— Видно, что впервые у Сахарова с ночевкой. Это норма для яйцеголовых, чтоб гости по базе не шатались и не совали нос куда не следует.
— Да по барабану, — сказал я, возвращаясь на свое место и берясь за автомат, — после активного использования оружие требовало серьезной чистки. — Так, для себя проверил.
— Ну и «торпеды» у профессора, — покачал головой наемник, берясь за свой «Винторез». — Сам он, что ли, таких выращивает — одни мышцы с головой, в которую они едят.
Полчаса мы оттирали оружие от нагара и грязи, пока Левша не принес нам поднос с одноразовыми тарелками и кружками.
— Благодарю, баландёр, — хмыкнул наемник. — Будешь уходить, тормоза закоцать не забудь. Кстати, броня тут у вас неправильная — ни шнифта, ни кормушки.
— Да и вы не в тюрьме, — равнодушно произнес сталкер, ставя поднос на стол. — Кишковать закончите, шлёнки с кругалями прямо в дальняк определяйте, он автоматически любую материю разлагает на молекулы.
Я усмехнулся, глядя на слегка растерянное лицо Шрама. Вот тебе и «мышцы с головой»!
— Судя по музыке, тебе до того, как в Зону попал, и на обычной зоне чалиться приходилось? — как бы между делом осведомился я, когда Левша вышел за порог.
— А ты с какой целью интересуешься? — тут же прищурился Шрам.
— А ты с какой целью интересуешься насчет того, с какой целью я интересуюсь?
Наемник почесал бороду, прикинул что-то про себя и выдал:
— Все, по ходу базар окончен, расходимся краями. И прошлое оставляем в прошлом. У нас завтра настоящего будет невпроворот.
— Принято, — кивнул я.
После ужина мы в темпе собрали оружие и завалились спать — завтра и вправду должен был быть трудный день, и неизвестно, доживем ли мы вообще до следующей ночи. Впрочем, мысли такого рода уже давно меня не напрягали — слишком часто в Зоне ночью дожить до утра, а днем до вечера и есть самая большая проблема…
Едва первые блеклые лучи солнца проникли в нашу келью через узкое, похожее на бойницу окошко, мы были уже на ногах. Наскоро плеснули в лицо холодной водой, и только Шрам занес ногу, чтобы начать молотить сапогом в дверь, как та отворилась. За ней стоял Левша с неизменным подносом.
— Кушать подано, идите жрать, пожалуйста, — мрачно сказал он. Видно было, что обязанности официанта сильно тяготят сталкера. Но, видать, и вправду на базе ученых был дефицит кадров и порой приходилось жертвовать репутацией, чтобы лишний раз не светить перед гостями то, чем на самом деле занимается научная станция.
Пока мы завтракали, Левша сидел на койке, привалившись спиной к стене. Нормальная привычка бывалого воина — использовать для отдыха каждую свободную минуту. А после того, как мы выбросили в несколько необычной формы унитаз пустые тарелки, он поднялся одним текучим движением и, вытащив из кармана две маски-омоновки, протянул их нам.
— Надевайте, только прорезями на затылок.
Шрам брезгливо взял маску двумя пальцами, понюхал и скривился.
— По ходу, они у тебя в карманах со Второго Взрыва тусуются. Ты давно свою камуфлу стирал, баландёр?
— Давно, — кивнул спокойный как удав Левша. — Только маску все равно надеть придется. Иначе отсюда не выйдете.
— Эх, жисть моя сталкерская, — вздохнул Шрам, натягивая на голову омоновку. — Снайпер, если я задохнусь, напиши на моей могиле: «Пал жертвой научного эксперимента по выживанию. В моей смерти прошу винить живодера…» — как там тебя кличут, баландёр?
— Маркиз де Сад. Руки мне на плечи кладите — и пошли, — по-прежнему невозмутимо сказал Левша…
Даже я сбился со счета, сколько раз мы повернули, прежде чем наш проводник разрешил снять маски. Проморгавшись от яркого света, резанувшего по глазам, я понял зачем понадобилась такая секретность.
