«Хуже, чем со свиньями...»
I
Достижения Шпеера в оживлении военной экономики и расширении производства, хотя в конце они и оказались тщетными, опирались не в последнюю очередь на эффективное использование рабочей силы. Доля промышленных рабочих, занятых в производстве вооружений, с 1939 до 1941 г. выросла на 159% и к тому времени, когда Шпеер занял свой пост, в этой области оставалось немного возможностей для дальнейшего роста. Шпеер поощрял более эффективное использование рабочей силы, не только через увеличение количества сменной работы, но также и через общую модернизацию производства. Так, например, в итоге он вдвое сократил трудозатраты в человеко-часах на производство танка PzKw III. Число боевых самолетов, выпущенных на немецких заводах, в период с 1941 по 1944 г., выросло вчетверо
[657].
В то же время новую рабочую силу перебрасывали в военную промышленность, тем самым резко увеличивая количество рабочей силы в ряде ключевых областей. В 1942 г. количество рабочих, занятых в производстве танков, выросло почти на 60%. 90-процентный рост численности персонала на локомотивных заводах в том же году помог увеличить производство с 2000 в 1941 г. до более чем 5000 два года спустя. Решительный рост произошел в производстве боеприпасов, где к осени 1943 г. было занято до 450 000 рабочих, при этом на танковых заводах работало 160 000, а в производстве оружия было занято 210 000 человек. Здесь наблюдался основной рост, хотя он был инициирован не Шпеером, а в соответствии с программой, о которой объявили 10 января 1942 г., еще при Тодте
[658], задача вербовки новых рабочих была поставлена перед человеком, которого Гитлер 21 марта 1942 г. назначил генеральным уполномоченным по использованию рабочей силы: этим человеком стал Фриц Заукель. Заукель был совсем не похож на благовидного и изысканного буржуазного профессионала вроде Шпеера. Он родился 27 октября 1894 г. в небогатой семье почтальона. Рос и воспитывался во Франконии, покинул школу в возрасте пятнадцати лет, потом поступил юнгой на сухогруз и Первую мировую войну провел в лагере для военнопленных, когда его судно в самом начале боевых действий было потоплено французским военным кораблем. Вернувшись в Германию в 1919 г., Заукель работал оператором токарного станка на шарикоподшипниковом заводе, а потом взялся за изучение инженерного дела. Поэтому здесь перед нами самый настоящий плебей, причем как по происхождению, так и по образу жизни. В отличие от ряда других ведущих нацистов, у За-укеля, по-видимому, был счастливый брак, за время которого родилось не менее десяти детей. В 1923 г. он услышал речь Гитлера и проникся идеями национального единства. Заукель остался верным вождю после неудавшегося «Пивного путча» в том же году, и Гитлер наградил его, назначив гаулейтером Тюрингии в 1927 г. Избранный в законодательный орган Тюрингии в 1929 г., Заукель стал министром-президентом этой земли, когда в 1932 г., после государственных выборов, нацисты сформировали в собрании самую большую фракцию
[659].
В 1930-е гг. он не только возглавил ариизацию на одном из крупнейших военных производств в Тюрингии, но также обеспечил, чтобы оно перешло в ведение его собственной холдинговой компании, фонда «Вильгельм Густлоф». Несмотря на свое происхождение, Заукель не был чужд миру бизнеса и промышленности. Накопленный опыт помог ему в 1942 г. Плебейский популизм Заукеля нашел драматическое выражение в начале войны, когда, после того как Гитлер отклонил его просьбу о допуске к службе в вооруженных силах, он тайно пробрался на подводную лодку, будучи обнаруженным лишь после того, как субмарина вышла в море. Глава подводного флота адмирал Карл Дениц вызвал корабль обратно в порт, но, учитывая видное положение Заукеля, его репутации эпизод никакого вреда не причинил. Близкий союзник Мартина Бормана, он и Борману, и Гитлеру представлялся человеком, который обладал энергией и жесткостью, способной решить проблему трудовых ресурсов в 1942 г. Его послужной список бескомпромиссного нациста убедил партию в том, что он не собирается испытывать слабость к «недочеловекам» славянам, даже если их труд был жизненно важен для немецкой военной экономики. Новый пост был непосредственно подчинен Гитлеру, который передал Заукелю, как и Шпееру, огромную власть. Тот использовал ее, по крайней мере вначале, для тесного сотрудничества со Шпеером при организации вербовки прежде всего иностранных рабочих, хотя напряженные отношения между этими двумя людьми были вполне ощутимы; позже они превратились в реальную борьбу за власть. Другие учреждения, которые ранее играли роль в трудовой мобилизации, включая Имперское министерство труда, Управление четырехлетнего плана и Германский трудовой фронт, оказались эффективно отодвинутыми на задний план. С другой стороны, элемент принуждения, необходимый для осуществления мобилизации, обязательно предусматривал участие Главного управления имперской безопасности во главе с Генрихом Гиммлером, который, таким образом, стал третьим ключевым игроком в этой области наряду с Заукелем и Шпеером
[660].
В Германии к моменту вступления Заукеля в новую должность уже находилось большое количество иностранных рабочих, свыше миллиона из них были поляки. Поскольку Гиммлер и Геринг считали поляков более низкими в расовом и любом ином отношении, они считались лишь пригодными к простой неквалифицированной работе в сельском хозяйстве, где они действительно были крайне нужны из-за вербовки немецких рабочих в армию и долгосрочного перемещения сельских трудовых ресурсов в города
[661]. Из 1,2 млн военнопленных и иностранных гражданских лиц, работающих в Германии в мае 1940 г., 60% использовались в сельском хозяйстве. 700 000 поляков в числе упомянутых людей работали почти исключительно как сельскохозяйственные рабочие, хотя некоторые использовались и в дорожном строительстве. Попытки использовать их в шахтах почти не имели успеха; польские рабочие были неопытны, многие имели слабое здоровье, они плохо питались либо были непригодны к тяжелому физическому труду шахтеров, и поэтому их производительность была низка.
[662]. Однако в то время как польские рабочие были почти полностью призваны в сельское хозяйство, потребность в людских ресурсах для военной промышленности в середине 1940 г. была еще выше; этот дефицит, согласно данным ряда инспекторов по вооружениям, составлял не менее миллиона человек. Большие количества французских и британских военнопленных, захваченных во время Западной кампании в мае-июне 1940 г., оказались весьма кстати. К началу июля 1940 г. приблизительно 200 000 из них уже были отправлены на работы в Германию; к августу 1940 г. это количество увеличилось до 600 000, а к октябрю 1940 г. — до 1 200 000.
[663]