Движение Квислинга так и не сумело в 1930-е гг. достичь сколько-нибудь значительных политических успехов. Это было обусловлено переходом норвежских социал-демократов к центристской позиции, основывавшейся на сближении интересов рабочих и крестьян, что обеспечило им парламентское болынинст-во начиная с 1936 г. Квислинг налаживал контакты с нацистами, посещая Гитлера в начале 1940 г. в попытке убедить его поддержать фашистский путч, который готов был возглавить. Немцы были настроены скептически ввиду очевидного отсутствия политического влияния и поддержки народом Квислинга. Однако Квислинг все же сумел убедить Гитлера в вероятности вторжения в Норвегию сил союзников, и спустя два дня после их встречи Гитлер распорядился начать планирование упреждающего германского удара. 4 апреля 1940 г. Квислинг прибыл в Копенгаген для встречи с офицером германского генштаба, которому, попросту говоря, выдал составлявшие военную и государственную тайну сведения оборонного характера, указав наиболее удобные участки для предстоящего вторжения. Как ни серьезен был нанесенный Квислингом ущерб для обороноспособности Норвегии, он сыграл на руку союзникам в деле антигерманской пропаганды. Имя Квислинга стало нарицательным — так отныне называли коллаборационистов всех мастей
[185].
1 марта 1940 г. Гитлер отдал приказ на вторжение (операция «Везерюбунг»), который уже по чисто географическим причинам захватывал не только Норвегию, но также и Данию. Отметая все доводы о том, что, дескать, норвежцы и датчане были и останутся нейтральными, он обратил внимание, что операция будет выиграна относительно небольшими силами ввиду явной слабости противника. 9 апреля 1940 г. в 5 часов 25 минут утра немецкие войска пересекли датскую границу с юга, а в Ольборге высадился воздушный десант, обеспечивший блокирование самой крупной базы датских ВВС; на пяти различных участках, включая Копенгаген, Данию атаковали и немецкие ВМФ. Датчане были застигнуты врасплох. Единственной серьезной проблемой стала посадка на мель германского линкора «Шлезвиг-Гольштейн». В 7.20 утра, признав факт поражения, датское правительство распорядилось прекратить сопротивление. Вторжение было успешно завершено менее чем два часа спустя
[186]. В Норвегии, однако, армия вторжения столкнулась с куда более серьезным сопротивлением. Немецким транспортным судам на пути в Тронхейм и Нарвик удалось уклониться от поджидавших их британцев, но вследствие неблагоприятной погоды корабли сопровождения (14 эскадренных миноносцев, два линкора «Шарнхорст» и «Гнейзенау», а также тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер») рассеялись. Британский линейный крейсер «Реноун», атаковав два немецких линкора, нанес им серьезные повреждения и вполне мог вынудить их следовать за собой — как на беду, остальные британские корабли были слишком далеко от побережья Норвегии, чтобы помешать основным силам немцев войти в норвежские фьорды. Ряд немецких кораблей получили повреждения после обстрела батареями береговой обороны, был потоплен только что спущенный на воду линейный крейсер «Блюхер», но этого было мало, чтобы остановить немецкие войска, занимавшие главные норвежские города, включая столицу Осло. Но победа оказалась для немцев не такой уж и легкой, операция по захвату Норвегии мало походила на морскую прогулку: в результате двух атак британского флота 10 и 13 апреля 1940 г. оказались потоплены 10 немецких эскадренных миноносцев, стоявших на якоре в Нарвике. Кроме того, немцы также потеряли 15 транспортных судов, на борту которых находилось большое количество живой силы и вооружений, направлявшихся в Норвегию из Дании. Зависимость от воздушных перевозок и нехватка десантных вертолетов означала, что на начальном этапе вторжения немцы так и не смогли добиться решающего перевеса сил, так необходимых им. К этому следует добавить и гористый ландшафт Норвегии, что позволило норвежцам оказать сопротивление немецким войскам
[187].
