужить серьезным препятствием для сухопутной операции, однако без поддержки сил авиации корабли Королевского флота, разумеется, станут легкой добычей для немецких пикирующих бомбардировщиков
[227].
С 5—6 июня 1940 г. немецкие самолеты уже наносили удары с воздуха по территории Великобритании, правда, носившие ограниченный характер. Более серьезные операции начались с 10 июля, а после 18 августа 1940 г. они приняли характер широкомасштабных. И хотя немцы бомбили не только Лондон, но и другие города, главной их целью с середины августа были аэродромы Командования истребительной авиацией Королевских ВВС. Вопреки британскому мифу о «малочисленности» силы англичан и немцев были примерно равны: в середине августа 1940 г. Королевские ВВС располагали 1379 британских летчиков-истребителей, находившихся в состоянии готовности к вылету в любой момент, по сравнению с приблизительно 870 немецкими пилотами, хотя, конечно, британские летчики были размещены по всей стране, в то время как немцы сосредоточили силы вдоль побережья Ла-Манша. Немецкие бомбардировщики зависели от самолетов-истребителей сопровождения и не были приспособлены для отражения атак английских истребителей, да и по части маневренности оставляли желать лучшего. Британцы развернули два укомплектованных самыми скоростными и новейшими на тот период истребителями в мире «Харрикейн» и «Спитфайр», лихорадочными темпами выпускавшимися на авиапредприятиях Великобритании. Они утюжили воздух в ожидании появления немцев благодаря радарным установкам, позволявшим обнаруживать воздушные цели на довольно большом расстоянии, и тысячам постов воздушного наблюдения, оповещения и связи, размещенным вдоль побережья Ла-Манша. Таким образом, немцам так и не удавалось воспользоваться фактором внезапности для нанесения ударов по аэродромам британцев.
И по мере того как в небе над юго-восточной частью Англии разворачивалась настоящая воздушная баталия, постепенно становилось ясно, что немцам поставленной цели не достичь. Хотя основной немецкий самолет-истребитель конструкции Мессершмитта Me. 109 и превосходил по ряду показателей британские эквиваленты на высотах свыше 6500 метров, упомянутые преимущества этих истребителей сходили на нет из-за необходимости защищать бомбардировщики. Однако на малых высотах «Спитфайры» и «Харрикейны» были более маневренны. Другой самолет Мессершмитта Me.110, тяжелый истребитель, специально предназначенный для сопровождения бомбардировщиков, был еще менее приспособлен для ухода от стремительных атак британских истребителей. Вообще, немецкие люфтваффе, всегда обеспечивавшие поддержку с воздуха наземных сил, с трудом адаптировались к задаче сопровождения бомбардировщиков. Аэродромы, с которых осуществлялись боевые вылеты, немцам приходилось оборудовать наспех в только что захваченных областях северной Франции, что значительно усложняло войсковое снабжение и удлиняло сроки ремонта вышедшей из строя авиатехники. По-видимому, британские и немецкие летчики-истребители не уступали друг другу по части боевой выучки. Но имелась еще одна особенность — если британский самолет оказывался подбит, его пилот смело мог выброситься с парашютом: он воевал над своей территорией. В этом смысле немцам приходилось сложнее — им грозил плен. Исход битвы нетрудно определить по числу подбитых самолетов: в период с 8 по 31 августа 1940 г. было сбито около 900 немецких самолетов, включая, по крайней мере, 443 самолета-истребителя. Для сравнения: за период с 6 по 2 сентября было подбито всего 444 британских самолета. У британцев не возникало трудностей с компенсацией потерь в боях; на 6 сентября 1940 г. они располагали 738 «Хар-рикейнами» и «Спитфайрами» против 672 машин на 23 августа. К началу сентября у британцев было более чем в 2 раза больше подготовленных летчиков, чем в люфтваффе
[228]. Что немаловажно: производство самолетов в Германии существенно отставало от британского. Сразу же после аншлюса немцами Австрии в апреле 1938 г. британское правительство сумело ускорить выпуск новой авиатехники и в течение двух последующих лет выпустить 12 000 новых боевых самолетов. Ко второй половине 1940 г. англичане производили вдвое больше истребителей, чем немцы
[229].
