Лей подбежал ко мне с новостью: «Изобрели луч смерти! Простой аппарат, таких кучу можно изготовить. Я изучил документацию — сомнений нет. Это оружие решит все!» Борман кивнул в знак одобрения, и Лей, как обычно заикаясь, стал придираться ко мне: «Разумеется, ваше министерство указало изобретателю на дверь. К счастью, он написал мне. И теперь вам предстоит лично заняться этим проектом. Немедленно. Отныне все остальное — ерунда»
[1518].
Вскоре помощники Шпеера выяснили, что изобретатель был эксцентричным любителем, который предлагал устаревшее оборудование, снятое с производства более 40 лет назад
[1519].
В итоге главное назначение чудо-оружия заключалось в его пропагандистском воздействии, нацеленном на укрепление надежды тех, кто все еще ждал победы нацизма. Немецкие средства массовой информации распространяли зловещие истории о невиданных разрушениях, вызванных «Фау-1» и «Фау-2», пытаясь тем самым удовлетворить зревшее в обществе желание дать подобающий отпор англичанам, который положит конец бомбежкам городов. Львиную долю этих историй составляли надуманные. В целом на Великобританию упало не менее 6000 «Фау-1» и немногим более 1000 «Фау-2». С помощью этого «оружия возмездия» было уничтожено 31 600 строений, большей частью, в Лондоне, убито около 9000 человек и 24 000 ранено. Масштабы нанесенного ущерба оказались несопоставимы с опустошительными последствиями вражеских бомбардировок и ни в коей мере не удовлетворяли требований населения принять адекватные меры. В народе «Фау-1» окрестили «Народным оболванива-телем № 1» (Volksverdummer Nr. 1) или «Неразовавшийся снаряд № 1» (Versager Nr. 1). Имперское министерство пропаганды знало о скептическом отношении общества. Потому все немецкие СМИ одновременно выдавали на гора туманные обещания о новом, но пока засекреченном чудо-оружии еще большей разрушительной силы. Уже 13 февраля 1943 г. Гитлер публично упомянул о «пока что секретном уникальном оружии», готовом к выпуску и способном изменить ход войны
[1520]. Однако вскоре подобные обещания утратили всякую привлекательность. Еще в ноябре того же года появился расхожий анекдот, который свидетельствовал об одном: немцы прекрасно понимали, что в силу нехватки ресурсов Германия проигрывает войну. «1950 г. , — говорилось в анекдоте. — На совещании в Ставке фюрера обсуждается День возмездия. И он снова откладывается, потому что никак не удается решить, как должны лететь два самолета: крыло к крылу или первый в хвост второму»
[1521].
Незадолго до конца войны даже самые оптимистично настроенные и убежденные сторонники нацизма усомнились в возможностях «чудо-оружия». 3 сентября 1944 г. Инге Мольтер писала мужу Альфреду:
Фред, дорогой, мы должны продержаться, пока не появится новое оружие. Не может быть, чтобы враг поставил нас на колени. Дорогой, я просто не в силах в это поверить. Неужели все напрасно? Неужели Германии не станет? Нет, дорогой, я в это не верю. Но. к сожалению, подобные пересуды все чаще просачиваются в магазины и другие места, где собираются люди
[1522].
12 ноября 1944 г. один встревоженный радиослушатель обратился к начальнику службы новостей Имперского Министерства народного просвещения и пропаганды Гансу Фриче со следующим вопросом: «Почему не используются хотя бы некоторые образцы нового оружия, если враг подобрался так близко к нашим границам на востоке и западе?» Ответа не последовало
[1523]. В марте 1945 г., как писала студентка университета Лора Вальб, положение Германии было «неописуемо безнадежным»:
И в этой ситуации правительство продолжает твердить о победе! В глубине души я тоже не хочу верить, что наш народ обречен на гибель. Но если задуматься хотя бы на минуту, перспективы будут самые мрачные. Не видно и проблеска надежды. Новое оружие не появилось и, скорее всего, уже не появится. Я, конечно, верю, что его разрабатывали и даже начали производить, но теперь им уже не успеть
[1524].
«До последних нескольких дней, — докладывало СД в конце марта 1945 г., — люди цеплялись за надежду на чудо, которую так искусно и целенаправленно подпитывала пропаганда, постоянно напоминая о новом оружии». Но эти крупицы надежды следовало считать неким защитным механизмом психики, который помогал преодолеть отчаяние, овладевавшее населением Германии. В рапорте подводился следующий итог: «Никто не верит, что при наших методах и возможностях ведения войны мы все еще можем избежать катастрофы. Последняя искра надежды теплится за счет веры в то, что нас спасут некие силы внутри страны, либо совершенно исключительное стечение обстоятельств, либо некое секретное оружие чудовищной силы. Но постепенно угасает и она»
[1525].
V
Вероятно, спасти Германию могло если не новое оружие, то вновь создаваемые воинские части и соединения. Уже в конце 1943 г. в вооруженные силы стали призывать мужчин все более старших возрастов, что породило в народе множество шуток. Например, в одной из них говорится: «Возмездие состоится, когда на домах престарелых появится надпись: “Все ушли на фронт”»
[1526]. 26 сентября 1944 г., отчаянно пытаясь ликвидировать нехватку солдат, Гитлер приказал начать формирование фольксштурма (Volkssturm) — отрядов народного ополчения, в которые зачислялись все мужчины в возрасте от 16 до 60 лет; они получали оружие и проходили курс военной подготовки. НСДАП создавала фольксштурм с целью, как выразился Гитлер, защитить немецкий народ от нападения «международного еврейства». Все ополченцы присягали на верность фюреру. Гиммлер решил назначить официальный день основания фольскштурма на 18 октября — годовщину поражения наполеоновской армии в «Битве народов» под Лейпцигом в 1813 г. Предполагалось, что состоится национальное восстание, подобное тому, которое более 130 лет назад и, по легенде, положило конец французскому владычеству в Германии. Но реальность не оправдала ожиданий. Ополченцы не могли стать по-настоящему боеспособной силой. Они были одеты в свою обычную гражданскую одежду — на тот момент возможности предоставить форменную уже не было, — имели при себе рюкзаки, одеяло и посуду для приготовления пищи. Оружия и боеприпасов вечно на всех не хватало. И к концу войны отряды фольксштурма лишь отдаленно напоминали армию. Однажды, выбравшись из своего лесного укрытия, уже упомянутый мальчишка-оппозиционер, социал-демократ по убеждениям Ульрих С. заметил, как в соседнюю деревню явились 400 фольксштурмис-тов. «Уставшие и изможденные, почти все они были одеты в форму люфтваффе, которую одолжили или стащили. Лишь некоторые были в штатском. С оружием я видел только пятерых — остальные не имели даже штык-ножей». С присущим ему пренебрежением к старшим он добавил: «Многие были в возрасте от 45 до 60 лет. Все это сборище производило весьма жалкое впечатление. Они походили на обитателей дома престарелых, которых вывели на прогулку»
[1527]. И такое отношение к фольксштурмистам было широко распространено. Об этом свидетельствовал один известный анекдот тех лет: «Идут через кладбище двое мужчин с лопатами. Им вслед кричит старик: “Ну что, фольксштурмисты, пришли себе подмогу выкапывать?”»
[1528] Однако самим призванным в фольксштурм было явно не до шуток. Впоследствии не менее 175 000 их погибло во время боев с регулярными частями Красной Армии и западных союзников
[1529].
