На то, чтобы доехать до нужного дома, я потратил семь минут, но пламя и несколько пожарных машин, которые подъехали явно только что, вижу издалека. Бросаю автомобиль у соседнего дома и бегу к подъезду, но торможу, потому что вижу Ладу, которая с полным безразличием смотрит на свой автомобиль, который уже наполовину сгорел.
– Лада! – сгребаю ее в охапку, а после накидываю на нее пальто, потому что эта дуреха выскочила в простом халате.
Вот только она никак на мое появление не отреагировала, смотрит отрешенно, даже не моргает. Сам же пытаюсь параллельно дозвониться хоть до кого-то. Поднимаю на уши нашего превосходного юриста, который не может понять, что я ему ору.
Прижимаю к себе женщину, которая даже не плачет, будто все внутри нее заморозилось. И в это время к нам подходят составлять протокол.
– Мы поймали Миронова Леонида Сергеевича, – проговорил мужчина, с сожалением смотря на Ладушку, – он сам признался в содеянном и сейчас находится в патрульной машине.
– Можно, я ему в глаза посмотрю, – холодным тоном спрашивает Лада, – а то у меня дочка дома одна.
– Да-да, – быстро кивает человек в форме и ведет нас к патрульной машине, где действительно сидит Леонид в доску пьяный.
Он улыбается, рассматривая Ладу, даже предпринимает попытку подняться, но терпит крах, заваливаясь обратно на сидение. А женщина между тем подходит к нему все ближе и ближе, а после – никто не успевает среагировать, потому что моя милая и добрая Ладушка несколько раз бьет своего бывшего мужа со всей силы кулаком по лицу.
Бьет неумело, самой, наверное, больно, но вкладывает всю злость, всю боль, всю ненависть. И даже умудряется разбить нос Лене, который таращится на женщину полубезумными глазами.
– Можно ли написать, что он сам упал? Пьяный же…
Полицейский кивает, озадаченно смотря на мою будущую жену, что растирает озябшие ладони и после непродолжительного молчания разворачивается и уходит.
– Оставь дверь открытой, – прошу, нагоняя ее.
Лада вздрагивает, переводит на меня более осмысленный взгляд и кивает.
– Извини, я что-то не соображаю совсем.
– Сейчас наш юрист приедет, мы с ним дальше сами разберемся.
– Спасибо, – Лада переводит взгляд на машину, которую успели потушить. Вся водительская сторона в утиль, весь капот и крыша обгорели, от колес ничего не осталось. Чудом взрыва удалось избежать. – Мы можем переехать сейчас?
– Да, только все вопросы улажу.
– Угу.
Шатающейся походкой женщина идет в сторону подъезда. Плюю на все и бегу за ней, чтобы помочь добраться до лифта, а после и до квартиры. Там на нас налетает зареванная Агата, которая помогает мне разуть мать и отвести ее в ванную.
– Я сейчас вернусь! – прижимаю девочку к себе. – И заберу вас.
Как на фоне всех этих радостных событий позабыл о самом главном? О бывшем муже, который желал найти Ладу и нашел. Только как? Откуда узнал?
Эта мысль мне не дает покоя, пока я спускаюсь вниз, пока встречаю Петровича, что сразу же подключается к делу и подсказывает толкового специалиста, который в подобных вопросах разбирается в разы лучше него. А пока оформляем документы, вызываем эвакуатор, чтобы машину можно было отогнать на следственную экспертизу.
– Да, – качает головой мой работник, – таких нужно давить.
– Чем мы и займемся. Он сейчас не на своей территории, помощи ждать не от кого!
Я настроен не просто давить, а раздавить эту гниду, чтобы больше ни мыслей, ни идей подобного плана у него в голове не было. Чтобы он даже мечтать забыл о моей женщине и дочери. Они мои! И точка!
Когда Леонида увозят в отдел, я быстро поднимаюсь в квартиру Лады, которая сидит в коридоре с дочкой и ждет только меня. По очереди обнимаю их, целую, подхватываю некоторые сумки и веду за собой. Все остальное я и завтра заберу, ключи только у женщины отниму. Нечего ей сюда возвращаться, переживать лишний раз. Итак бледная вся, под глазами круги фиолетового цвета, трясется. А взгляд – он меня действительно пугает.
Ничего! Сейчас одну спать отправлю, вторую в ванную затолкаю, и все будет хорошо. И чай! Я купил тот самый успокоительный чай, его и заварю.
В квартире первым же делом подталкиваю Ладу в сторону ванной, а Агату на кухню. Девочка садится на стульчик, как воробушек на жердочку, ножки под себя поджимает, но уже выглядит приличнее, чем час назад.
– Сейчас тебе очень вкусный чай сделаю, – обещаю, начиная бегать по кухне, а потом плюю на все, подхватываю Агату на руки и крепко обнимаю. Девочка хватает меня за шею и прячет всхлип в районе моей шеи.
– Прости меня, маленькая, – сдавленно произношу, – что в нужный момент не был рядом. Теперь он вас точно больше никогда не тронет, веришь?
– Верю, – бормочет девочка, целую меня в щеку. – Верю, папа.
И все, я сам вытираю скупую мужскую слезу, сажаю Агату обратно, чтобы завершить то, зачем здесь и нахожусь. Достаю из холодильника вкусности и, убедившись, что девочка увлеклась пирожными, пошел проверять ее маму.
Лада не закрыла дверь, чем облегчила мне проникновение в ванную комнату. Не пришлось стучать, настойчиво просить открыть дверь, волноваться. Я просто вошел внутрь, подобрал брошенные на пол вещи, затолкал их в корзину для грязного белья.
В общем-то, я ожидал слезы, а они были, но в минимальном количестве. Истерику, не знаю, что-то такое, с чем справиться не смогу. Однако Лада вела себя спокойно. Кроме осунувшегося лица и печальных глаз ничего больше не было.
– Рука болит? – спросил, обращая внимание на то, как аккуратно женщина намыливает губку.
– Есть немного, – сознается она, морщась, – но я нисколько не жалею.
– Вот и правильно! Ты бы видела себя со стороны! Столько решимости, злости… Я сам испугался! Честно!
– Ой, не ври, – улыбается она, передавая мне мочалку и поворачиваясь спиной. Рука, конечно, припухла. Это я невооруженным глазом вижу, однако о переломе даже говорить не стоит, пальчики двигаются, кисть работает.
Сильный ушиб точно обеспечен, а обо всем остальном узнаем, когда снимок сделаем.
– Агата сильно испугалась, да? – боком поворачивается Лада, чуть наклоняя голову.
– Она ест пирожные и пьет волшебный чай, но я бы все равно сходил и посмотрел, как обстоят дела дальше.
– Тогда я тебя жду!
Киваю и быстро выскакиваю из ванной.
Агата уже в комнате, завернулась в одеяло, как в кокон, прижала к боку вторую подушку и какого-то смешного ежа.
– Спать? – уточняю, потому что кто-то действительно устал сегодня.
– Да, – зевает Агата. – С мамой все хорошо?
– Более чем. Можешь не волноваться, я ее чаем напою и накормлю.
