— Ну, поддонок твой папка. Так запугать дочь. Я хочу снять тебя на недельку, — молодой господин чмокнул её в нос и подмигнул. — Хочу, что бы ты была в моём распоряжении днём и ночью. Ясно, милая. Ну, так, где он?
— Сейчас.
Девочка сползла с его колен и направилась в сторону компании шумно играющей в кости. Так вот и папочка здесь. Глаза Сааха следили за каждым движением малышки. Надо признать это привлекало внимание. Хоть она не обладала пока ещё выдающимися прелестями представительниц своего пола, но двигалась так изящно и грациозно, словно родилась во дворце, а не портовом городишке. Да, девочка пошла бы далеко, родившись дочкой вельможи, а может и пойдёт. Кто её знает? Такие бриллианты без оправы долго не бывают. Ей бы только вырваться в столицу.
Любуясь Розой Саах, заметил, как высокий бородатый дядька с огромным красным носом отделился от толпы и направился к нему, волоча за собою девочку. Вот, стало быть, кто у неё отец. Сходства не было никакого. Мерзкое пьяное чудовище и нежная пташка в его лапах.
Приблизившись к столику Сааха, чудище забасило:
— Что, она сделала. Если заартачилась, я сам подержу её для тебя.
В голове сына Назир Синха молниеносно пролетели живописные картинки. Даже видавшего немало грязи за свою жизнь, такое предложение заставило Сааха поморщиться от отвращения.
— Нет, уж спасибо, я уж, как — нибудь сам управлюсь, — в голосе клиента Розы слегка чувствовалось раздражение, но вот по лицу расплывалась доброжелательная улыбка. — Я хочу купить вашу дочь.
Злобное чудовище замотало головой.
— Она не продаётся. Плати и пользуйся всю ночь или час, но такую красотку, я не продам, — в качестве доказательства красоты он сжал ладонью подбородок девочки, так что она скорчила гримасу боли. — Смотри! За это я получу намного больше, продавая её каждую ночь на протяжении лет десяти.
Повернув, дочку к себе добавил с усмешкой:
— А не станет приносить денег, продам на плантации.
Такого мерзкого ублюдка Саах и в правду пока не встречал. Но всё же продолжал быть хорошим покупателем, бросив на стол пять золотых монет.
— Я покупаю эту малышку, на недельку другую. Потом она вернётся к тебе.
Нельзя было не заметить, как загорелись глаза папаши при виде такого добра. Для его дочери это сказочная цена. Пять золотых — стоит корабль. Подумать только этот щенок видно не разбирается в девках. За маленькую медяшку он мог купить три шлюхи и развлекаться с ними до утра. Посмотрев на Розу, чудовище ещё раз убедилось — всё — таки девчонка не стоит таких денег. Худая, маленькая, спутанные волосы, только одни огромные синие глаза вот и вся красота. Но кто он такой отказываться от такого подарка судьбы. Не каждый день попадаются дураки. Может ещё выторговать. Раз он так просто расстался с пятью монетами, может и ещё что — нибудь подбросит. Или не стоит? Вдруг спугну.
Но мальчишка, заметив замешательство папаши, бросил к куче, ещё одну золотую, пояснив:
— Это за труды. Найдёшь нам приличную комнату.
Отец, грубо отпихнув девочку в сторону Саах, бросился собирать монеты. У каждого есть своя цена. Шесть золотых стоит жизнь маленькой девочки. Правда, какая она маленькая. В те времена детство длилось относительно недолго. В её возрасте уже выходили замуж и играли с живыми куклами, не забывая о супружеском долге.
Как брошенную вещь, Саах словил свою покупку. Нетрудно было догадаться, что её сердечко, словно взбесившись, колотилось в груди. Отец отдал на неделю родную дочь, абсолютно чужому человеку. Посмотрев на своего покупателя, Роза вздохнула. Наверно, будет лучше побыть с ним неделю, чем час с отцом. Что плохого может с ней случиться. Всё самое страшное уже позади. Тем более незнакомец был красив, молод и как ей показалось добр. Что ещё нужно.
— Красавица, пойди, попроси принести нам чего — нибудь поесть, а я договорю с твоим отцом.
Когда Роза скрыл полумрак, Саах одним резким движение пригвоздил морду сутенёра — папаши к столу. Тот от неожиданности крякнул.
— Послушай, — тихо говорил он, на ухо поверженного, — если ты попытаешься меня обмануть, или кинуть я обещаю тебе, найду и отрежу яйца. Я устал, дорога была долгая, поэтому пока мы с твоей девочкой ужинаем, ты ищешь нам мягкую кровать. И ещё, твою рожу после этого недельку, а может и две, видеть не желаю. Я за это заплатил! А что бы ты, не думал, что я простачок, и шучу…
Саах достал нож и острым лезвием провёл за ухом, так что осталась тонкая красная линия, с которой быстро просочилась кровь.
После чего спокойно сел на своё место. Верзила всё ещё был впечатан в стол, боясь пошевелиться, лишь постанывал. Сааха это стало раздражать.
— Твоя морда, что прилипла или мне повторить.
— Нет, господин. Спинааа… — заскулил сутенёр.
Без тени, каких — либо эмоций незнакомец со всей силой спихнул ногой со стола отца проститутки. Тот рухнул на грязный пол и взвыл от боли.
— Не можешь идти, ползи. Но имей в виду, когда я закончу ужинать ты должен быть здесь и, улыбаясь, проводить нас с твоим цветочком в гостиницу. Лучшую. Попробуешь опоздать, я заставлю тебя пожалеть, что взял монетки.
Намёк был понят. Маска простачка слетела быстро. Парень, которого подцепила его дочурка был очень опасен. Спорить и идти против него как-то не хотелось, да что там не хотелось, даже не думалось. Выбил таки все дурные мысли. Тормуд знавал таких улыбчивых убийц, когда плавал. Он с тобой любезничает, смотрит прямо в глаза, а потом «бац» и ты сидишь без глаза или того хуже лежишь с ножом в сердце. И то потому, что у него хорошее настроение. Вот и не убил, только покалечил. Его капитан вот в точь — точь такой «простачок». Среди морского братства, какого только сброду нет. Но такие хуже всех. Их поступки нельзя предугадать.
И яйца отрежет точно, а потом просто убьёт. Медленно. Садист. Чуть ковыляя, размышлял папочка. Даже как-то жалея себя. Мог обогатиться ещё больше, ограбив мальчишку. Но нет, теперь не стоит, рисковать, шкура дороже. Про дочь он даже и не вспомнил. Как для неё пройдут эти две недели в обществе ласкового хищника.
Глава 29. Лучший во всём
А номер был так себе. Судя по городку это самая лучшая гостиница. Низкий потолок, белые стены, узкое окошко, шторы красного цвета, пара стульев со столом, не большой комод и овальное зеркало в резной бронзовой раме над ним, ковёр на полу, из удобств только таз с кувшином воды и ночной горшок за ширмой. Всю эту убогость скрашивала только большая кровать в центре и множество подушек. Ладно, не в таких условиях приходилось спать. Ну, что же, чудище почти угодило. Скупо улыбнувшись родственничку двух недель, Саах закрыл перед его носом дверь.
Полумрак только распылял другой аппетит поверенного Назин Синха. Нет. Он не был садистом в любовных делах. С женщинами Саах — сама нежность. Только вот его Розочка стояла вся зажатая. Он как хищник чувствовал её страх. Он не как не мог понять, чего она боится, вроде не девственница.
