– Ты куда? – спросила она.
– Надо.
– На стрелку?
– Почему – на стрелку? – удивился директор «Сантехуюта». – Я похож на бандита?
– Нет, скорее уж на шпиона!
– Ты меня разоблачила, но никому больше про это не говори. Даже Леше!
– А на кого ты работаешь?
– На Россию – и это очень опасно.
– Береги себя! – засмеялась Светка.
БМВ стоял с потушенными огнями. Тонированные стекла были наглухо закрыты. Автомобиль казался зловеще пустым и в самом деле вызывал ощущение шпионской таинственности. Подойдя ближе, Михаил Дмитриевич уловил мягкие, но мощные звуковые удары, исходившие от машины. Он открыл дверцу – и наружу с грохотом вывалилась какая-то тяжелая попса.
– Здесь продается славянский шкаф? – крикнул Свирельников, усаживаясь.
– Здесь! Привет! – Опер выключил бухающую музыку.
Вместо рукопожатия Свирельников достал из борсетки и отдал конверт с долларами – аванс. Алипанов нагнулся, открыл «бардачок», небрежно бросил туда деньги. Некоторое время они сидели в тишине и молчали. Мимо с ревом, расталкивая черный воздух, промахивали машины – и БМВ слегка пошатывало.
– Ну и что ты выяснил? – спросил наконец Михаил Дмитриевич.
– Во-первых, что хвоста за тобой сейчас нет. Мои люди от самого дома тебя вели. Не заметил?
– Нет.
– Хорошо.
– А во‐вторых?
– Во-вторых, проследили и установили хозяина «Жигулей». Машина не в угоне. Пробили адресок обитания. Там сейчас мои ребята караулят, указаний ждут. Зовут его – обхохочешься – Никон. Как фотоаппарат.
– Почему фотоаппарат? Может, у него родители верующие.
– Ну не знаю, мне еще ни разу Никоны не попадались!
– Ну и кто он, этот Никон?
– Бывший студент. Теперь, видимо, начинающий киллер.
– Почему начинающий?
– Потому что ничего такого за ним, кроме глупостей, раньше не водилось. Я проверил.
– Так быстро? Как это?
– Когда узнаешь, сколько это стоит, поймешь! Один раз его прихватывали за наркоту, но отпустили. Законы у нас сам знаешь какие: обкурись и обколись. Ничего не будет. Страна Раздолбания!
– А может, он просто не попадался на серьезном?
– Вряд ли: опытный не будет следить за тобой на собственной машине. Он для такого дела угонит тачку, а потом, после работы, бросит. Точно, начинающий. Жадные заказчики попались. Сэкономили на тебе. Не уважают! Или тоже начинающие…
– Значит, ты все-таки думаешь…
– И думать нечего!
– Кто?
– Вопрос, конечно, интересный! Тряхнем Никона – выйдем на заказчиков. Но, думаю, ты и сам догадываешься…
– Мне интересно, о чем ты догадываешься!
– Тогда следи за полетом мысли! Будем рассуждать. Кому ты мешал? ФСБ, Фетюгина, майора Белого и прочее мы исключили. Остался только твой Мурзилкин. Вы с ним из-за «Филей» сколько бодались?
– Долго.
– Кому в результате «Фили» отдают? Тебе! Ему обидно? Обидно. Вот и первый мотив: конфликт на почве бизнеса.
– Но он же сам отказался от «Филей»!
– А почему? Он что – благородный ковбой? Нет. Значит, отказался с умыслом. А до этого вы были компаньонами, и ты его прихватил на воровстве. Так?
– Да. Я его выгнал.
– Во-от! Выгнал. А как умеют мстить братья по бизнесу, я знаю. Погуляй как-нибудь по Востряковскому! Мраморные джунгли! Значит, мы имеем целых два мотива: личную неприязнь и деловой конфликт. В принципе, мой скромный опыт подсказывает, что одного такого мотива достаточно, чтобы человека в землю закопать и надпись не писать. Я внятен?
– А почему именно сейчас, после того как «Фили» мне отдали? – спросил Михаил Дмитриевич, которому весь этот разговор стал напоминать глупейший детективный сериал.
– Какие ты сегодня вопросы хорошие задаешь! А если бы он грохнул тебя до того, у него была бы стопроцентная гарантия, что «Фили» достанутся именно ему?
– Нет. Вряд ли…
– А гарантия, что подумают именно на него?
– Да. На него бы и подумали. Все знали, что мы в тендере схлестнулись.
– М-да, хорошее дело тендером не назовут. Зато теперь он все может спокойно получить по наследству!
– Тоня? – после некоторого молчания спросил Свирельников.
– Извини… Поэтому твой Мочилкин и прибежал к тебе на цирлах…
– Мириться-то зачем?
– Ты, Дмитрич, наивный человек! Чтобы ты совсем расслабился и бдительность потерял, пока он свое черное дело готовит. И еще по одной причине. Но об этом позже. Теперь – никаких догадок, только факты. Ты случайно застаешь своего бывшего бизнес-брата у своей бывшей жены и выясняешь, что они решили пожениться. Так? Далее: мой человек замечает эти самые «Жигули» с Никоном на Плющихе.
– Ты думаешь, он к Тоне ехал?
– А ты думаешь, он в пятнадцатимиллионном городе случайно к дому твоей экс-половины заехал?
– Экс-половины? Сам придумал?
– Сам. А что?
– Ей бы понравилось.
– Кому?
– Не важно. Давай дальше!
– Даю дальше. Значит, киллер с нежным именем Никон приехал на Плющиху. Зачем? Надо полагать, доложить о том, как идет операция, поделиться проблемами, получить дальнейшие инструкции или деньги. Может, оговорить время «чик-чик». А время «чик-чик» у нас когда наступает? Правильно: после подписания контракта на «Фили». Но такие вещи по телефону лучше не обсуждать, ибо Родина слышит, Родина знает, что ее сын-раззвездяй затевает!
– А чего ты так веселишься? – вдруг разозлился Свирельников.
– Прости! Я не нарочно. У меня, когда мозги работают, адреналин выделяется. Ничего не поделаешь.
– А почему ты все-таки решил, что киллер ехал к Тоне? Может, он просто следил за мной, довел до Плющихи и там засветился?
– Нет, контрнаблюдение показало – уже не следил. Это во‐первых. А во‐вторых: почему он дал деру, когда увидел твой «ровер»? Значит, не ожидал! Ты ведь не позвонил своей бывшей, что едешь?
– Нет.
– Правильно. Тогда бы она его предупредила.
– Почему она? Может, ему Вовико там встречу назначил!
– И снова хороший вопрос! Помнишь, когда ты сказал, что собираешься с дружественным визитом к Антонине, я попросил тебя присмотреться к ней?
– Помню.
– Теперь объясню почему. Опять вынужден обратиться к моей скорбной практике. Жены заказывают мужей не реже, чем мужья жен. И даже чаще. В каждой женщине тихо спит леди Макбет. Главная задача мужчины – ее не будить. Чаще всего леди просыпается от обиды и от жадности. Жену ты бросил и деньгами, как я понимаю, не забрасывал. При этом забыл развестись, а фирма осталась оформленной на нее. Так?
