Нос катера резал темно-серую мутноватую воду, мерно стучал мотор, орали чайки, пахло тиной и фекалиями.
Неожиданно взвыл ревун, проходящий мимо полицейский катер резко сменил курс, с его борта истошно заорал рупор.
— Остановить мотор, лечь в дрейф, приготовиться к осмотру…
Лиам и его парни дружно уставились на меня. Макгвайр показал из кармана рукоятку пистолета.
Я молча покачал головой.
— Глушите мотор. И поднимите из трюма ящик виски.
Очень скоро корпус катера стукнулся об наш борт.
— Куда идем, что везем парни? — браво гаркнул усатый здоровяк в форме водной полиции.
Макгвайр подвинул к нему ногой, весело звякнувший фанерный ящик.
Полицейский выдернул одну бутылку, глянул через нее на садящееся солнце и скептически скривился.
Лиам отрицательно мотнул головой и демонстративно сунул руку в карман.
Усач недовольно скривился, передал ящик на катер и зло бросил.
— Свободны, но следующий раз так легко не отделаетесь.
Мотор яхты снова затрещал, когда берег потерялся серой дымке, я дал команду лечь в дрейф. Ребята Макгвайра нырнули в трюм, вытащили из него длинного и худого, чернявого мужичка с расквашенным носом, плотно спеленатого в рыбацкую сеть и поставили предо мной.
Лиам выдернул у него изо рта кляп.
— Мистер Вайт!!! — взвыл мужик и судорожно закашлялся.
— Тише, тише, Матей… — я приобнял его за плечи и несколько раз хлопнул по спине. — Что случилось, я слышал ты решил подзаработать еще немного?
Наступила самая неприятная часть моей работы. Увы, миром правят пороки и жадность. И они когда-нибудь погубят человечество. Вот наглядный пример, Матей Тиша, этнический румын, жил себе не тужил, зарабатывал неплохие деньги, работал у меня кассиром на автобазе. А потом подрядился в информаторы к макаронникам. И все оттого, что у него завелся любовничек, который начал тянуть деньги. Пороки и жадность, пороки и жадность, все беды от них.
Практически никакого ущерба он не успел нанести, но дело не в ущербе, а в том, что он насрал на мое доверие. А такого прощать нельзя. Можно было просто приказать убрать его Лиаму, но мне захотелось заглянуть Тише в глаза и найти объяснение предательству. И как всегда я его не нашел.
— Меня заставили!.. — захлебнулся воем Матей. — Прости-и-ите…
— Кто тебе платил?
Матей зарыдал.
— Сам Анджело Дженна. Я все уже рассказал…
Лиам подтверждающее кивнул.
Я пожал плечами и отвернулся.
Позади раздался тихий плеск и вопли кассира оборвались на полуслове.
Глава 3
«В нашем деле чем больше думаешь — тем дольше живешь…»
Бенджамин Вайт младший.
— Господи, какая прелесть!!! — красивая дама средних лет в расшитом золотом шелковом халате, приподнялась на носочках от умиления.
Кэтрин Конвей Девер, сорок лет, красива, богата, обладает отличной спортивной фигурой, заядлая теннисистка, при этом умна, хитра и практична до мозга костей. Признаюсь, я с удовольствием закрутил бы с ней интрижку, однако внешность и ум не самые главные достоинства Кэтрин. Главное достоинство этой женщины в том, что она жена мэра Чикаго Уильяма Эмметта Девера. Того самого гребаного неподкупного мерзавца, который задался целью уничтожить бутлегерство в городе. И надо сказать, весьма преуспел в этом богопротивном занятии. Мерзавец, однозначно. С прежним мэром, Томпсоном, несомненно умным и достойным парнем, вообще никаких проблем не было.
Кэтрин быстро сунула руку в плетеную корзинку и ловко извлекла из нее увесистый пушистый комок.
Огненно-рыжий котенок немедленно замолотил толстыми лапками и грозно зашипел, скаля белоснежные иголочки маленьких клыков.
— Какой свирепый звереныш! — умилилась женщина. — Настоящий Монтана?
— Прямой потомок Месье и Муны, — я уверенно улыбнулся. — Здесь две девочки и три мальчика. Стоимость таких достигает двух с половиной тысяч долларов за единицу.
— Забираю всех… — жена мэра небрежно уронила котейку обратно в корзину и щелкнула пальцами. В комнате из ниоткуда появилась огромная негритянка в белоснежном переднике и наколке на курчавых волосах, подхватила корзину и снова бесшумно исчезла.
Кэтрин вытащила из портсигара коричневую папироску и вставила ее в длинный, инкрустированный золотом мундштук.
Я чиркнул колесиком зажигалки.
Жена мэра подкурила, картинно выпустила облачко дыма и с легкой иронией посмотрела на меня.
— Теперь перейдем к делам, Бенджамин.
— К вашим услугам, миссис Девер… — я вежливо поклонился женщине.
— Кэтрин, — спокойно заметила миссис Девер. — Или просто Кэт, Бенджамин. Надеюсь, вы не будете возражать, если я буду так вас называть.
Я невозмутимо поклонился, а сам пообещал себе, если и уступлю в цене, то максимум на десять процентов.
Кэт мой надежный партнер, она тоже бутлегер в своем роде. Через нее бухлом затаривается весь высший свет Чикаго. Навести через Кэт мосты к ее муженьку пока не получается, но кое-какие дела уже решаются.
Да, может показаться, что криминальный бизнес — это сплошные перестрелки и трупы, кто сильней — тот и сверху, но нет, на самом деле все решают связи.
— Итак… — Кэт ненадолго задумалась. — Начнем с бурбона. Пожалуй, я возьму по сто бутылок «Старой Монтаны» и «Дядюшки Рамзи». Дальше… — Кэтрин наморщила лобик. — Скотча тоже сотню, сорт на ваше усмотрение, Бенджамин. Квантро, Пастиса и Кампари по пятьдесят. Кальвадос и джин… пусть по пятьдесят. Стоп! Водку забыла! Ее две сотни. Нет, две с половиной! И полсотни вашей вишневой наливки. Пожалуй, пока все. Ценник все тот же?
— Цены изменились, но не для вас, Кэтрин.
Женщина невинно захлопала ресницами:
— Надеюсь, я заслужила право на дополнительную скидку, Бенни? Пятнадцать процентов с общей стоимости меня вполне устроит.
Я горько вздохнул и подпустив печали в голос ответил:
— Увы, красивые и умные женщины, моя слабость. Когда-нибудь эта слабость меня разорит.
А сам едва не скривился от своих слов. Кривить душой я уже давно научился, но послевкусие после подобного сюсюканья, словно напился прокисшего вина.
— Значит скидка у меня в кармане? — жена мэра поощрительно кивнула.
— Конечно, Кэтрин, вы получите скидку, скажем — восемь процентов.
— Двенадцать! — женщина с хищным видом подалась вперед и прихлопнула ладонью по столику.
— Девять — это все что я могу сделать для вас!
— Десять и ни процентом меньше!
