Старик медленно поднял голову и взглянул на вершины далеких гор, тонущие в низких облаках. Его изборожденное шрамами лицо тронула легкая усмешка.
— Ты спрашиваешь, как такое могло случиться, великий даймё? — промолвил он. — Я отвечу. Скажи, сможешь ли ты уничтожить собственную тень, даже если разожжешь на ней костер или воткнешь в нее свой катана? Да, какое-то мгновение огонь и блеск клинка смогут затмить ее, но это лишь иллюзия. Даже когда человек умер, его тень живет до тех пор, пока тело не рассыплется в прах. Синоби — это тени Японии. И пока жива Япония, синоби будут существовать, сколько бы поколений сёгунов не пытались их уничтожить…
* * *
Он открыл глаза.
Сверху над ним нависал потолок с лепниной и вычурной люстрой, крашенной под бронзу. Но и потолок, и люстра, и занимающийся за окном рассвет были размытыми, полуреальными, ненастоящими. Гораздо реальней был сон, из которого он только что вынырнул. Перед глазами все еще стояло изборожденное морщинами и шрамами лицо старого самурая. Его последние слова звенели в ушах, рождая в сердце тревогу.
При этом он все еще чувствовал тяжесть рогатого шлема на голове и доспехов на теле. Но реальнее всего был тяжелый запах крови, забивающий аромат цветущей вишни…
Сны приходили нечасто. С каждым месяцем, отдаляющим его от событий, о которых очень хотелось забыть, они снились все реже. Но при этом все реже они имели отношение к тем событиям. Это были словно эпизоды чьих-то чужих жизней, подсмотренных им во сне. Причем жизней давно минувших, но реальных настолько, насколько может быть реальной собственная жизнь.
После таких снов окружающая обстановка казалась менее настоящей, чем только что прерванное сновидение. От этого после пробуждения было немного не по себе. И для того чтобы избавиться от неприятного ощущения, было одно проверенное средство — максимально жесткий контрастный душ.
Виктор рывком вскочил с кровати и бросился в ванную…
Горячие струи воды, чередуясь с ледяными, жестко били по голове и плечам, возвращая ощущение того, что окружающий мир — не иллюзия, а самая что ни на есть объективная реальность, данная нам в ощущениях.
Когда ощущение кожи, отделяющейся от мяса, стало нестерпимым, Виктор выключил воду и вылез из ванны. Покряхтывая, он растерся жестким, словно наждак, полотенцем и лишь после этого рискнул стереть водяную взвесь с запотевшего зеркала.
В зеркале отразился совсем не японец, а самый что ни на есть европейского вида молодой парень с темными, короткострижеными волосами, не по возрасту пронзительным взглядом и волевым подбородком, украшенным суточной щетиной.
Виктор облегченно вздохнул и взялся за бритву. Оно, конечно, понятно, что ожидание увидеть в зеркале современной квартиры средневекового воина чуть не с другого конца света было по меньшей мере признаком начинающейся шизофрении. Но ровно полминуты назад стопроцентной уверенности в отрицательном результате не было.
— Схожу с ума, — вздохнул Виктор, скребя подбородок «Жилеттом». — Грустно, но факт. А факты — вещь упрямая…
Жизнь между тем шла своим чередом. Ровно через час он лишь на мгновение вспомнил о странном сновидении, уже потерявшем утренние краски и потихоньку исчезающем из памяти под грузом насущных забот:
— Эх, лучше б туда, в японские князья, чем здесь…
…Он сидел за столом и грыз карандаш. Карандаш был невкусным, но Виктор никогда не был гурманом. Тем более что вкуса карандаша он не чувствовал. У него были проблемы гораздо более серьезные, нежели дегустация китайской деревянной палочки с графитовым стержнем внутри.
Он нервничал.
И для этого был повод.
Перед ним на столе лежала бумага. На бумаге мелким шрифтом были напечатаны столбцы цифр, исходя из которых Виктор на сегодняшний момент задолжал государству в зеленом эквиваленте без малого двадцать тысяч долларов. Которые следовало вернуть. В противном случае оное государство собиралось взыскать с незадачливого предпринимателя вышеназванную сумму в судебном порядке.
Такой суммы у Виктора не было. А умудрился задолжать ее он следующим образом.
Как-то по случаю в результате головокружительных, весьма опасных и изрядно кровавых приключений обломился ему солидный куш
[5]
. Недолго думая, бывший работник торговли пошел по накатанной стезе. То есть открыл продуктовый магазин, по стилю оформления и функциям сильно смахивающий на учреждение, в котором он сам подвизался ранее. Правда, на должности продавца.
Убийцей он стал потом, в силу обстоятельств, от него не зависящих. И хотя новое дело под давлением тех обстоятельств получалось у него на редкость хорошо, принимать предложение японской якудзы повысить квалификацию киллера непосредственно в Стране Восходящего Солнца Виктор пока не спешил. Карьере профессионального убийцы он предпочел скромную долю владельца двухэтажной продуктовой палатки, в соответствии с российским законодательством гордо именуемой магазином.
Местного предводителя организованной преступной группировки по имени Вася Виктор знал лично. Познакомились в связи с событиями, предшествующими появлению куша.
Куш, добытый совместными усилиями, они с Васей поделили без взаимных претензий, оставшись при этом неплохого мнения друг о друге. Так что причиной невзгод владельца магазина были не бандиты.
Первые полгода торговая точка Виктора процветала. Пока в один прекрасный день не появилась в той точке гостья из прошлого…
Гостью звали красивым именем Александра. По рождению она была дочерью японского посла, по призванию — куноити, что по-японски означает ниндзя женского пола. Склоняла та Александра Виктора к тому, чтоб бросал он свои торговые дела и ехал в Японию с полным пансионом и с более чем солидным окладом повышать квалификацию и совершенствовать свой дар, который он сам втайне считал проклятием.
А именно: в минуты смертельной опасности временами впадал Виктор в боевой транс. И в этом трансе проявлялись в нем способности убивать себе подобных голыми руками в несметных количествах способами изуверскими и крайне неаппетитными. Представителям японской якудзы, которые невзначай стали свидетелями Викторовых бесчинств, те способы сильно понравились. Отчего и агитировала Виктора красавица-куноити съездить в Японию на три года для обмена опытом.
Виктор же покивал для вида — и решил не связываться. Мол, хватит на мою пятую точку крутых приключений, пора на покой. Магазин есть, прибыль приносит — а большего мне и не надо.
Но покоя не получилось. Он, покой, как известно, нам только снится. Когда не снятся другие нереально реальные истории. Но Виктору в последнее время зачастую было не до сна.
Сначала на него круто наехал ОБЭП. Нашли кучу неслабых нарушений, которые в сумме своей круто долбанули Виктора по карману. Хорошо, что так обошлось, мог бы и под статью загреметь.
