Советские бомбардировщики, взлетевшие, чтобы внезапной атакой разбомбить забитые самолетами аэродромы немцев, были обнаружены германскими радиолокационными станциями. В воздух немедленно поднялись истребители люфтваффе, сбившие 425 советских самолетов ценой потери всего 36 своих машин. Как результат, несмотря на значительный численный перевес советской авиации, немцы на время получили господство в воздухе
[1031].
Тем временем фельдмаршал Вальтер Модель наступал силами 9-й танковой армии на северной оконечности курского выступа. Помня об оставшихся у него в тылу резервах Советов и превосходящих силах неприятеля по фронту, Модель проявил совершенно нетипичную для него нерасторопность: он старался сберечь свои танки, пустив их за пехотой вместо того, чтобы бросить их на прорыв эшелонированной в глубину обороны Советов. Это в значительной степени замедлило наступление. К тому же вскоре Модель начал терять танки, подрывавшиеся на минах. После 5 дней ожесточенных боев продвижение его частей замерло
[1032]. На южной оконечности выступа действовала относительно более мощная танковая армия Манштейна. Имея более 200 «Тигров» и «Пантер», танкисты в классической манере проламывали оборону Советов. Их продвижение также замедлялось из-за минных полей, на которых в первый же день наступления подорвалось 25 немецких машин. Механические неисправности, возникшие у 45 «Пантер», вновь продемонстрировали, что новое оружие нельзя бросать в бой до завершения его испытаний и окончательной доводки. Но тяжелые танки «Тигр» успешно доказали, что могут противостоять уничтожающему огню, да и «Пантеры» вскоре также обнаружили свое превосходство над советскими Т-34, поскольку эффективно расстреливали эти танки с дистанции 2000 метров. Войска Манштейна и Гота неумолимо двигались вперед, и это обеспокоило советских генералов. Они решили врыть в землю значительную долю своих танков, скрыв их по башню и тем самым защитить от огня немецких танков. Это создавало огромные трудности для немецких танкистов, которым теперь приходилось вступить в ближний бой с противником. Тщательно замаскированные русские танки нередко намеренно пропускали немецкие «Тигры» и «Пантеры» через свои боевые порядки, а затем расстреливали их с тыла. Наступление на юге начало замедляться. Ситуация осложнялась передачей значительных сил авиации в помощь окруженным частям Моделя на севере. Тем не менее к 11 июля 1943 г. войска Манштейна преодолели оборону Советов и вышли к первому назначенному рубежу у станции Прохоровка
[1033].
Здесь советские генералы, ставившие целью окружить и уничтожить силы противника, перешли в контратаку. Генерал Ротмистров ввел в бой свежие силы в количестве более 800 танков, находившихся в резерве и за три дня марша преодолевших 380 километров. Оставив часть танков в резерве, Ротмистров подтянул 400 танков с северо-восточного направления. Еще 200 танков подошли с востока, чтобы лицом к лицу встретиться с германскими войсками, закаленными в боях, но не ожидавшими встретить такого противника. Немцев, в распоряжении которых имелось 186 единиц бронетехники, из которой всего 117 составляли танки, ожидал неминуемый и сокрушительный разгром. Однако сказалась усталость трехдневного перехода и, возможно, возымела действие и щедро отпускаемая в подобных случаях водка (чем нередко грешили в Красной Армии). Советские механики-водители не заметили противотанкового рва глубиной до 4,5 м, незадолго до этого вырытого своими же саперами, готовившими укрепления по приказу Жукова. Первые танки Т-34 угодили прямо в ров. При виде опасности следовавшие за ними танки рассыпали строй, в панике сталкиваясь друг с другом. Часть из них загорелась в результате попадания немецких снарядов. В середине дня германские войска доложили результаты: на поле боя осталось 190 подбитых и брошенных советских танков. Некоторые танки продолжали гореть. Данные показались настолько невероятными, что для проверки на место лично прибыл германский командующий. Потеря столь значительного количества танков вызвала гнев Сталина, пригрозившего отдать Ротмистрова под трибунал. Спасая себя, генерал договорился со своим командующим, а также с членом Военного совета фронта Н. С. Хрущёвым, заявившими, что танки потеряны в ходе крупнейшего сражения, в котором героическими войсками Советов было уничтожено более 400 немецких танков. Сталин, сам предложивший использовать армию Ротмистрова в контрударе, был вынужден принять этот доклад. В результате родилась долгоживущая легенда о том, что сражение под Прохоровкой было «величайшей танковой битвой в истории». На самом деле это сражение представляло одно из наиболее катастрофических в военной истории поражений. Советские войска потеряли в общей сложности 235 танков; германские войска — 3 танка. Несмотря на все это, Ротмистров превратился в героя, и ныне на месте событий высится огромный монумент
[1034].
Немецкие танки ушли с поля боя, выполняя отданный Гитлером приказ о передислокации. Быстрое ухудшение ситуации в регионе Средиземного моря и прежде всего высадка союзников на Сицилии 10 июля 1943 г. привели германского фюрера к мысли о необходимости немедленного отвода основных сил с Восточного фронта (прежде всего это касалось танковых дивизий, принимавших участие в операции «Цитадель») и их переброски на Апеннинский полуостров для обороны на случай вторжения превосходящих сил союзников. Манштейн продолжал считать, что в наступлении под Курском можно добиться определенных выгод — особенно если представить тяжелые потери советских войск. Но 17 июля 1943 г. командиры бронетанковых частей получили приказ на отступление. Спустя годы Манштейн и другие генералы упрекали Гитлера, с обидой говоря, что тот якобы заранее отказался от возможной победы. Факт, однако, в том, что фиаско под Прохоровкой почти не отразилось на балансе сил в районе Курской битвы. В целом потери германских войск оказались относительно небольшими: 252 потерянных танка против примерно 2000 советских танков, по некоторым подсчетам около 500 единиц артиллерии против примерно 4000 единиц советской артиллерии, 159 самолетов против примерно 2000 истребителей и бомбардировщиков у русских, 54 000 погибших военнослужащих против приблизительно 320 000 убитых на стороне русских войск. Курская дуга нанесла германской армии минимальный урон — во всяком случае поле боя не стало, как это иногда описывают, кладбищем для немецких войск. Можно уверенно говорить, что танковые сражения демонстрировали огромное преимущество «Тигров» и «Пантер» над Т-34. Но это ничего не меняло: «Тигры» и «Пантеры» выпускались в слишком малом количестве, несравнимом с объемом выпуска Т-34. В операции «Цитадель» решались ограниченные и вполне четкие задачи. Однако операция провалилась. Этот провал заставил многих немецких солдат поверить, что после Сталинграда фортуна уже никогда не повернется к ним лицом. Германское летнее наступление впервые потерпело неудачу — не в последнюю очередь потому, что теперь Германия воевала на два фронта
[1035].
