--
Мы стояли на небольшом балкончике над туннелем по которому были проложены рельсы.
— Стоим, ждем, — говорил нам Марк. — Поезд тут притормаживает, как только я даю команду, прыгаем.
— Я не смогу, — чуть не заплакала Лиза.
— Не бойся, девочка, — обнял ее Марк, — Серый если что тебя подстрахует. О глядите, едет!
Из туннеля пыхтя как разбуженный медведь, выползал паровоз, пуская к потолку черные клубы дыма.
— Ждем. Ждем. Рано. Еще немножко. Прыгаем! — крикнул Марк и заскочил на крышу вагона.
Я крепко сжал руку девушки и прыгнул за ним.
--
На первой же станции мы слезли с крыши поезда. Смирившаяся Лиза обреченно спрыгнула в мои объятья. В вагоне подземки сидело несколько человек, которые не обратили на нас никакого внимания. Двое из них тяжело кашляли. Марк помрачнел завернул вокруг рта платок и заставил сделать то же самое Лизу. Чтобы не выделяться я достал из инвентаря шарфик, доставшийся мне от Зимы, и тоже намотал его на нижнюю часть лица.
У Марка был конкретный план побега, поэтому проехав несколько станций мы вышли из подземки в районе "Порты. Желтый". Выходя на улицу, я заметил, что в углу лежал мертвый НПС в старой, грязной одежде над которым стояло два медицинских автоматона. Пресекая жалостливые истерики, Лиза была отправлена на извозчике в безопасную квартиру, а мы пошли совсем в другую сторону.
— Нам нужно подкрепление и передышка, — сказал мне Марк, проходя под объявлением о награде за головы зубанов.
В лабиринте трущоб он нашел моряка, который увидев нас, молча кивнул и не оборачиваясь пошел к лодочным ангарам. Спустя пятнадцать минут небольшой паровой катер, отчаянно пыхтя, вез нас прочь от берега.
Осеннее холодное море грозно толкало наше суденышко то вверх, то вниз. Меня сразу укачало. Борясь с тошнотой, в последних лучах заката, прямо по курсу я увидел куда мы направлялись. Небольшой темный остров, покрытый домами словно морская черепаха ракушками.
— Марк, куда мы плывем?
— На Остров Ткачей, скоро сам все увидишь, — ответил он.
Лодочник сплюнул за борт, осенил себя знаком Хранителя и зажег фонарь на носу лодки. Остров медленно приближался. Я подхватил несколько кусков угля из кучи и закинул себе в сердце. Стало теплее и легче на душе. Глядишь прорвемся. Слева, вдалеке, я увидел фонтанчики воды.
— Киты? — спросил я хозяина лодки мотнув головой в их сторону.
— Они, — лодочник опять сплюнул за борт, — главное, чтобы они на нас внимания не обратили. Редко они так близко к берегу подходят. Это может быть опасно для нас.
Периодически озираясь в сторону китов, лодочник продолжил путь. Уже совсем стемнело, когда наш катер подходил к берегу. Рваные клочья тумана стали выползать из своих нор, фонарь выхватил черное, старое, покрытое клубками водорослей, дерево причала. Лодочник не стал швартоваться, не останавливая двигатель он притянул катер багром поближе, помог нам перепрыгнуть и тут же развернувшись, быстро ушел в ночной туман. Хлопанье его двигателя было слышно еще несколько минут, а потом потерялось за шумом волн. Причал был освещен парой фонарей, что было за этими пятнами света разглядеть мне мешала темнота и туман.
— И что дальше? — почему-то шепотом спросил я.
— Стоим, ждем. Сейчас комитет по встрече появится.
— А что это за Ткачи? — не унимался я.
— Они очень скрытны и не любят внимания, но в целом хорошие товарищи. Не груби им, будь вежлив и спокоен. Всё будет хорошо. Тебе ничего не угрожает.
