Отступление гнетущим образом действовало на немецкие войска. «Слезы наворачиваются, когда думаешь, скольких жертв и усилий стоило завоевать все эти земли, — писал своей жене Альберт Нойхаус 16 февраля 1943 г. — Но ты не должна думать об этом... Кажется, сейчас назревает большой перелом, а если утратишь веру, то можешь потерять остатки мужества»
[1024]. Это письмо было одним из последних. Альберт Нойхаус погиб от пули Красной Армии месяц спустя, И марта 1943 г.
[1025].
В результате этих отступлений произошла перестройка и некоторая стабилизация Восточного фронта. Пока Манштейн готовился к контрнаступлению, реорганизовывая и пополняя свои части, из Западной Европы подоспели свежие силы. 19 февраля 1943 г. две танковые армии из состава группы армий «А» выдвинулись в северном направлении. Разбив передовые части Красной Армии, германские войска снова овладели Харьковом. В это время еще одна танковая армия уничтожала войска Советов, продвигаясь на восток. Уже через месяц весенняя распутица превратила дороги в месиво, остановив дальнейшее продвижение войск. Впрочем, ни Гитлер, ни армейские командиры не питали иллюзий по поводу своих весьма скромных успехов. Они понимали: несмотря на все бравые речи нацистского руководства, после Сталинграда германская армия на Восточном фронте перешла к обороне. Теперь главным приоритетом было сохранение контроля над Донецким бассейном с его развитой тяжелой промышленностью и значительными запасами угля и руды. Гитлер указывал своим генералам, что потеря Донбасса будет означать конец войны
[1026]. Для выравнивания линии германского фронта следовало провести тактическую наступательную операции, имевшую цель ослабить части Красной Армии и предотвратить летнее наступление при условии минимальных потерь в людях и технике. Возможности для этого были ограничены. Немецкие генералы знали, что по сравнению с их силами на Восточном фронте Красная Армия располагала к этому времени двукратным перевесом в живой силе и четырехкратным — в артиллерии и танках. Немцам предстояло выбрать наиболее безопасное направление для наступательной операции. Как и ранее под Москвой, генералы разошлись во мнениях и не смогли выработать согласованное решение. Объединенное главнокомандование вермахта (ОКВ) разошлось с высшим командованием армии в вопросе о том, являлось ли наступление на востоке более важным, чем усиление оборонительных позиций в Италии и на западе. Как и под Москвой, Гитлер в конце концов был вынужден сам принять решение. Согласно приказу фюрера, главный удар приходился на Курск, где выступ на линии фронта открывал фланги советских войск для классического маневра окружения
[1027]. Ожидая встретить серьезное сопротивление, германское командование подтянуло на это направление значительное количество новых танков — «Тигров» и «Пантер», а также другое тяжелое вооружение, в т.ч. новые самоходные орудия «Фердинанд», а также авиацию. Манштейн торопился начать операцию прежде, чем Красная Армия успеет завершить приготовления, но этому препятствовала недостаточная пропускная способность железнодорожной сети, подвергавшейся непрерывным атакам партизан. Фельдмаршал Модель, командующий 9-й армией, действовавшей к северу от Курска, не раз предупреждал, что не имеет достаточных сил для решения задач операции, получившей кодовое наименование «Цитатель». Поэтому Гитлер отсрочил наступление до того момента, когда его армии обретут наконец полную силу. При этом уязвимость курского выступа была для всех очевидной, и Красная Армия также получила значительные подкрепления в живой силе и танках. Разведке Советов удалось установить не только место, но и точное время начала германского наступления. Фактор внезапности, крайне важный для успеха такой операции, был утерян. Последствия для немецких армий оказались фатальными
[1028].
В начале июля силы противников были готовы к величайшему в истории сухопутному сражению. Данные статистики ошеломляли. В Курской битве, включавшей операцию «Цитадель» и два контрнаступления Красной Армии, было задействовано в общей сложности 2 млн военнослужащих, 69 000 единиц артиллерии, 13 000 танков и самоходных орудий, и около 12 000 боевых самолетов. На первом этапе операции «Цитатель» Красная Армия практически втрое превосходила силы германской армии (1 426 352 военнослужащих против около 518 000 солдат и офицеров вермахта). 2365 германских танков и самоходных орудий противостояли 4938 советским танкам и самоходкам. Советская оборона располагала 31 415 единицами артиллерии различных типов, включая реактивные установки, что обеспечивало сильнейшее огневое воздействие на наступающие части немцев. В то же время 7417 единиц артиллерии, имевшейся у германской стороны, не могли эффективно разрушить оборону Советов. Гер-майская авиация, потерявшая господство в воздухе на Восточном фронте, располагала всего 1372 боеготовыми машинами против 3648 самолетов у противника и не была способна перехватить инициативу. Кроме этого, Красная Армия располагала огромными резервами живой силы и техники, сосредоточенными вблизи района предполагаемых боевых действий и в любую минуту готовыми к вводу в бой в случае необходимости. Сознавая опасность, Модель держал значительные силы танков на некотором удалении от поля битвы на случай, если Советы введут свои резервы и создадут угрозу его тылам. В целом на театре боевых действий войска Красной Армии соотносились с германскими войсками в живой силе как 3:1, в бронетехнике как 3:1, в артиллерии как 5:1 и в самолетах как 4:1. Боевая подготовка и организованность частей Красной Армии также существенно улучшились в сравнении с прошлыми периодами
[1029].
II
Утром 5 июля 1943 г. германские войска одновременно с двух направлений атаковали курский выступ. Русские ждали их в полной готовности. За три месяца тяжелой работы 300 000 человек гражданского населения помогли возвести оборонительные сооружения на глубину до 300 км, состоявшие из колючей проволоки, окопов полного профиля, укрытий для танков, блиндажей, артиллерийских, пулеметных и огнеметных позиций. Укрепления состояли из 8 таких линий обороны, эшелонированных в глубину. В землю было заложено около миллиона мин, причем на отдельных участках плотность закладки доходила до 3000 мин на километр. Командир одной из немецких танковых частей написал по этому поводу: «То, что случилось под Курском, было трудно представить. За годы войны я не видел ничего подобного — ни до, ни после. Советы подготовили оборону, уходившую на немыслимую по нашим меркам глубину. Всякий раз, с огромным трудом пробившись сквозь позицию русских, мы оказывались перед следующим заграждением»
[1030]. Тем не менее начало сражения оказалось для Красной Армии неудачным. Введенные в заблуждение информацией взятого в плен немецкого солдата о времени начала наступления, Советы первыми начали артобстрел германских позиций, выдав тот факт, что им известно о предстоящей атаке.
