Производство вооружений требовало огромных количеств стали, которую Гитлер приказал направлять, в первую очередь, наземным войскам, а лишь потом — флоту и ВВС. Повышение эффективности в организации производства стали не являлось достижением Имперского министерства экономики и его руководителя Ганса Керля. 15 мая 1942 г. на совещании Центрального планового комитета, который Керль учредил вместе с Мильхом для координации производства вооружений, он установил новую систему заказов и производства. В то же время Шпеер назначал инженеров-советников, консультирующих фирмы по вопросам более эффективного расходования стали и других видов сырья. Новое оборудование и более высокая автоматизация снижали потери. К маю 1943 г. Шпеер мог утверждать, что в среднем для производства тонны вооружений расходовалось менее половины железа и стали по сравнению с аналогичными показателями 1941 г. К концу войны из каждой тонны стали получали вчетверо больше вооружений, чем в 1941 г. Однако производство стали требовало больших количеств коксующегося угля. Эта задача представлялась весьма непростой, с учетом трудностей железнодорожных перевозок и низкой производительности рабочей силы на добывающих шахтах. Более того, нехватка рабочей силы на шахтах до сих пор составляла более 100 000 человек, в то время как еще 9000 требовалось для погрузочно-разгрузочных работ и прочего обслуживания товарных составов по перевозке угля. Узнав об этих проблемах 11 августа 1942 г., Гитлер резко заявил: «Если из-за нехватки угля уровень производства стали нельзя довести до запланированного, то можно считать войну проигранной»
[611].
Удалось получить больше угля за счет 10-процентного урезания поставок внутренним потребителям. В начале 1943 г. выпуск стали в рейхе был доведен до уровня 2,7 млн тонн/мес. Увеличив поставки стали снарядным заводам, Шпеер смог за первый год пребывания в новой должности добиться удвоения производства. В то же время Эрхард Мильх и Имперское министерство авиации смогли удвоить ежемесячный выпуск самолетов, сосредоточив производство на нескольких крупнейших заводах. Заставив основных производителей произвести кадровые перемены в управлении, Мильх протолкнул рационализаторскую программу, при которой разработка новых, более передовых истребителей и бомбардировщиков была принесена в жертву массовому производству существующих модификаций. Тем самым была достигнута и большая экономия ресурсов. Уже был налажен выпуск передового для своего времени истребителя «Мессершмитт» Ме.210, однако Имперское министерство авиации слишком торопило производителей, в результате чего не были решены многие критические проблемы конструкции. Самолет вел себя неустойчиво, но тем не менее были выпущены сотни таких истребителей. Мильх отменил дальнейшую разработку проекта и сосредоточил ресурсы на производстве самолетов класса двухмоторных «Хейн-кель» Не. 111. Этот средний бомбардировщик впервые поднялся в воздух в 1934 г. Во время блицкрига оказался малоэффективным, поэтому в дальнейшем эти самолеты перевели в ночные перехватчики, и на этом поприще они добились некоторых успехов. Аналогичным образом Мильх перенаправил ресурсы для максимального увеличения выпуска истребителей Me. 109. Число заводов, выпускающих этот самолет, сократилось с семи до трех, а производство выросло с 180 до 1000 машин в месяц. Подобные перемены означали, что летом 1943 г. производилось вдвое больше самолетов, чем полутора годами раньше
[612].
