II
Одной из причин не слишком удачных попыток Гиммлера повысить рождаемость в стране путем поощрения внебрачных связей стало то, что в повседневной жизни подавляющее большинство немцев все еще руководствовалось моральными принципами христианства. В 1939 г. 95% жителей относило себя к католикам либо к протестантам, 3,5% считали себя «верующими» (Gottglaeubig) и 1,5% оставили религию по требованию партии, с середины 30-х гг. пытавшейся ослабить влияние религии в обществе
[1182]. Сильное влияние христианства, сохранявшееся главным образом в сельской местности и среди старшего поколения, обуславливало консервативное отношение к нравственности, которое также подкрепляли своими проповедями священники и пасторы. Нацистские иерархи этого не одобряли. В 30-е гг. Гитлер максимально урезал структуру католической церкви, последователи которой проживали в основном на западе и юге страны, что в итоге привело к резкому ухудшению отношений между церковью и Рейхом. Попытка смешать идеологию нацизма с очищенной от «иудейских» элементов церковью в протестантских землях Центральной и Северной Германии провалилась, в немалой степени благодаря яростному сопротивлению пасторов самопровозглашенной Исповедальной церкви. Имперский министр по делам церкви Ганс Керль, ярый сторонник «Немецкого христианства», так и не сумев ничего изменить, умер 12 декабря 1941 г. в возрасте 54 лет. С началом войны в недрах германского протестантизма назрела тупиковая ситуация, и пока ни одна из группировок не могла одержать верх, большинство простых верующих пыталось отыскать компромисс между ними
[1183].
С началом войны враждебность Гитлера по отношению к христианству достигла новых высот (или глубин). В застольных монологах он часто упоминал религию. Когда война победоносно завершится, заявил он в 1942 г., подписанный в 1933 г. Конкордат с католической церковью будет формально аннулирован, и с церковью разберутся так же, как и с любым другим добровольным ненацистским объединением. Третий рейх «не потерпит иностранного вмешательства», даже в лице Папы Римского, а папскому нунцию в итоге ничего не останется, как вернуться в Ватикан
[1184]. По словам Гитлера, священники были «черными тараканами», «выродками в сутанах»
[1185]. Он постоянно подчеркивал, что нацизм — это светская идеология, основанная на современной науке. Наука, заявлял фюрер, не оставит и следа от предрассудков. «Достаточно привезти в любую деревню небольшой микроскоп, чтобы рассеять целое скопище суеверий»
[1186]. 14 октября 1941 г. он сказал: «Лучше всего позволить христианству умереть своей смертью. Есть нечто успокаивающее в его медленном угасании. Перед лицом научных достижений христианские догматы становятся архаикой»
[1187]. Наибольшей критике Гитлер подверг христианство за его нарушение закона естественного отбора и выживания сильнейшего. «Идея христианства, доведенная до логического завершения, состоит в систематическом потакании человеческим слабостям»
[1188]. Слова эти были еврейскими и по характеру, и по происхождению. «Христианство — это прообраз большевизма: евреи мобилизуют массы на подрыв общественного строя»
[1189]. Христианство считалось чем-то вроде наркотика или заболевания: «Так будем же единственным народом, получившим иммунитет от этой заразы»
[1190]. «В конце концов, — заключил Гитлер, — национал-социализм и религия больше не смогут сосуществовать». Он не станет преследовать церкви: они отомрут сами. «Но в этом случае мы категорически не имеем права заменять религию каким-либо эквивалентом. Это было бы ужасно!»
[1191] Будущее принадлежало нацизму, и церкви в нем места не было.
Тем не менее, когда разразилась война, Гитлер вначале приостановил свой антихристианский курс, понимая, что дальнейшее ухудшение отношений государства и церкви могут пошатнуть единство нации в военное время. Режим оказал давление на духовных лидеров обеих конфессий, заставив их публично выступить в поддержку военных. Через несколько недель после начала боевых действий приказ гестапо о временном прекращении богослужений был отменен. Во все подразделения были срочно назначены полевые капелланы, которые снискали уважение солдат. Однако перемирие долго не продлилось. Как только Гитлер и нацистские лидеры обрели уверенность в победе, они возобновили нападки на церковь. Отчет о посещаемости протестантских церквей во Франконии весной 1941 г. начинался словами: «Борьба против церкви заметно активизировалась». Партия снова взялась раздавать антихристианскую литературу
[1192]. В июне 1941 г. Мартин Борман издал циркуляр для региональных лидеров партии с напоминанием о том, что национал-социализм несопоставим с христианством, и призывом делать все возможное для ослабления влияния церквей
[1193]. Многие руководители региональных отделений, такие как Артур Грейзер в Вартеланде, изначально относились к христианству крайне враждебно, поэтому готовы были по первому призыву последовать инициативе Бормана. Вскоре церкви, находившиеся вдали от бомбоубежищ, были опечатаны, колокола переплавлялись на оружие, печать религиозной периодики была свернута якобы в связи с дефицитом бумаги. Герман Геринг, один из нацистских лидеров, всецело отвечавший за люфтваффе, изгнал из них капелланов. Осознавая необходимость в постоянной боевой готовности, государство перенесло одни религиозные праздники на воскресенье, а другие вовсе упразднило. Последние очаги религиозного образования были формально ликвидированы в Саксонии. Церковная собственность по всей Германии изымалась в пользу родильных домов, школ для эвакуированных и военных госпиталей. В сентябре 1940 г. всем монашеским орденам было запрещено принимать новых послушников. Затем, с декабря 1940 г., женские и мужские монастыри были экспроприированы, а монахи и монахини изгнаны. К маю 1941 г. в партийной и государственной собственности находилось около 130 монастырей
[1194].