Это была оружейная. Я завороженно обвел взглядом многочисленные стеллажи, полки, пирамиды и стенды, расположенные вдоль стен зала площадью метров в двести, не меньше. Само собой, его середина тоже не пустовала — на полу раскорячились пулеметы, минометы и дальнобойные снайперские винтовки на сошках. Рядом с ними стопками лежали разнообразные защитные костюмы — от обычного камуфляжа с кевларовыми вставками до новейшего экзоскелета четвертого поколения «WEAR 4Z».
Но больше всего притягивала взгляд пирамида, в которой свободно, словно обычные автоматы Калашникова, стояло штук пятнадцать новехоньких гаусс-пушек.
— Хорошо живете, — одобрительно сказал Шрам. И ткнул пальцем вглубь комнаты. — Никак изделие номер шестьдесят три?
— Почти угадал, — кивнул Левша. — Шестьдесят четыре. Гаусс, стреляющий не одним типом искусственных артефактов, порождающих аномалии, а четырьмя — «Жарка», «Электра», «Воронка» и «Кислотный туман», аналог активной дымовой завесы. Магазин на двадцать зарядов, причем тип того или иного артефакта задается переводчиком режимов огня.
— То есть, если я захочу, то могу двадцатью «Жарками» стрельнуть. Или двадцатью «Электрами» — на выбор.
— Точно, — сказал Левша. — Но лучше губы закатайте, эта машинка не продается и не выдается даже на самые ответственные задания.
— Так вот откуда у «Монолита» гауссы, стреляющие артефактами, — пробормотал я.
— На этот раз не угадал, — довольно резко сказал Левша. — Это у нас рабочие гауссы изначально появились на основе трофейных «монолитовских». В этом плане, надо признать, они на шаг впереди наших ученых. Мы лишь копируем и пытаемся улучшать их разработки. Но вы лучше помалкивайте о том, что здесь видели, вам же лучше будет.
Это прозвучало недвусмысленно, хотя никто и не собирался нестись в ближайший бар и трезвонить о навороченном арсенале научников. Ссориться с учеными — себе дороже. Да и вообще длинный язык никого никогда до добра не доводил — что в Зоне, что на Большой земле.
— В общем, экипируйтесь по полной — и погнали, — сказал Левша, поправляя воткнутый в ухо наушник. — Только что передали — «монолитовцы» зашевелились, так что поторопитесь, пока они не предъявили веские аргументы насчет вашей выдачи.
— Понятное дело, на месте Сахарова ты бы не морочился, а тупо сдал злодеев фанатикам на растерзание, — сказал Шрам, снимая со стенда новенький «Винторез». — Эх, пристрелять бы машинку!
— В метро пристреляешь, — мстительно сказал Левша. И добавил: — Мужики, я серьезно, поторопитесь. Время дорого.
Шрам пробормотал: «Мужики в колхозе землю пашут, а тут бродяги-сталкеры от беспредела страдают», — но развивать тему не стал — небось просто все никак отойти не мог от ночевки в келье размером три на три метра, в которой автоматом включились воспоминания о прошлом…
…Собрались мы минут за десять. Шрам, повертев в руках «нулевый» «Винторез», все-таки повесил его обратно. И я его вполне понимал — пристрелянный ствол лучше незнакомого. Наемник лишь «шкуру» сменил — откопал себе в куче снаряжения тактический пыльник того же цвета, что и старый, но с подкладкой, продуманной на манер разгрузки: и карманы под магазины там имелись, и чехлы для метательных ножей, и специальные подвесы для гранат. В сочетании с еще одним его приобретением — легким, но прочным бронежилетом ПС5 от костюма «Берилл-5М» такая разгрузка была в самый раз для того, кто не мыслил для себя путешествий по Зоне без плотной хламиды, заменяющей и плащ, и палатку, и спальный мешок. А чтоб полы той хламиды не трепыхались, словно крылья, Шрам перепоясался прочным кожаным ремнем. Может, оно и не соответствует бандитско-«ренегатовской» моде, зато на бегу гранаты с магазинами по ребрам не стучат и не норовят вывалиться из нестандартной разгрузки.
