11 декабря 1944 г. Гитлер прибыл в полевой штаб в Бад-Наухейме, расположенный неподалеку от места, где планировалось начать наступление. 16 декабря началась операция. Используя фактор неожиданности и плохие погодные условия, не позволявшие самолетам союзников подниматься в воздух, 200 000 немецких солдат и 600 танков при поддержке 1900 артиллерийских орудий прорвали американскую линию обороны из 80 000 солдат и 400 танков и продвинулись на 65 миль к реке Маас. Но вскоре стало заканчиваться горючее, и едва погода улучшилась, 5000 самолетов англо-американских ВВС начали непрерывную бомбардировку германских позиций, а в канун Нового года танковые подразделения США остановили наступление. При том, что английские части под командованием крайне осторожного Бернарда Монтгомери не сумели вовремя отреагировать и отрезать немецкие силы, образовавшие громадный клин (который и дал одно из названий сражению — «Битва за выступ», которое все же больше известно как Арденнское), американская армия генерала Джорджа Патона успешно провела танковую контратаку с юга. Люфтваффе пытались нейтрализовать вражеское превосходство в воздухе, и 1 января 1945 г. 800 истребителей и бомбардировщиков осуществили серию ударов по аэродромам союзников, однако потери с обеих сторон оказались равными — около 280 самолетов, — и Германия поставленной цели не добилась. Вспомогательная атака вермахта в Эльзасе также закончилась ничем. 17 декабря 1944 г. удрученные своими неудачами солдаты 1-й танковой дивизии СС устроили резню американских военнопленных в Мальмеди. Эта акция лишь вызвала гнев американцев, которые возобновили продвижение к границам Германии. По итогам операции около 80 000 немецких и 70 000 американских военнослужащих погибли, были ранены или пропали без вести; кроме того, обе стороны потеряли примерно по 700 танков и бронемашин. Потери Германии были невосполнимы, тогда как американцы легко возместили потери огромным количеством солдат и снаряжения, непрерывно перебрасывавшихся в зону боевых действий через Ла-Манш. Последнее крупное контрнаступление Гитлера провалилось. 3 января 1945 г., смирившись с положением дел, он отозвал основные силы с поля боя и вернул на оборонительные позиции
[1475]. С этого момента поражение казалось неизбежным. 15 января 1945 г. фюрер спецпоездом вернулся в Берлин
[1476].
Теперь нацистские лидеры все реже думали о победе и все чаще — о мести. Гитлер надеялся на создание средств, которые позволят поквитаться с союзниками за массированные авианалеты. Несмотря на то что в течение всей карьеры Гитлера его главным оружием было запугивание, он изначально не рассматривал бомбовые удары по Роттердаму, Лондону и другим городам в качестве «актов устрашения», как их называла пропаганда союзников. Даже «Лондонский блиц» по большей части был направлен на уничтожение доков, а печально известный авианалет на Ковентри был предпринят лишь потому, что город играл ключевую роль в оборонной промышленности. Все эти атаки сводились к тому, чтобы ослабить военную экономику Великобритании и усадить Черчилля за стол переговоров, а не запугать мирное население, как однажды недвусмысленно заметил Гитлер. В апреле 1942 г. в ответ на удар Королевских ВВС по Любеку фюрер приказал провести «акты устрашения» Британии. Однако на протяжении многих месяцев в силу нехватки средств все его попытки оказывались тщетными. Тем временем участившиеся бомбардировки немецких городов союзными ВВС — при которых в 1943 г. на жилые районы упало до 70% тяжелых бомб и 90% зажигательных — привели к тому, что народ потребовал ответных мер, которые не столько покарали бы Англию, сколько вынудили бы ее прекратить бомбить Германию. Самый серьезный урок о влиянии бомбардировок на моральное состояние общества извлек министр пропаганды Геббельс. Если Геринг не сумел надежно защитить Германию от вражеской авиации (Геббельс назвал это «катастрофой»), то необходимо было убедить людей, что власть все еще владеет ситуацией. Поначалу Гитлер придерживался довольно циничного мнения, полагая, что бомбардировки в конечном счете способствуют улучшению городской архитектуры. «С эстетической точки зрения, — высказывался фюрер, — эти города не представляют собой никакой ценности. Большинство индустриальных центров плохо спроектировано, отвратительно построено и выглядит старомодно. А благодаря налетам англичан, мы получили необходимый размах»
[1477]. Однако и сам Гитлер все чаше злился на бомбежки и говорил, что «они перестанут нас бомбить, но только когда в самой Англии не останется городов... Страх побеждается страхом»
[1478].
Примечательно, что Геббельс поощрял авиаудары по тем районам британских городов, где «жили плутократы»
[1479]. Однако требовать такой степени точности было просто невозможно. Более того, люфтваффе не имело в своем распоряжении ни четырехмоторных, ни высотных, ни специальных ночных бомбардировщиков. Генералитет задерживал выпуск новых моделей, требуя, чтобы на фронт шли самолеты, способные бомбить вражескую пехоту и танки с пикирования. В сентябре 1942 г. Геринг заявил, что из-за нехватки бомбардировщиков дальнего действия он готов «рыдать»
[1480]. Тем не менее военная авиация выкроила примерно 440 бомбардировщиков — в основном старого образца, таких как Ju.88 — для атаки британской столицы в ночь на 22 января 1944 г. Англичане иронично назвали эту операцию «малым блицем». Из 475 тонн перевозимых на борту бомб примерно 60% были зажигательными: налет планировался в качестве акции возмездия, направленной на максимальное разрушение жилых районов Лондона. Однако в ходе операции лишь 30 тонн боекомплекта попало в цель, а на остров упала лишь половина всех бомб. Повторный авиаудар спустя неделю оказался ничуть не лучше. Более 100 самолетов вылетели с техническими неполадками, и им пришлось вернуться назад. Половина новых машин «Хейнкель» Не. 177 была потеряна, причем у четырех из них воспламенились двигатели. Самолеты не прошли положенные испытания и проверку: Гитлер сказал, что эта модель «дерьмо... вероятно, худшая машина из всех когда-либо созданных»
[1481]. Затем последовало около двадцати атак различных объектов от Портсмута до Торки, каждый раз с участием 200 самолетов, пока к концу кампании в апреле — мае 1944 г. в связи с потерями и неисправностями их осталось немногим более сотни. Нанесенный ущерб оказался незначительным. Кроме удачных налетов на Лондон 18, 20 и 24 февраля и 21 марта 1944 г., большая часть бомб цели не достигла, а общее количество израсходованной взрывчатки было ничтожным в сравнении с тем, что сбрасывалось на Германию. Задолго до конца войны стало ясно, что обычного оружия недостаточно. Рейх уже начал разработку целого арсенала «чудо-оружия» — Wunderwaffe. Гитлер и Геббельс уповали на то, что вскоре это оружие изменит ход войны и вырвет победу из вражеских когтей
[1482].