Военно-воздушные силы постоянно требовали совершенствования имеющихся моделей самолетов; тем самым производство замедлялось. К концу 1942 г. число конструкторских изменений и новшеств, рекомендованных для бомбардировщика «Юнкере» Ju.88, достигло 18 000 (!), в то время как спецификации на изменения в проект тяжелого бомбардировщика «Хейнкель» Не. 177 в конструкторских бюро компании «Хейнкель» занимали не менее 56 толстых папок. Тесно сотрудничая с Мильхом, Шпеер, по возможности, отвергал новые запросы на внесение конструктивных новшеств, но только в начале 1944 г. ему удалось сократить число выпускаемых моделей боевых самолетов с 42 до 30, потом до 9 и, наконец, до 5. Количество различных типов танков и бронемашин в январе 1944 г. было сокращено, с неохотного согласия армейских генералов, с 18 до 7, а из 12 видов противотанковых орудий в производстве остался лишь один. Шпеер выяснил, что для военных целей выпускался 151 вид грузовиков; в 1942 г. он сократил это количество до 23. Подобный процесс упрощения коснулся также угледобычи и производства станков; здесь количество 440 различных типов механических и гидравлических прессов было сокращено до 36. Острую проблему представляли собой запчасти, это также усложняло и замедляло производственный процесс. Например, в конструкции Ju.88 применялось более 4000 различных типов болтов и шурупов. В новой модели, Ju.288, это количество было сокращено до 200. В этой и других сферах ручной труд заменяли автоматическими клепальными машинами; процесс упрощения также означал, что рабочим требовалось более короткое и менее сложное обучение, чем раньше. Все упомянутые факторы дали значительный толчок производительности, и в 1944 г. этот фактор был на 50% выше, чем в предыдущие два года
[613].
Шпеер также рационализировал производство танков. В начале войны немецкая армия была в основном оснащена двумя типами средних танков — PzKw III и PzKw IV, а также PzKw 38(t) чешского производства, каждый из которых доказал свою эффективность во время вторжения в Польше и оккупации Западной Европы в 1939—1940 гг. Однако в 1941 г. они столкнулись с превосходящим их по характеристикам советским танком Т-34, который оказался более скоростным, маневренным и в то же время обладал лучшей бронезащитой и был оснащен более эффективным вооружением. Это привело к созданию двух новых танков, 56-тонного «Тигра» и 45-тонной «Пантеры». Это были грозные машины, не уступающие Т-34 и намного превосходящие по вооружению своих американских противников. Шпееру удалось добиться значительного увеличения выпуска этих моделей танков в 1943 г. Но, как только они стали выпускаться в массовом количестве, бомбардировщики союзников начали методично разрушать танковые заводы, чтобы этого не допустить. И вдобавок, советская военная промышленность в 1943 г. на каждый новый немецкий танк выпускала четыре. Начало наконец давать плоды перемещение военных заводов на Урал
[614]. В ряде областей немецкая промышленность еще могла производить оружие лучше, чем у противника, но в количестве тягаться с ним она попросту была не в силах. Переход на стандартизированное массовое производство наступил позднее; однако время уже было упущено
[615].
Различия в производстве других видов вооружений были столь же разительными. Даже США производили в 1942 г. вдвое меньше стрелкового оружия, чем СССР, и примерно на том же уровне находился выпуск боевых самолетов и танков. Американский метод рационализации был примерно таким же, как у немцев; при этом производство сосредоточивалось на ограниченном числе крупнейших заводов, выпускающих небольшое количество стандартизированных видов оружия. И все же в ряде отраслей немецкая рационализация достигалась в ущерб качеству. Например, истребитель Me. 109 оказался слишком медлительным, чтобы соперничать с более маневренными советскими самолетами. Бомбардировщики «Юнкере» тоже оказались не слишком скоростными, и их боезапас был весьма ограничен. Новые танки «Тигр» и «Пантера» были превосходными машинами, но, как часто бывает, их бросили в бой задолго до того, как отладили и решили все конструктивные и технические проблемы. Оба танка довольно часто ломались. У них быстро заканчивалось горючее, и возникали проблемы с дозаправкой
[616]. В то же время советский народ дорого заплатил за свои геркулесовы усилия: сотни тысяч сельских жителей были в принудительном порядке переброшены на промышленные объекты. Лихорадочный всплеск советской военной экономики за счет мобилизации людских и материально-технических ресурсов в 1942 г. не мог продлиться слишком долго. Однако американские поставки по ленд-лизу обеспечили советские войска большим количеством продовольствия, сырья и коммуникационного оборудования, особенно радиоприемников и полевых телефонов. Вскоре американцы непосредственно вступили в боевые действия в Европе и Северной Африке. Усилия Шпеера по рационализации производства, борьба Тодта по повышению эффективности, организационные реформы Миль-ха и административные перемены Керля в итоге оказались недостаточными
[617].