На фоне всех сложностей, связанных с вторжением, было объявлено решение поставить во главе нового пронемецкого правительства Квислинга сразу же после занятия Осло 9 апреля 1940 г. Несколько из его бывших сторонников, которых он прочил в министры, публично отказались присоединиться к нему, а законное правительство страны резко осудило его действия. Король призвал продолжить сопротивление и выехал из Осло вместе с членами кабинета. Его поддержала армия и подавляющее большинство норвежцев, оскорбленных созданием немецкого марионеточного правительства в обход существовавших избирательных норм. Провозглашение Квислингом «национальной революции» 1 мая 1940 г., когда он заклеймил короля и правительство предателями, давшими страну на откуп стоявшим во главе Британии евреям, и высказался за присоединение Норвегии к так называемому «Германскому сообществу Судьбы», вызвало у норвежцев брезгливое презрение. Норвежские вооруженные силы сыграли существенную роль в обороне Нарвика и других западных портов страны. Короче говоря, события развивались по совершенно отличному от ранее запланированного немцами сценарию. Но для британцев обстановка складывалась как нельзя хуже. 14 и 17 апреля 1940 г. британские силы высадились в двух пунктах вдоль побережья при поддержке войск французского Иностранного легиона и многих польских частей. Но возникла путаница относительно направления следования. Одни солдаты были плохо подготовлены к ведению боевых действий в условиях суровой северной зимы, другие, напротив, едва волочили ноги, таща на себе зимнее обмундирование. Как ни прискорбно, но у них отсутствовала эффективная поддержка с воздуха, и самолеты люфтваффе нещадно бомбили и обстреливали их. С грехом пополам союзники заняли Нарвик в мае 1940 г., но к этому времени уже стали прибывать немецкие силы подкрепления, и 4 июня в результате внезапной атаки британский авианосец «Гло-риус» с самолетами на борту был потоплен, что в значительной степени усугубило и без того незавидное положение англичан. Группировка британских сил южнее Нарвика уже отступила, и 8 июня 1940 г., приведя в негодность портовые сооружения, англичане покинули город и отплыли домой. За день до этого король Норвегии и его правительство на крейсере «Девоншир» также покинули страну, оставив приказ о заключении перемирия, но ясно заявив, что Норвегия продолжает находиться в состоянии войны с Третьим рейхом вплоть до особого распоряжения
[188].
Невзирая на все трудности, с которыми пришлось столкнуться немцам, они сумели организовать блестяще скоординированную, беспрецедентную в военной истории атаку с моря, на суше и в воздухе. Отныне они удерживали под контролем большую часть северо-западного побережья европейского континента, где основали ряд крупных военно-морских баз, в частности баз подводных лодок, без которых не смогли бы воспрепятствовать поставкам стратегических грузов из Америки в Англию. Кроме того, что теперь ничто не угрожало продолжению беспрепятственных поставок шведской руды в Германию, роль самой Швеции, хоть и нейтральной державы, была сведена до роли клиента германского государства. Даже во время норвежской кампании шведские власти позволили проход немецких транспортов через шведскую территорию; впоследствии они разрешали транзит сотен тысяч немецких войск. На шведских верфях сооружались военные корабли для немецких ВМС, и благодаря именно шведской экономике немцы получили возможность организовать поставки фактически всех необходимых изделий и сырья. А вот предпринятая силами союзников операция, как отмечал Уильям Ширер в своем дневнике, оказалась «полнейшим провалом». Планы британцев минировать подходы к важнейшим портам Норвегии так и остались на бумаге из-за бесконечных откладываний. По сути, не существовало никакого оперативного взаимодействия между британской сухопутной армией и британским Королевским ВМФ. Военное планирование отличалось запутанностью и непоследовательностью. Британские силы были обречены на позорное бегство, едва высадившись на побережье Норвегии. В Нарвике они никак не решались перейти в наступление, бесконечно медлили, в результате немцы, воспользовавшись фактором внезапности, сумели подтянуть силы подкрепления. Все это не сулило радужных перспектив на будущее
[189]. И действительно, еще в марте 1940 г. армейский офицер Ганс Мейер-Велькер отметил в своем дневнике, что в рейхе царит всеобщий оптимизм относительно победоносного завершения войны еще до наступления лета
[190].
