У меня птица на голове сидит!
– Мерлин! – кричу я, сползая по сиденью почти на пол. – Можешь стать кем-нибудь более незаметным? Это же очень странно!
– Нельзя! Если я сейчас исчезну и превращусь во что-нибудь другое, они заметят магию, – отвечает он рассудительно. – Я должен оставаться таким.
– Почему зелёный никак не загорится? – вздыхаю я.
– У меня есть идея! – говорит Дора, видя моё замешательство. – Макс, скорее стань какой-нибудь птицей и сядь мне на голову. Если нас будет двое, то Морган будет выглядеть уже не так странно.
– Что? Нет! Макс не… – начинаю я, но Макс уже превращается в попугая и взлетает Доре на макушку.
– Вот и всё! – радуется она. – Теперь они увидят, что ты не одна такая, и не будут смеяться.
– Да, молодцы! – с сарказмом произносит Мерлин. – Теперь Морган совсем не выглядит странной.
Наконец-то на светофоре загорается зелёный свет, и мы трогаемся с места. В зеркало заднего вида я вижу, как сбившиеся в кучку школьники просто умирают со смеху. Хорошо, они хотя бы не додумались сфотографировать нас на телефоны.
– Не волнуйся, Морган, – успокаивает меня Дора. – Пройдёт неделя, и всё уляжется. Вот увидишь.
Но вскоре стало очевидно, что Дора ошиблась. Ущерб оказался непоправимым.
Несмотря на то что Мерлин с тех пор вёл себя примерно и не высовывался остаток недели, никто так и не захотел со мной дружить. Мне по-прежнему было не с кем сидеть за обедом, а когда я шла по коридору, все начинали шептаться. Самые распространённые фразы, долетавшие до меня: «чокнутая», «такая странная», «берегись, чудачка идёт». И ещё был один мальчик на пару лет меня младше, который так боялся моих экзотических животных, что в ужасе отпрыгивал в сторону, едва я появлялась в поле его зрения. Один раз он подвернул лодыжку, а в следующий чуть не сломал себе запястье, ударившись рукой о стену. В общем, все вели себя так, будто у меня страшная и очень заразная болезнь.
Даже во время уроков мне приходилось несладко, потому что я сильно отставала от всех в классе. Я столько сил отдавала подготовке к ЭЮВ, что совсем забросила остальные школьные предметы. Так что, когда эта неделя наконец-то закончилась, я уже и не помнила, почему так сильно хотела пойти в школу.
– Привет, Морган. Что на выходных делаешь? – спрашивает Оуэн.
Я подпрыгиваю от неожиданности, не заметив, как он подошёл к моему шкафчику, так как складывала учебники в рюкзак. На второй день в школе я начала брать с собой две сумки: утром я перекладывала всё из ведьмовского рюкзака в однотонный синий, а перед приездом Доры, складывала всё обратно, чтобы она не обиделась, что мне не нравится её подарок.
– Ничего особенного, самые обычные дела, – быстро отвечаю я, хотя на самом деле в полночь у меня должен быть первый урок полётов на метле. – А ты?
– Ничего особенного, обычные дела, – с ухмылкой повторяет он мои слова и кивает Айрис, которая с компанией подруг идёт мимо. – Айрис позвала нас всех в кино. Не хочешь тоже пойти?
– Эм. Думаю, не стоит.
– Почему?
Я мнусь на месте, не зная, что ответить.
– Почему ты так добр ко мне?
– В каком смысле?
Я закрываю шкафчик, и мы идём к выходу.
– Я правда не понимаю, ты же не обязан мне помогать. Тебя тоже начнут считать странным, раз ты со мной общаешься. И уж точно никто не захочет идти со мной в кино. Первое впечатление я здесь произвела просто ужасное.
– Да у всех так, – пожимает он плечами. – Например, Феликс один раз в школе обмочил штаны.
– Что?
Не веря своим ушам, я поворачиваюсь к Оуэну и тут же врезаюсь в директора, идущего нам навстречу.
Он понимает, что это я, и мрачнеет.
– Морган Чармли, – возмущённо гудит он, – смотри, куда идёшь.
– П-простите, мистер Хопкинс, – мямлю я в ответ.
Он молча уходит, глядя прямо перед собой.
– Ого, – присвистывает Оуэн, удивлённо смотря ему в спину. – А ты ему совсем не нравишься.
– Это точно, – вздыхаю я. – Ему и всем остальным в школе. Но подожди, что ты говорил про Феликса и его штаны?
– Ах да, – смеётся он. – Он тогда был ещё маленьким – мы вместе учились в младших классах. Все уже давно об этом забыли, так будет и с тобой. И Айрис не всегда была так популярна. Когда она перешла в «Риддл Хаус», она так стеснялась, что едва могла выдавить из себя пару слов. Все долго считали, что она замкнутая и высокомерная.
– Айрис стеснялась? – не верю я своим ушам. – Она же самая уверенная в себе девочка на свете!
– Да, но так было не сразу. В школе всегда тяжело первое время.
– Остальные новенькие прекрасно себя чувствуют. Но опять же, они не приносили тарантула в школу, – вздыхаю я, выходя на улицу.
– А мне это кажется очень крутым. Странным, но крутым.
Я натянуто улыбаюсь.
– Спасибо. Мило, что ты пытаешься меня поддержать, но я думаю снова перейти на домашнее обучение.
– Морган, прошла всего одна неделя, – удивлённо произносит Оуэн. – Нельзя сразу сдаваться!
– Может быть.
– А ты думала, как всё будет? – с улыбкой спрашивает Оуэн. – Нельзя же сделать всё идеальным, просто щёлкнув пальцами.
Глава 8
– Ждёшь не дождёшься? – спрашивает мама, пока Дора вытаскивает мётлы из багажника машины.
– Не особо, – отвечаю я, наблюдая, как мимо меня проплывает яркий огонёк.
Вокруг очень темно, поэтому мама наколдовала маленькие светящиеся шарики, которые парят вокруг нас. Мерлин попытался поймать один из них, превратившись в кузнечика, но тот легко увернулся, так что мой и без того вечно недовольный фамильяр шлёпнулся на землю, к невероятной радости Елены. Тогда Мерлин превратился в жука и спрятался в складках моего свитера, сообщив всем, что ему пора вздремнуть, хотя на самом деле он сидит там и дуется.
Мама удивлена полным отсутствием у меня энтузиазма.
– Морган, ты, наверное, единственная ведьма на свете, которая не рада своему первому уроку полётов! Когда я сдала ЭЮВ, мне не терпелось сесть на метлу.
– Ну разумеется! – говорю я со вздохом. – Привет! Забыла, кто ты? Тебе всё удаётся! А мне ничего, особенно что-то спортивное. И всё, для чего нужна хорошая координация. Помнишь тот раз, когда ты учила меня играть в теннис?
Мама морщится от болезненного воспоминания.
В свою защиту скажу, что я не специально так сильно размахнулась, что ракетка выскользнула из моей руки и ударила маму в живот. Теннис – дурацкая игра.
– Но на этот раз всё будет по-другому, – убеждает меня мама. – Не нужно быть спортивной, чтобы летать на мете.
