— Да, да, — тихо сказал Виктор стене. — Нам тоже завтра вставать. Вернее, уже сегодня.
Он подошел к стене и взялся за рукоять меча. Стараясь не дотрагиваться до фигурных кнопок, потянул…
Не тут-то было!
Клинок засел в стене намертво.
Виктор набрал в грудь воздуха, уперся ногой в стену и рванул со всей дури.
Меч вылетел из стены. Вместе с мечом с потолка рухнул на пол еще один кусок лепнины, побольше.
— Ах ты, сука! — взорвался голос за стеной. — Ты что, издеваешься?! Да я щас вычислю, где ты живешь, возьму биту и так тебя отхерачу!..
— Возьми, — пожал плечами Виктор, глядя на черный меч в своих руках. — Заходи. Только ночную вазу с собой прихвати. А то мало ли что. За три года вся квартира дерьмом провоняет.
— Да я тебе!.. Да ты мне!..
Вопли за стеной стали глуше, смешавшись с женским щебетанием. Видимо, воинственного соседа принялась успокаивать его менее воинственная половина.
— Так то оно лучше, — сказал Виктор. — Только вот…
Он присел на кровать.
— Не может быть, чтоб такие штуки — и не фиксировались. Как же тогда мечом-то махаться, если оно в любой момент стрельнуть может тебе же в морду?
После непродолжительного исследования оказалось, что проткнутый мечом маленький черный инь-ян поворачивается на сто восемьдесят градусов и в повернутом положении рукоять остается просто рукоятью без тенденции выстрелить хозяину в живот ребристым штырем.
Дракон тоже легко поворачивался.
Потом Виктор нашел отлетевшее при выстреле навершие рукояти. Металлический колпак с легким щелчком встал на свое место — конструкторы предусмотрели, что у хозяина меча может не оказаться доли секунды для того, чтобы его снять.
— Гении, — вздохнул Виктор. — Только до веревочки не додумались, чтоб его после выстрела не искать.
Он подошел к окну и распахнул створки.
За окном в ночном небе мягко светила луна.
Виктор направил черное лезвие в макушку ночного светила, прищурился и нажал на дракона.
Выстрела не последовало.
— И на том спасибо, — сказал Виктор мечу. — Типа, начерно познакомились.
Он закрыл окно, подошел к кровати — и только сейчас почувствовал, как же он устал. За стеной еще раздавалось едва слышное бурчание соседа.
— Спокойной ночи, — кивнул Виктор стене. — И тебе приятных снов, — добавил он, обращаясь к мечу. — Надеюсь, что по ночам ты не ползаешь по комнате, не ловишь мышей и не кусаешь спящего хозяина за пятки.
* * *
Птица была назойливой и щебетала не умолкая.
Он взял палку, подкрался в дереву… Беззаботная трель птицы раздавалась прямо над головой. Над ней же была лысая ветка без листвы — но птицы на ней не было. Была трель, была ветка…
В недоумении он остановился, после чего от досады со всей дури шарахнул палкой по пустой ветке, взвыл от боли и… проснулся.
Он так и заснул на кровати, не выпуская из руки рукоять меча, который во сне стал палкой. Рукой он саданул по спинке кровати. А птицей был дверной звонок, который какой-то гад нажал и не отпускал, а тот заливался соловьиной трелью. Скорее всего, невидимый гад жал на звонок уже давно, потому что в электрических кишочках нехитрого прибора уже что-то начало заметно хрипеть.
Виктор отпустил меч и стал усиленно тереть глаза. Глаза разлипаться не хотели. И вообще, очень хотелось послать всё к чертовой матери, снова завалиться на кровать, накрыться подушкой — и пропади пропадом этот простуженный соловей вместе с гадом, который…
— Чтоб ты сдох! — с душой сказал Виктор и встал с кровати. — Достал, падла!
В воображении нарисовался вчерашний сосед из-за стенки, в семейных трусах и с обещанной битой.
— Ладно, — сказал Виктор, закипая. — Щас разберемся.
Он направился к двери. Звонок мгновенно перестал щебетать. Воображаемый сосед, устрашившись Викторова гнева, бросил свою биту и припустил по лестнице. Виктор усмехнулся, не заглядывая в глазок, повернул бобышку замка и резко распахнул дверь.
За дверью стоял японец.
То, что это японец, Виктор понял сразу. Сонная муть рассеялась, и как-то разом всплыло в памяти все, что было вчера. И не мог, по определению, невысокий человек со скуластым лицом и раскосыми глазами быть таджикским гастарбайтером или новым дворником туркменской национальности. Притом что ни те ни другие не носят дорогих антрацитовых костюмов. Да и потом, согласитесь, что, ежели в вашей квартире вдруг завелась пара старинных японских мечей, нет ничего удивительного в том, что однажды к вам в дверь позвонит настоящий японец.
Виктор вздохнул и посторонился.
Японец вошел и встал в коридоре столбиком. Руки по швам, лицо — как у Будды, без следа морщин и эмоций, словно из камня вырезанное. И глаза в лице словно глиняные шарики в узких бойницах дота.
Шарики шелохнулись, обозревая убранство Викторовой квартиры, и вернулись в исходную.
— Вы готовы? — спросил японец без малейшего намека на акцент.
— Всегда готов, — пробурчал Виктор. — Что, уже выезжаем?
Японец чуть повернул голову и внимательно посмотрел на хозяина квартиры. И от этого взгляда почему-то Виктор чуть ли не впервые в жизни почувствовал себя неловко.
— Машина внизу, — сказал японец, повернулся и вышел.
— А это…
Японца уже не было на лестничной площадке. Звука шагов по ступенькам Виктор тоже не услышал. Он специально высунул голову за дверь и прислушался.
Ни звука.
— Чудеса, — сказал Виктор, закрывая дверь. — Ниндзя-невидимки, зона второго внимания, Кастанеда без наркоты и все такое.
Однако, несмотря на экстраординарные способности гостя, баловать японского товарища и торопиться перед дальней дорогой Виктор не собирался. Тем более что часовая стрелка только-только перевалила за цифру «шесть».
— А обещали в восемь, — недовольно пробубнил Виктор, направляясь в ванную.
Он, не торопясь, принял душ, вскипятил чайник, приготовил яичницу с ветчиной, плотно позавтракал и только после этого, вытащив из шкафа фирменную спортивную сумку, начал собираться в дорогу.
Зубная щетка, паста, рулон туалетной бумаги (а фиг его знает, куда и зачем едем и сколько ехать будем, мало ли…), пара шоколадок «Натс» из холодильника, смена белья, запасная футболка, в карман куртки — паспорт, кредитка «Виза» и тысяча долларов заначки. Вроде все…
Его взгляд остановился на мечах. Черный валялся на кровати, катана висела на стене на прежнем месте.
«И когда успел повесить? Убей, не помню…»
Виктор призадумался.
С одной стороны, переть с собой два меча не пойми куда — дело неблагодарное, неудобное и, положа руку на сердце, тяжелое. Черный меч, после того как над ним поколдовал современный мастер, стал по весу едва ли не тяжелее катаны, на которой золота и камней считай кило под три, не меньше. Это так, в руку взять, повертеть, поиграться — ерунда. А ну как япошки заставят с ними марш-броски делать, как в армии? Да еще сверху РД с ОЗК и со всякими причиндалами навесят или что у них там при марш-бросках навешивать положено. Не возрадуешься.
