Все большее значение приобретает мобилизация всей рабочей силы лагерей, прежде всего для осуществления военных задач (чтобы увеличить производство вооружений) и, во вторую очередь, для строительных проектов мирного времени. Реализация этих задач требует действий, которые позволили бы постепенно преобразовать концентрационные лагеря из прежней односторонней политической формы в организацию, пригодную для выполнения экономических требований
[712].
Гиммлер выразил согласие со столь радикальными переменами, хотя и продолжал настаивать, чтобы лагеря осуществляли политическое перевоспитание, «иначе может возникнуть подозрение, что мы напрасно арестовываем людей, или если они уже были арестованы, держим под замком, чтобы в их лице заполучить рабочую силу»
[713].
Рабочая сила поставлялась в основном на тех же условиях, как и в Моновице: службы СС получили оплату, а взамен осуществляли контроль и охрану трудовых отрядов, следили за тем, чтобы заключенные упорно трудились, обеспечивали для них одежду, питание, отдых и медицинскую помощь. Гиммлер приказал, чтобы в лагерях были отобраны квалифицированные рабочие, а другие, там, где это возможно, получали обучение. Большую часть рабочей силы предстояло использовать в строительстве для выполнения тяжелых физических работ, не требующих высокой квалификации; но если где-то действительно выявлялись специалисты, то согласно указанию Гиммлера их нужно было соответственно использовать. Начиная с 1933 г. многие узники лагерей ежедневно направлялись на работы, но с тех пор произошло такое расширения системы, что вскоре понадобилось учредить дополнительные сублагеря вблизи мест работы, отдаленных от главного лагеря более чем суточным переходом. К августу 1943 г. в лагерях содержалось 224 000 военнопленных; самым крупным был комплекс трех лагерей в Освенциме, где находилось 74 000 узников, второе место занимал Закскенхуазен (26 000), третье — Бухенвальд (17 000). К апрелю 1944 г. для размещения заключенных имелось в наличии двадцать основных и 165 дополнительных лагерей. К августу 1944 г. число узников выросло почти до 525 000. Кроме того, все большие количества рабочих на оккупированных территориях отправлялись в рейх, и по состоянию на январь 1945 г. их насчитывалось почти 715 000, в т.ч. более 202 000 женщин
[714].
К этому времени быстрый рост числа дополнительных лагерей, многие из которых были весьма небольшими, привел к тому, что в рейхе почти не осталось городов, по соседству с которыми не работали бы военнопленные из концентрационного лагеря. У Нойгамма, например, было не менее 83 сублагерей, в т.ч. и один на Олдерни, на Нормандских островах. Освенцим имел 45 сублагерей. Некоторые из них были очень маленькими, например в Катовице, где десять военнопленных из Освенцима в 1944 г. занимались строительством бомбоубежищ и казарм для гестапо. Другие были привязаны к главным промышленным предприятиям, таким как завод по производству зениток, которым управляла компания «Рейнметал-Борсиг» в Лаурахютте; здесь в конце 1944 г. трудились около 900 военнопленных, 850 рабочих исправительно-трудового лагеря и 650 немцев. Многие военнопленные отбирались по навыкам и квалификации, и с такими обращались относительно хорошо; другие работали на кухнях, в конторах и канцеляриях либо занимались погрузкой-разгрузкой продовольствия и оборудования. Лагерем, где они жили, управлял известный своей жестокостью Вальтер Квакернак, откомандированный из главного лагеря в Освенциме; за совершенные преступления он был казнен британцами в 1946 г.
[715] Но сложившаяся обстановка вскоре изменилась, когда органы СС лишились контроля над распределением и занятостью узников концлагерей; эти функции были, в конце концов, переданы Министерству вооружений в октябре 1944 г. В заключительные месяцы войны роль СС сводилась, по сути, к обеспечению «безопасности» для работодателей военнопленных
[716].
Труд военнопленных использовался на большом количестве немецких оружейных предприятий. Потребности бизнеса оказались на самом деле таковы, что в нарушение основных идеологических принципов СС и администраций концлагерей, к работам привлекались даже еврейские военнопленные, если у них обнаруживались надлежащие навыки и квалификация
[717]. Руководство предприятий было безразлично к состоянию военнопленных, а СС продолжала относиться к ним так же, как в лагерях; поэтому плохое питание, сверхурочные работы, чрезмерное физическое напряжение и, не в последнюю очередь, постоянное насилие со стороны охранников — все это пагубно сказывалось на здоровье и выживаемости пленных. На заводе «Фольксваген» в Вольфсбурге с апреля 1944 г. работало 7000 узников концлагерей; главным образом они применялись в строительстве; жуткие условия их содержания мало волновали руководство фирмы, а органы СС продолжали свою жуткую работу, ставя во главу угла подавление индивидуализма каждого военнопленного и сплоченности группы; эта задача по-прежнему была приоритетной по сравнению с поддержанием нормального состояния военнопленных и их пригодности к работе
[718]. Пленных отправляли также на верфи «Блом унд Фосс» в Гамбурге, где СС устроила еще один сублагерь. И здесь экономические интересы компании вступили в противоречие с репрессивным рвением органов СС
[719]. На заводе «Даймлер-Бенц» в Генсхагене с января 1943 г. работало 180 узников Заксенхаузена, а на других предприятиях — еще тысячи и тысячи из Дахау и других концлагерей. Распределение рабочей силы из концлагерей было двигателем, приводящим в движение процесс создания дополнительных лагерей по всей стране; это, в свою очередь, отражало рассеивание производства оружия по многим участкам, некоторые были расположены под землей, другие — в сельской местности; все эти меры предпринимались с целью избежать бомбардировок союзнической авиации. Бизнес требовал быстрых «вливаний» рабочей силы, чтобы строить новые средства производства, а СС проявляла ревностное желание обеспечить эту силу
[720].
