Отобранные и приговоренные тем самым к смерти строем следовали к газовым камерам. Эти два бункера имели вместимость 800 и 1200 человек соответственно. В течение 1942—1943 гг. способы умерщвления газами в Освенциме-Бжезинке были существенно расширены и усовершенствованы. В Бжезинку доставили специально разработанную газовую камеру, такая же была заказана и для главного лагеря в октябре 1941 г., кроме того, построили и ввели в действие еще 3 крематория. Теперь их было уже четыре: «крематорий I, II, III и IV». В июле 1943 г. две газовые камеры в главном лагере были закрыты (одна вышла из строя, другую решили законсервировать). Была запланирована постройка новых газовых камер, но их так и не построили. Все новые крематории были расположены в отдалении от бараков заключенных и замаскированы деревьями и кустами. Два из них эсэсовцы называли «лесными крематориями». Между мартом и июнем 1943 г. закончили сооружение новых газовых камер. Группами примерно в 200 человек подвозили к крематориям II или III сразу же после «отбора» и там убивали выстрелом в затылок. Большие группы заключенных отравляли газом. Газовые камеры обычно располагались ниже уровня земли и были замаскированы под обычные душевые. Они были снабжены герметическими дверями с глазком. Отобранным для умерщвления евреям велели пройти к раздевалкам, затем в душевые для дезинфекции. «Самым основным было убедить людей в рутинности происходящего», — позже излагал Хёсс. Заключенные-евреи из специальной группы также находились вместе с теми, кого направляли на умерщвление, в их задачу входило помогать людям раздеваться и убеждать их в том, что, дескать, это обычная процедура, которой подвергаются все вновь прибывшие. Однако были случаи, когда люди догадывались, что их ждет, и впадали в истерику или гнев. Таких «укрощали» выстрелом в затылок. Но многие, даже понимая, что настали их последние минуты, сохраняли спокойствие. Матери иногда пытались спрятать младенцев в грудах одежды. Дети иногда плакали, но большинство «входя в «душевые» смеялись или тормошили принесенные с собой игрушки», как отмечал Хёсс. Иногда евреи обращались и к нему, поскольку он часто стоял тут же, следя за ходом процесса. «Одна женщина приблизилась ко мне, — вспоминал он, — и, указав на своих четверых детей, прошептала: “Как вы можете убивать таких красивых, чудесных детей? У вас что, нет сердца?”»
[566]
Как только жертвы оказывались в газовой камере, стоящие на железобетонной крыше эсэсовцы через четыре отверстия спускали на веревках канистры с гранулированным «Циклоном-Б» в особые сетчатые емкости, где гранулы под воздействием температуры человеческих тел испарялись в ядовитый газ. Примерно 20 минут спустя канистры снова вытаскивались, а газовая камера проветривалась, после чего туда входили заключенные-евреи из специальной группы и перетаскивали тела погибших в соседнее помещение, где у трупов вырывали золотые зубные коронки или протезы, снимали с пальцев кольца, состригали волосы у женщин. Когда все было готово, трупы помещали в лифт, подававший их к крематорию на первом этаже, где они сжигались до пепла. Остатки костей перемалывали, и вместе с пеплом они использовались в качестве удобрения или просто высыпались в расположенных поблизости соседних лесах или же в ручьи. Все лагерное оборудование, в т.ч. и газовые камеры, разрабатывалось, изготавливалось и поставлялось эрфуртской фирмой «Топф и сыновья». Их изобретатель инженер Курт Прюфер, запатентовавший свои «изобретения», был частым гостем в Освенциме, лично проверяя на месте и ход строительства, и пусконаладочные работы. Он постоянно вносил всякого рода усовершенствования, например установку подогрева воздуха в пламени крематория в целях ускорения испарения гранул «Циклона-Б» в зимнее время, когда в «душевых» было прохладно. Все его разработки и конструкторская документация сохранились, послужив историкам серьезным доказательством существования крематориев и управления ими
[567]. Но, надо сказать, изобретения Прюфера не выдержали испытания временем. Печи крематориев просто не выдержали такого количества предназначенных для сжигания трупов. Кирпичная кладка стала давать трещины, и печи по причине перегрева выходили из строя. Пришлось срочно обновлять «установки», а пока они обновлялись и сооружались, большинство трупов хоронили в земле, однако с сентября 1942 г. поступило распоряжение снова вырыть их и сжечь на особых решетках, уложенных над прорытыми канавами. Всем этим занималось особое подразделение заключенных-евреев и эсэсовцы под командованием Пауля Блобеля, отвечавшего за подобные операции в других лагерях в ходе устранения последствий «операции «Рейнгардт». К концу года, таким образом, удалось избавиться от 100 000 тел в попытке замести следы преступлений. Этот метод использовался всякий раз, когда печи крематория не справлялись с сжиганием такого количества трупов
[568].
