— Ты обещал исполнить любое моё желание, — с надеждой напомнила она.
— Я слов на ветер не бросаю, Цветочек мой, — улыбаясь, подтвердил Саах. — Скоро будем в порту, а половины ещё и не съели.
Так спокойно говорил Саах, словно не было разговора о железном колечке. Всё прекрасно: чайки, небо, волны, ветер, а в его руках самая миленькая девочка на свете. Вот только придут в порт и поверенный третьего советника, помчится на крылья любви за подарком для Розочки. Её синие глазки достойны большего. Ради такой коварной девочки он годов убить сотни, а не одного.
Этот разговор заставил по — другому взглянуть на Розу. В глазах Сааха она перестала быть маленькой беззащитной девочкой. Теперь его цветочек достоин большего, чем улочки грязного порта. И да, уехав он вряд ли вспомнил её имя. Таких вот красоток в ещё короткой жизни приёмного сына третьего советника было пруд пруди, и не одна не зацепила. А, малолетняя портовая шлюшка нашла ключи к сердцу своей холодной жестокостью. Как она была хороша, когда так просто заказывала папочку. Ни одна слезинка не упала с этих прекрасных детских глаз. Сама невинность снаружи и коварность внутри. Он чуть не закричал ей: «Восхищаюсь! Тринадцать, а манипулируешь мужчинами, как заправская куртизанка!». Её место при дворе, прямо в центре этой клоаки. Такие таланты не должны пропадать даром. Саах поговорит со своим покровителем на счёт будущего милого цветочка. Теперь он был уверен девочка пойдёт очень далеко. Направив её таланты в нужное им русло из этой пока ещё простушки получится идеальная шпионка и интриганка. Судьба сама привела цветочек в его руки, и такой шанс упускать нельзя. Назир Синх оценит подарок Сааха.
Яхта причалила к порту. Два её пассажира обнявшись, не спеша направились в сторону гостиницы. Саах проводил свою спутницу до самых дверей комнаты и, поцеловав, направился на поиски хозяина кольца морского братства.
Найти Тормуда было не сложно. Таверна, где он торговал своими дочерьми, была его вторым домам. Вот и последний для него вечер стал не исключением. Бывший пират в жопу пьяный пытался играть в кости, но жуликоватые дружки быстро обирали его. Тот злился и раз за разом стуча кулаком по столу требовал отыграться. Последней ценностью на кону стала Энея. Девушка только смотрела в пол, когда отец расхваливал её прелести. Тем самым пытаясь набить цену. Компания, мотая головой, отказывалась ставить всё выигранное ими на один кон с какой-то тощей девицей. К тому же за такой выигрыш можно купить и десяток проституток получше. Эх, пожалел Тормуд сюда бы синеглазую сразу был бы другой разговор. Старшая хоть и хороша собой, на не настолько чтобы сравниться с Розой. У Энеи обычные карие глаза и нет пухлых губок. Не чего экзотичного. Словом, простая атлантка. Рассердившись за это на дочь и обвинив её в своей не удачи Тормуд со всего размаху влепил ей оплеуху. Та отлетела в сторону и, ударившись об край соседнего стола, взвыла от боли.
Отец, подскочив к ней, заорал:
— Что бы всё, что проиграл из — за тебя сегодня же отработала! Вставай, дрянь! Не принесёшь денег, пожалеешь!
Откинув ногой с дороги дочь, папаша пошёл к выходу. Больше сегодня ему делать в таверне нечего. Никто задарма не нальёт, а про угостить и говорить не чего.
Темнота ночи поглотила его за дверью, но от глаз Сааха скрыться не так уж легко. Он из-за укрытия наблюдал за своей жертвой, и ничто не ускользнуло от его взора. Папаша-сутенёр проигрался. Его уход видели пьянчужки, следом никто не выходил. Значит, свидетелей быть не должно. В городишке ночь, подворотней много и там ждут своего часа любители поживиться чужим добром. То, что у Тормуда нет ни гроша, вряд ли знают мелкие грабители. Всё складывалось как нельзя лучше. Сымитировав нападение, ни у кого не возникнет сомнений, почему был убит бывший пират. Такое в портовом городе случается столь часто, что местные власти даже не обращают на это своё внимание.