В круг света вышел высокий крепкий мужчина в брезентовом дождевике. Он направил мне в живот тяжелое гарпунное ружье. Я заметил, что лицо и кисти рук незнакомца покрыты черными геометрическими узорами. Глядя на меня из-под капюшона мужчина тихо, как будто шелестящее море, произнес:
— Здравствуй, Марк. Ты сделал, что мы тебя просили?
— Сделал, Исайя. Мне надо поговорить с Матерью Паутиной.
— Поговоришь. Это кто?
— Это мой товарищ и друг, — сказал Марк, — ему можно доверять.
— Посмотрим. Покажите оба языки, говорят на материке эпидемия.
Мы послушно выполнили его просьбу.
— Мы не можем пропустить на остров твоего товарища, пока его не осмотрит Мать. А там кто? — Исайя указал мне на капюшон ружьем.
— Там мой слуга, — как можно спокойнее ответил я.
— Друг нашего друга, наш друг, — улыбнулся Исайя, — Но твоему слуге нельзя на остров. Автоматонам не стоит тут находиться. Для их же блага, — мужчина цыкнул и мне показалось, что между его зубами проскочила электрическая искра. Тушкан медленно выполз из капюшона и сполз по плащу вниз придерживая лапой голову полицейского робота. Зубан был какой-то осунувшийся и как будто немного не в себе, голова механоида выпала из его обвисших лапок.
— Не переживай, с ним все будет в порядке, когда ты вернешься, — прошелестел Исайя. — Корнель, проводи нашего гостя. Будь с ним добра.
Из темноты вышла небольшая женская фигура в дождевике, подошла ко мне и молодой девичий голос с хрипотцой тихо сказал:
— Иди за мной.
Меня привели в большую комнату без окон. Вся она была заставлена диванами, креслами, шкафами, посреди стоял большой стол, в углу уютно горел камин. Было тепло и приятно пахло сандалом. Девушка молча усадила меня за стол, поставила передо мной тарелку с рыбной похлебкой и глиняную кружку от которой пахнуло горячим глинтвейном. Сняв капюшон, девушка оказалась довольно симпатичной брюнеткой, если не считать, что все ее лицо и руки были покрыты сложным узором тонких черных шрамов. Отпив из кружки горячее вино со специями, я спросил:
— Как тебя зовут? Корнелия вроде?
Девушка, положив голову на руки внимательно посмотрела на меня черными немигающими глазами, а потом негромко сказала:
— Корнель. Можешь звать меня Вороной. Я не обижаюсь.
— Ну и как вы тут живете? — сказал я пытаясь поддержать беседу.
— Хорошо живем, — девушка улыбнулась.
— Ну а чем занимаетесь? — спросил я уже доедая похлебку и допивая вино.
— Сейчас узнаешь, — все так же улыбаясь она наклонила голову.
В голове у меня все сильнее шумело, вроде со стакана вина не должно быть так. Взгляду все тяжелее становилось фокусироваться на одном объекте. Корнель встала из-за стола и сняла дождевик. Вдруг я понял, что сижу на диване, а обнаженная девушка сидит у меня на коленях. Она взяла меня за лицо пальцами с длинными когтями. Все ее тело покрывали узоры, которые плавно двигались и перетекали друг в друга. Заглянув мне в глаза Ворона прошептала:
— Я тебе нравлюсь?
Я хотел ответить, но не мог. Попытался пошевелить руками, но те меня не слушались. Приблизив татуированное лицо, Корнель меня поцеловала. Вдруг я понял, что лежу на столе, руки и ноги меня не слушаются. Оглушающе пахнет сандалом, звук пламени в камине становился все громче, заслоняя все остальные звуки. Надо мной склонилась улыбающаяся девушка. "Тихо, тихо, Серый" услышал я ее шепот. Черные глаза внимательно и не мигая смотрели внутрь меня. Я ощущал, как мое тело ощупывала дюжина рук, как в меня вонзались десятки маленьких иголок. Это было не больно. Я ничего не мог сделать, я не отрываясь смотрел в эти бездонные глаза.