В Освенциме, как и в лагерях, участвовавших в проведении «операции «Рейнгардт», заключенных специального подразделения периодически уничтожали, заменяя их другими — молодыми и здоровыми заключенными. Некоторые из них, включая бывших участников французского Сопротивления и польского коммунистического пбдполья, создали организацию заключенных, которой в конце лета 1943 г. удалось вступить в контакт с обширным подпольем, состоявшим из обычных заключенных. Они планировали поднять восстание заключенных, но оно не удалось — эсэсовцы, прознав об готовящейся акции, успели подтянуть в лагерь дополнительные силы. Однако в 1944 г. после того как охранниками-эсэсовцами были расстреляны 200 заключенных специального подразделения за неудавшуюся попытку организовать массовый побег, 300 человек, отобранных для отравления газами, 7 октября 1944 г. напали на эсэсовцев у «крематория IV», вооружившись железными прутьями и камнями. Они подожгли здание, и в результате пожара оно было уничтожено. Дым привлек внимание других участников сопротивления лагеря, и некоторым удалось прорваться через колючую проволоку, окружающую «крематорий II», хотя бежать из лагеря не смог никто: все они были убиты на месте, включая группу, пытавшуюся скрыться в сарае, где их сожгли заживо эсэсовцы. Охранники, установив пулемет, открыли беспорядочную стрельбу по лагерю; за последующие три дня погибло в общей сложности около 425 заключенных специального подразделения.
IV
Первые составы прибыли в Освенцим в марте 1942 г. из Словакии и Франции. Первоначально прибывшие после регистрации не сомневались, что их привезли на работу; но вскоре, уже в мае 1942 г., началось систематическое истребление не только французских и словацких евреев, но и евреев из Польши, Бельгии и Нидерландов. Именно состав из Голландии прибыл в лагерь, когда Гиммлер находился там с рабочей поездкой 17—18 июля 1942 г. «У него не было никаких критических замечаний», — сделал запись Хёсс; действительно, по завершении двухдневного пребывания комендант лагеря удостоился благодарности рейхсфюрера СС. Вечером за ужином Хёсс отметил, что Гиммлер «был в прекрасном настроении, много говорил и был чрезвычайно любезен, особенно с женским персоналом». На следующий день Гиммлер отправился в женский лагерь, «лично наблюдал за поркой одной из преступниц» и «пообщался с женщинами — представительницами секты Свидетели Иеговы и даже обсуждал с ними вопросы их верований». Уже перед самым отъездом Гиммлер распорядился интенсифицировать процесс истребления и приказал Хёссу как можно скорее завершить строительство нового лагеря в Бжезинке. Начиная с июля, начали прибывать немецкие евреи. Сначала это были жители Вены, а затем, в ноябре и декабре, очередь дошла и до берлинцев. Составы с евреями прибывали из Румынии, Хорватии, Финляндии, Норвегии, а потом из Болгарии, Италии, Венгрии, Сербии, Дании, Греции и Южной Франции
[569].
