Внешне могло показаться, что образовавшуюся пустоту может восполнить «второй человек» в рейхе — Герман Геринг. 30 августа 1939 г. Геринг убедил Гитлера учредить Совет министров по обороне рейха для координации действий гражданской власти. Хотя Гитлер оставил за собой право накладывать вето на решения этого органа, однако на самом деле он передал почти полный контроль над внутренними делами страны в руки Геринга, ставшего председателем этого совета. Поскольку в работе совета участвовали видные фигуры, в т.ч. Геббельс, Гиммлер, Лей и Дарре, то к февралю 1940 г. он начал превращаться в некое подобие теневого кабинета. Обеспокоенный этим, Гитлер распорядился прекратить заседания, что и было сделано. Геринг не пытался возродить совет к жизни: его самолюбие вполне удовлетворялось правом второй (после Гитлера) подписи законов и декретов. Несмотря на широкие полномочия, предоставленные ему как руководителю четырехлетнего плана, Геринг становился все более пассивным и нерешительным — возможно, из-за пристрастия к морфию.
Он проводил все больше и больше времени в своих многочисленных охотничьих домах и замках, растрачивая остаток сил на претенциозный и экстравагантный образ жизни. В марте 1943 г. один из гостей, который провел один день в доме Геринга в Каринхале, так описал «гротескный» стиль жизни рейхсмаршала:
Он появился рано утром в баварской кожаной куртке и белом жилете. Костюм часто менялся в течение дня, а к обеду Геринг вышел в сине-фиолетовом кимоно и отороченных мехом тапочках. С самого утра он носил на боку золотой кинжал, который менял так же часто. Галстук он закалывал булавками с разнообразными драгоценными камнями; упитанное тело охватывал широкий пояс, украшенный множеством камней. — не говоря уже о блеске и количестве колец
[1090].
Не оставалось ни малейших сомнений в том, что в подобных условиях Геринг никак не сможет сосредоточиться на ежедневных внутренних делах рейха. Вдобавок, начиная с 1942 г. провальные действия люфтваффе подорвали его авторитет не только в народе, но и в глазах самого Гитлера.
Третий рейх явно оставался без руководства на «внутреннем фронте», хотя государственная машина кое-как продолжала функционировать. Гражданская власть, состоявшая преимущественно из заурядных, сознательных и весьма въедливых бюрократов, продолжала делать свое дело; министры и главы департаментов продолжали реализовывать политику, в общих чертах намеченную Гитлером еще до начала войны, внося изменения лишь в случаях, когда этого требовал сам фюрер. Никто не отваживался менять политические приоритеты и основные направления без его санкции. Как и прежде, вмешательство Гитлера в политику носило эпизодический, поверхностный, а иногда и противоречивый характер. Придя к выводу, что добиваться встреч с Гитлером становится все труднее и труднее, министры (в первую очередь, Геббельс) начали регулярно отсылать фюреру сводные отчеты по вопросам, требовавшим его решения. Иногда Гитлер делал письменные замечания, иногда — нет. Впрочем, непохоже, чтобы фюрер прочитывал каждый из присылаемых материалов: так, за годы войны министерство пропаганды выслало ему около 500 обзоров, а имперское министерство юстиции — 191. Вероятно, сознавая тот факт, что у него не хватает времени уследить за внутренними проблемами Германии, Гитлер издал два приказа (в мае 1942 г. и, повторно, в июне 1943-го), утверждавших порядок подписания им официальных законов и декретов не в качестве «фюрера и рейхсканцлера», а только в качестве «фюрера». Поскольку Гитлер не мог обеспечивать общее руководство внутренними делами страны, правительственные департаменты начали разрабатывать собственные распорядительные документы по конкретным вопросам, зачастую принимая их без консультации с другими департаментами. Так, в 1941 г. 12 законов процессуального характера было принято после обсуждения с министерствами, 33 декрета издал сам Гитлер, 27 декретов выпустил министерский совет по обороне, а департаменты разработали 373 постановления и распоряжения. В отсутствие либо формального кабинета министров, либо конкретных указаний Гитлера, работа правительства становилась все более и более фрагментированной. 2 марта 1943 г. Геббельс записал в дневнике: «Каждый занимается чем хочет, уклоняясь от того, чего не хочет — потому, что у нас нет настоящей власти»
[1091].
Как мы помним, в начале 1943 г. был учрежден координирующий «Комитет трех» (в лице Бормана, Кейтеля и Ламмерса), столкнувшийся с противодействием могущественных фигур вроде Геббельса и Шпеера и распущенный по итогам августа
[1092]. Постепенно в образовавшийся вакуум власти стала проникать нацистская партия. 20 августа 1943 г. Гитлер сместил имперского министра внутренних дел Вильгельма Фрика, которого назначил на пышную, но невлиятельную должность имперского протектора Богемии и Моравии (руководство фактически осталось у Карла Германа Франка, назначенного государственным министром по делам Богемии и Моравии). Геббельс много лет добивался ухода Фрика. Как говорил министр пропаганды, Фрик староват и вяловат для своей должности, требующей более жесткого подхода к решениям на внутреннем фронте. На замену Фрику Гитлер выбрал Генриха Гиммлера, возвышение которого означало усиление политических репрессий, направленных против возможной деморализации и открытых протестов населения
[1093]. В то же самое время Мартин Борман, умело использовавший возможность доступа к Гитлеру, результативно интриговал против административной власти и многих министров. В начале 1945 г. Ламмерс сетовал, что с сентября прошлого года не может встретиться с Гитлером и что на него «давят со всех сторон, пытаясь добиться многочисленных решений, ожидаемых от фюрера»
[1094]. Глава административной службы рейха был вынужден сократить количество запросов партийной канцелярии, выдававшей разрешения на аудиенции с главой государства. Возможности партийной власти явно затмевали возможности гражданской администрации. Это еще больше подчеркивалось растущей властью Геббельса, который в 1943 г. удачно выступил с инициативой «тотальной войны», что среди прочих шагов поставило его в самый центр управления экономикой
[1095].
С началом войны гаулейтеры получили новые должности имперских комиссаров по обороне, что давало им возможность действовать независимо от существовавших гражданских властей и командиров военных округов. Начавшаяся борьба за власть завершилась 16 ноября 1942 г. победой нацистской партии, когда количество имперских комиссаров по обороне было увеличено с 13 до 42, а находившиеся в их подчинении регионы получили границы партийных округов. Дальнейшая борьба за полномочия, явившаяся результатом попыток Бормана контролировать гаулейтеров через Партийную канцелярию, закончилась тем, что гаулейтеры получили возможность напрямую общаться с Гитлером. Однако, вопреки запланированному, имперские комиссары по обороне проводили свои приказы в жизнь по собственным каналам, в обход гражданской региональной администрации. После марта 1943 г. они встретили конкуренцию со стороны нового имперского министра внутренних дел Генриха Гиммлера, оказавшегося намного более серьезным оппонентом, чем его предшественник на этом посту, Вильгельм Фрик, и также столкнувшимся с падением эффективности гражданской власти в ходе войны. Доклад от 26 августа 1944 г., полученный Гиммлером от Эрнста Кальтенбруннера, занявшего пост начальника Главного управления имперской безопасности после Гейдриха, подтверждал, что гаулейтеры действуют в обход гражданских властей. Кальтенбруннер с сожалением отмечал:
