СС так же зверски уничтожала евреев на востоке. Ужасающие и бесчеловечные действия СС поистине насылают на наш народ кару Господню. Если мы не понесем наказания за эти убийства, то нет больше Суда Божьего! Немецкий народ совершил столь тяжкий грех, что не вправе более рассчитывать на снисхождение и сострадание. За все на этой земле приходится горько расплачиваться. Эти варварские методы лишили наших противников всех оснований относиться к нам гуманно
[1251].
Спустя месяц во время бомбежки был разрушен собор в Кельне, и, по мнению горожан, это была кара за поджоги синагог в 1938 г.
[1252] 3 августа 1943 г. агент службы безопасности СС сообщил, что, по мнению жителей Баварии, «вражеская авиация не атаковала Вюрцбург, потому что там не сжигались синагоги. Другие же утверждали, что теперь авиация точно нагрянет в город, потому что последнего еврея вывезли из города совсем недавно». 20 декабря 1943 г. протестантский епископ из Вюртемберга, Теофил Вурм, писал Гансу Генриху Ламмерсу, давнему начальнику Имперской канцелярии, сообщая о том, что во многих случаях немецкое население считало:
страдания, причиненные вражескими бомбежками, расплатой за содеянное с евреями. Горящие дома и церкви, сеющие смерть и разрушение ночные налеты, бегство из разгромленных домов с жалкими пожитками, отчаянные поиски убежища — все это самым болезненным образом напоминает народу о том, что ранее довелось пережить евреям
[1253].
Спустя год, 6 ноября 1944 г., служба безопасности СС доложила из Штутгарта, что пропаганда, изображавшая мародерства, убийства и насилие, чинимые солдатами Красной Армии в Неммерсдорфе, Восточная Пруссия, ...зачастую вызывала противоположную реакцию. Соотечественники говорят, что так изображать врага в германской прессе просто бесчестно... «Чего хочет добиться руководство, публикуя подобные изображения на страницах субботнего выпуска «Национал-социалистического курьера»? Надо понимать, что вид этих жертв напоминает каждому мыслящему человеку о зверствах, которые мы совершили на вражеской территории и даже в самой Германии. Разве мы не уничтожили тысячи евреев? Неужели солдаты больше не рассказывают о евреях в Польше, которым приходится рыть себе могилы? И как мы отнеслись к евреям в концентрационном лагере в Эльзасе? Евреи — тоже люди. Совершив все это, мы показали врагу пример того, что он вправе сотворить с нами в случае победы
[1254].
«Только евреи вновь заплатят за все наши преступления против них», — предсказывалось в анонимном письме начальнику отдела прессы Министерства пропаганды 4 июля 1944 г.
[1255] Страх и раскаяние заставляли многих немцев опасаться возмездия со стороны союзников. С 1943 г. люди морально готовились избежать наказания, всячески опровергнув свою информированность о геноциде, как только война будет проиграна.
Культурное разрушение
I
Во время Второй мировой войны, равно как и до нее, нацистская пропаганда казалась всемогущей и всепроникающей силой, которая овладевала пассивной нацией, заставляя бездумно поклоняться Гитлеру, безоговорочно следовать нацистской идеологии и безропотно поддерживать вторжение в другие страны и расистскую политику, иными словами, все основные направления военных устремлений Германии. По крайней мере, такое впечатление стремился создать Геббельс. Впрочем, оно было ошибочным
[1256]. Прежде всего, немецкая пропаганда вовсе не была всепроникающей. Даже Геббельс понимал, что влияние ее ограничено. Всевозможные зрелища и развлечения также должны были сыграть свою роль. «Для поддержания боевого духа важно сохранить хорошее настроение нашего народа, — писал он в своем дневнике 26 февраля 1942 г. — Мы не сумели добиться этого во время Первой мировой, за что пришлось заплатить катастрофическими последствиями. Мы обязаны не допустить подобного вновь ни при каких обстоятельствах»
[1257]. Придерживаясь этого мнения, Геббельс учился и на собственном опыте — перед войной чрезмерно политизированные СМИ и публикуемые ими бесконечные воззвания будили в массах лишь отвращение, что приводило к всеобщему безразличию к нацистской пропаганде
[1258]. Таким образом, к 1939 г. министр пропаганды прекрасно понимал, что первоначальная цель — добиться полной моральной и эмоциональной мобилизации германского народа — недостижима в принципе. Поэтому задачи нацистской пропаганды в военное время были несколько скромнее: заставить солдат сражаться дальше и держать их в подчинении, хотя бы внешне, согласно требованиям режима
[1259].
При всем том, что Геббельс располагал колоссальными возможностями оказывать воздействие на искусство, культуру и средства массовой информации, далеко не все подчинялось его воле. Главным его соперником был и оставался Отто Дитрих, которого Гитлер в 1931 г. назначил главой партийной пресс-службы, а в 1938 г. — президентом Имперской палаты печати. В отличие от Геббельса, Дитрих подчинялся непосредственно Гитлеру и поэтому практически ежедневно получал прямые указания от лидера партии и государства. Одна из обязанностей Дитриха состояла в том, чтобы каждое утро представлять Гитлеру дайджест международных новостей. С 1938 г. Дитрих с коллегами ежедневно проводил полуденную пресс-конференцию, на которой давал указания редакторам немецких газет. Пытаясь подорвать растущее влияние Дитриха, Геббельс в 11 утра проводил ежедневную министерскую конференцию. Это только осложнило его положение. В 1940 г. Дитрих обошел Геббельса, начав издавать в штаб-квартире фюрера «Ежедневные обращения начальника имперской прессы». Отношения между соперниками обострились еще сильнее. Однажды, обедая за одним столом с Гитлером, Дитрих сказал: «Мой фюрер, сегодня утром, когда я принимал ванну, ко мне пришла прекрасная идея». Геббельс мгновенно перебил его: «Господин Дитрих, вам следует принимать ванну почаще»
[1260].