Жаль, что так темно сегодня ночью. Саах хотел увидеть глаза Тормуда в момент, когда всадит в него нож. Может убить сутенёра — насильника на открытом месте или в собственном доме. Так, по крайней мере, интересней. Слишком просто всадить нож в спину и уйди. Хочется какого-то веселья.
Тормуд шатаясь от выпитого пойла брёл в сторону своего дома. Тёплый бриз с океана немного приглушал зловония, исходившие от потрохов рыбы. Всюду сновали бездомные псы, то и дело, с рыком отстаивая право на лучшие куски у своих собратьев. Глядя на привычную картину, пират выругался. Как ему не хватает под ногами качающееся палубы. Там в море другая жизнь! Жизнь полная приключений! А что здесь? Грязь, вонь, никчемные людишки…
А какой азарт тебя берёт, когда корабль после долгого преследования настигает жертву. Ты дерешься за трюмы полные богатствами, и от этого закипает кровь в жилах. Ты, как акула, в поисках чего-нибудь сытного разрываешь плоть торгового корабля.
Это чувство ни с чем не сравниться!
Это чувство нельзя описать!
Это чувство надо испытать!
Бывший пират ненавидел порт и всё, что с ним связано. Его душа рвалась обратно в море. Правда, дорога туда ему заказана. Морское братство выгнало Тормуда за воровство. По закону пиратов ты можешь выиграть золото у брата честно, разделить причитающеюся долю погибшего, но украсть это — подлость. Такое не прощают даже морские разбойники.
Отца Розы поймали на воровстве. Его должны были выгнать с позором, но вступившийся за него друг выпросил оставить хотя бы кольцо. Всё-таки Тормуд заслужил его в многочисленных пиратских вылазках. Кольцо братства Тормуду оставили, как на поминание чего он лишился, осмелившись украсть у своего. И вот уже пару месяцев, бывший морской разбойник сходил сума от безделья и скуки в самом грязном портовом городишке. От скуки хотелось завыть с этими псами или сцепиться с ними за кусок гнилой рыбы. Одно и тоже каждый день: паршивые дочки, таверна, выпивка, игра в кости с шулерами, дорога домой. Как он всё это ненавидел!
Шорох за спинной не заставил сразу обернуться. Скорее всего это была голодная псина, увязавшиеся за ним ещё у пристани. Тормуд свернул в узкий проём между домами, где только что выплывшая луна еле-еле освещала путь. Шорох позади отчётливо стал слышен и это точно не собака. Четвероногие не носят сапоги.
Пират остановился и, прислушиваясь, стал пристально вглядываться в темноту. Мрак не давал разглядеть, что или кого скрывает, но силуэт уже отчётливо вырисовывался. Размытые черты принадлежали человеку. Незнакомец медленно приближался. Расстояние между ними уменьшалось. Когда на силуэт упал лунный свет, Тормуд узнал его хозяина. Клиент его синеглазой дочки.
Только вот, что он делает в ночных трущобах? Почему не в тёплой постели с Розой? Не уж то дрянная девчонка посмела разозлить такого щедрого господина, и он пришёл за монетами. Даже если и так, Тормуд денег не отдаст. У него их просто нет.
— Что она натворила? Я её научу уважению! Она пожалеет, что … — рычал сутенёр. Каждое слово давалось ему с трудом. Язык сковывало выпитое вино.
Саах только улыбался и подходил ближе. В какое-то мгновение до затуманенного мозга пирата дошло, зачем незнакомец преследовал его. Достаточно было посмотреть на улыбку — оскал и лезвие ножа в руке преследователя. Догадка посетившая Тормуда уже не могла спасти. Саах подскочил очень быстро и с размаху всадил нож по самую рукоять в его живот. Пират только и смог, что выдохнуть со стоном сползая по руке убийцы. Жгучая боль пронзила не только кишечник, но и дышать становилось больно. Особенно при вдохе. А дышать очень хотелось.
