Полиция ограничилась стандартными отговорками, мол, никаких комментариев пока идет расследование, а мэр высказался в своем обычном стиле: туда им и дорога.
Что не могло не радовать. Впрочем, обольщаться я не собирался. Итальянцы далеко не дураки и обязательно реализуют полученную информацию. К тому же, в полиции у них полно своих людей.
Пока читал, в голове полностью сложился план действий. Перебазирование на другую квартиру перенес на ночь, слишком уж нас демаскировал Мусичка, а сам решил заняться неотложными делами.
Мора натащила мне достаточно подержанной одежды и сменить облик удалось без труда. Войлочная матросская куртка, растянутый свитер, кепка, мятые широкие штаны и грубые, порыжевшие от времени ботинки — теперь я ничем не отличался от большинства завсегдатаев биржи труда. Разбитая морда и щетина подчеркивали сходство.
Сначала я отправил несколько телеграмм и оставил пару объявлений в городской газете, а потом, после долгих раздумий, решил встретиться с человеком из полиции, назначенным суперинтендантом Коллинзом для координации действий. Присутствовала очень большая вероятность того, что меня на этой встрече и повяжут из-за вчерашнего бардака, но я все-таки решил рискнуть, так как без смычки с копами мне никак не обойтись. Особенно после того, как прибудут подкрепления из Монтаны.
Встречу я назначил в одной из наших квартир, используемых для конспиративных встреч и для других разных нужд. Окрестности я знал прекрасно, поэтому для начала добрых полчаса рысил вокруг проверяясь на предмет засады и, изучая маршруты возможного отхода.
После чего, забрал из тайника ключ, но в квартиру не стал входить и поднялся этажом выше.
Примерно за полчаса до назначенного времени, на лестнице послышались неторопливые шаги.
Я скользнул вниз и приставил к затылку худого мужчины остановившемуся напротив квартиры пистолет.
— Тихо…
Мужик не издал ни звука.
Я открыл дверь и втолкнул его внутрь.
— Мордой к стене, руки вверх…
Мужик кивнул и очень знакомым мне голосом прогнусавил:
— Надеюсь ты не убьешь меня прежде, чем мы поговорим, Бенни?
Я рывком обернул его к себе и невольно опустил пистолет.
Невообразимо занудное выражение на худом вытянутом лице, крупный мясистый нос и такие же губы, очки с толстенными линзами и большая бородавка на подбородке.
Это был Фредди Нейман, сын лавочника из Бьютта Соломона Неймана, один из моих товарищей детства, получивший за свое жуткое занудство и вечные сопли кличку «Сопля».
Признаюсь, увидев Фредди, я одновременно обрадовался и насторожился
Дело в том, что в детстве, мы жутко тиранили Неймана и сейчас, он мог вполне отыграться на мне.
— Сопля?
— Ага, это я! — Фредди хлюпнул носом и состроил на лице радостное выражение.
— Иди сюда, дружище… — я притянул его к себе, обнял, а потом опять оттолкнул к стене. — Но как ты оказался здесь? Ты что, работаешь в полиции?
— Угу, старший детектив Нейман, — Фредди несколько раз кивнул. — Меня назначили для связи с тобой.
— И ты знал, кто такой на самом деле Бенни Вайт?
— Конечно, — спокойно ответил Сопля. — Я за тобой уже давно наблюдаю.
— И не сказал никому?
— Нет, конечно, — пожал худыми плечами Фредди. — А зачем? Ты же мой друг.
Вот тут мне стало немного стыдно…
Глава 13
«Инициатива очень пакостная штука и, как правило, первым делом она имеет самого инициатора…»
Бенни Вайт младший
— А помнишь, как я на Зеленом ручье пробил ногу сучком, все смеялись и предлагали меня бросить, а ты тащил меня на спине почти до самого дома? — Нейман улыбнулся.
Я про себя улыбнулся. Было дело, правда после того, как я дотащил Фредди домой, я вздул его по первое число, потому что из-за его ноги нам пришлось бросить рыбалку.
— Пригласишь? — Неман глянул на свои наручные часы и показал глазами на дверь. — У нас всего двадцать пять минут, а поговорить надо о многом.
Я молча открыл дверь и пропустил Фредди в квартиру. Нейман оглянулся, хмыкнул при виде батареи бутылок под столом и сел в кресло.
Я сел напротив него, достал из внутреннего кармана фляжку и протянул ее товарищу.
— Разве что по чуть-чуть… — Фредди нерешительно улыбнулся и сразу стал похож на себя в детстве. — Ну что, за наше детство? — Нейман отпил глоток, сморщился и сразу протянул флягу мне.
— Ты так и не научился пить, Фредди… — я отсалютовал фляжкой Нейману. — Ну, рассказывай, как ты дошел до такой жизни?
— Осталось всего двадцать три минуты… — в голосе Фредди мелькнули сухие нотки. — Так что сначала поговорим о том, как ты дошел до такой жизни, Бенни.
— Ты примерно все знаешь… — спокойно заметил я.
— Знаю, примерно знаю, — согласился Сопля. — Хорошо, теперь немного обо мне. Итак, я возглавляю в управлении полиции специальный отдел по борьбе с организованной полиции и подчиняюсь только Коллинзу. И вчера он приказал мне арестовать тебя за твои художества в Линкольн-Гарден. Не хочу читать тебе мораль, но только чудом никто не пострадал и это уже слишком. О чем ты думал?
— И что же ты? — я с трудом удержался, чтобы не назвать Неймана его детской кличкой. — Почему не арестовываешь?
— Я отправил своих людей сначала по другому адресу, — спокойно ответил Фредди. — Сюда они прибудут… — он опять глянул на часы. — Уже через двадцать минут.
— Чего же так? В чем дело, Фредди? Не хочешь получить за меня премию или чем у вас там награждают? — я прикинул смогу ли я убить товарища детства, понял, что смогу, но для начала решил просто сломать ему ногу.
— Я тебе ответил на этот вопрос у двери, — не меняя интонации, сухо заметил Нейман. — Не вижу смысла повторяться. — Он усмехнулся. — А еще потому, что стою на твоей стороне в борьбе с Аль Капоне. Этот мерзавец уже зажился на свободе, но, увы, официальными методами ничего с ним пока не сделаешь. Он купил всех, почти всех. Официальное преследование бесполезно, его сразу выпустят под залог, а потом лопнет все дело.
— А как насчет тебя? Тебя он не купил? Или мало предлагал?
— Я не продаюсь, — Фредди нервно дернул бровью.
Я продолжил выводить его из себя.
— Хочешь, чтобы я сделал за тебя твою работу? Умно, очень умно. Вот только ты забыл у меня поинтересоваться.
— Напрасно иронизируешь, Бенни, — сухо отрезал Фредди. — Очень напрасно. Я не только не буду против, я тебе еще помогу. Всем чем смогу, а могу я многое. И запомни, я не враг тебе.
Меня резануло непонятное раздражение.
