– Это долгая история, – отмахиваюсь я. – Но мы не друзья. Нельзя дать им и шанса на победу!
– Точно, – кивает Феликс, соглашаясь со мной первый раз за всё время нашего знакомства. – Ненавижу «Вудвил»!
Мы оглядываемся на Сэнди и её команду, сгрудившуюся в противоположном конце класса, они шепчутся и хихикают. Уверена, она рассказывает им всякие гадости обо мне.
В дверь стучатся, и в класс заходят Оуэн и Айрис, чтобы пожелать нам удачи.
– В зале битком, – сразу же сообщает нам Оуэн. – Это довольно страшно!
– Молодец, Оуэн, – закатывает глаза Айрис, а потом поворачивается к нам с широкой улыбкой. – Не волнуйтесь, вы им покажете! И даже если проиграете, есть ещё три тура, чтобы наверстать.
– Не говори о проигрыше, Айрис, – в ужасе отшатывается от неё Феликс. – Нам нужна только победа.
– Ты как? – тихо спрашивает меня Оуэн, пока остальные увлечены беседой. – Выглядишь напуганной. Не переживай, всё получится.
– Дело не в этом, – отвечаю я, потом беру его за руку и отвожу чуть в сторону. – Только не оглядывайся, а то она заметит, но в команде соперников тоже ведьма.
– Ты шутишь?
– Нет. Это Сэнди Кадабра. Её мама в нашем ковене. А ещё она меня ненавидит.
– Это плохо. – Он глядит на меня строго. – Никакой магии, помнишь? Это должно быть честное соревнование.
– Я об этом даже не думала, – обрываю я его.
– Значит, сразу две ведьмы? – Он неуютно ёжится. – Жуть!
Я уже готовлюсь к тому, что мы, как обычно, начнём препираться, но вдруг замечаю, что за нами пристально наблюдает Айрис. На её лице очень странное выражение.
– Айрис, ты в порядке?
– Да, – медленно отвечает она. – Просто… вот вы стоите здесь… Даже не знаю. Стоите вместе. Мне это что-то напоминает.
Мы с Оуэном переглядываемся.
– Ты это о чём? – спрашивает Оуэн, чуть отступая от меня.
– Ни о чём. Всё эти странные сны. Кажется, это вы мне снитесь. Не уверена, но… Кажется, это как-то связано с магией. – Она качает головой, а потом виновато улыбается. – Знаю, звучит глупо. Простите, сны это скучно.
– С чего бы нам тебе сниться? – спрашиваю я с уж слишком жизнерадостным смешком. – Айрис, а ты бываешь дурашкой.
«Дурашкой»?
Она неуверенно смеётся.
– Точно.
– Ладно, нам пора в зал, да, Айрис? – бормочет Оуэн и идёт к двери. – Удачи, ребята.
Он уже тянется к дверной ручке, когда к нему вдруг подходит Сэнди.
– Привет, я Сэнди, – говорит она Оуэну, совершенно не обращая внимания на стоящую рядом Айрис. – Так мило, что вы зашли пожелать своей команде удачи.
– Она с вас глаз не сводила, пока вы говорили, – шепчет Мерлин мне на ухо. – Уверен, она задумала какую-то гадость.
– Думаешь, она знает, что он колдун? – в ужасе спрашиваю я.
– Не может быть, – заверяет он меня. – Если бы знала, то не была бы так приветлива. Уже прокляла бы и его, и всю его семью. Нет, у неё что-то другое на уме.
– Спасибо, Оуэн, – говорит Сэнди, чему-то сочувственно кивая. – Здорово, что мы можем вот так мило болтать. У нас нет причин ненавидеть друг друга. В конце концов, это соревнование придумано, чтобы мы завели новых друзей.
– Наверное, – не слишком уверенно отвечает Оуэн. – Или хотя бы… заклятых друзей.
Сэнди громко хохочет, будто он только что сказал самую смешную вещь на свете. Я начинаю тихо закипать. Оуэн выглядит весьма довольным собой, он явно не ожидал такого энтузиазма.
– Ещё увидимся, – говорит он, пока Айрис подталкивает его к двери.
– Пока, Оуэн, – отвечает Сэнди, а потом отворачивается к своей команде.
Вот дьявол! Кем она себя возомнила? Теперь мне ясно, что задумала эта ведьма.
– Вот её план! Я её насквозь вижу, – тихо говорю я Мерлину, испепеляя Сэнди взглядом. – Она хочет настроить против меня всех моих друзей!
– Всех твоих друзей? – удивляется он.
– Ладно! – фыркаю я. – Моего единственного друга.
– Эй, Чармли, ты сама с собой говоришь? – недовольно обрывает меня Феликс. – Мы тут вообще-то стратегию обсуждаем.
– Вряд ли это можно назвать стратегией, – утомлённо вздыхает Холли. – Ты только сказал, что мы должны отвечать на вопросы согласно выбранным темам.
– Не выдай нашу стратегию, Холли, – шепчет он, опасливо оглядываясь. – Это же секрет!
Одержимость Феликса немного нас пугает, так что мы вздыхаем с облегчением, когда дверь распахивается и на пороге появляется мисс Галлахер.
– Ну что, команды, – бодро произносит она, хлопая в ладоши, – готовы?
– О, – расплывается в улыбке Сэнди, глядя на меня с издёвкой, – мы готовы.
– И мы, – говорю я, встречаясь с ней взглядом. – Мы тоже готовы!
– Знаешь, Морган, – шепчет мне Мерлин, когда мы выходим в коридор, – нам нужно придумать план.
Глава 11
Мы выходим на сцену под бурные аплодисменты. Я в ужасе от того, насколько огромный здесь зал и как много в нём умещается зрителей. Едва сделав пару шагов, я испуганно замираю у самых кулис, так что Айви приходится слегка меня подтолкнуть. Ненавижу! Ненавижу публичные выступления! Мне едва хватает выдержки прочитать доклад перед классом, как мне выжить, пока нас будут закидывать сложными вопросами на глазах у кучи народа?
Плевать, что Оуэн помогает мне с отцом.
Сейчас я ненавижу его всей душой.
На сцене стоят два круглых стола, между ними находится трибуна ведущего, а позади огромное табло, перед которым уже сгрудились участники команды «Вудвил», готовые ринуться в бой. Я снова гляжу в зал – он гораздо больше, чем в нашей школе, и забит под завязку. Мы идём на свои места, сопровождаемые лучом прожектора. Я и без того ужасно нервничаю, а от яркого света меня тут же бросает в пот.
– Фу, – ворчит Мерлин, который в образе паука прячется за моим ухом. – Надеюсь, ты утром пользовалась дезодорантом.
– Ты не помогаешь, – шиплю я сквозь сжатые зубы, отодвигаю стул и сажусь между Джейкобом и Холли.
На сцену выходит мисс Галлахер, и в зале воцаряется напряжённая тишина, цокот её аккуратных лодочек отражается от стен. Пока ничего не происходит, я всматриваюсь в лица зрителей. Их очень много: здесь одноклассники, друзья и родители участников команд, учителя и официальные представители школ. Я сказала маме, что приходить не обязательно, ведь это только первый тур, а ей и без того приходится работать допоздна каждый день. И всё же она настояла, чтобы со мной поехала Дора, на случай, если понадобится поддержка. Я быстро нахожу её в толпе – она сидит в третьем ряду в платье канареечного цвета, усеянном крошечными розовыми уточками. Дора замечает, что я гляжу на неё, широко улыбается и поднимает в воздух большие пальцы.
