Алек, тем временем, выдвигал кучу новых условий, грозил объятыми огнем кулаками и сыпал оскорблениями.
— Могу предложить убраться из Осеннего леса, если я настолько неприятен, — Князь еще пытался быть вежливым, однако было видно, что еще немного, и он попытается и рыжего затолкать в портал.
Вот только рыжий не ребенок, и если дело закончится схваткой, то Демир встанет на сторону сына. Огневик сильней их обоих, и в открытом противостоянии — они погибнут.
«Да соглашайся же ты!» — в сердцах воскликнула принцесса. — «Осенний лес давно проклят Эфиром, спасай другие страны!»
Волосы рыжего растрепал внезапный порыв ветра.
— Осенний лес проклят Эфиром… кажется, его уже не спасти, — скривился Алек. — Возможно, мне действительно стоит уехать туда, где живут праведно и мою силу оценят.
Анастасия от удивления вытаращилась. Это что же это? Ей удалось внушить свою мысль? Согласно древним легендам, сила ветра отвечала за мысли и мечты. Быть может, она просто не все знает о собственных возможностях?
Сосредоточенно уставившись на голову Алека, она от всей души начала желать, чтобы он уехал как можно дальше и никогда не возвращался.
Переговоры пошли быстрее. Князю удалось убедить рыжего оставить Осенний лес и даже пообещать не заключать союзов с врагами, дабы исключить военную помощь нашим
соседям. Вот только когда дело дошло до клятвы — все встало. Эфир не мог быть гарантом выполнения условий в отношении огненного мага.
Выдохнув, принцесса сняла с себя чары невидимости.
— Он может поклясться мне.
Три пары глаз уставились на нее, а вот остальные находящиеся на площади ее даже не заметили. Видимо, действительно чары имели место быть.
— Настенька… — Демир побледнел и шагнул к ней навстречу, но она жестом попросила его остановиться.
— Клянись, что не вернешься в Осенний лес никогда, и убирайся на все четыре стороны!
— Вот, значит, как, ветерок, — губы Алека сжались в тонкую линию. — Выбрала Эфир?
— Нет. Я просто выбрала людей, а не чьё-то представление о том, какими им быть.
С этими словами она протянула ему руку.
— Клянись и проваливай.
— Дик уйдет вместе со мной. Невредимый.
Они взяли друг друга за руки, и их тут же оплели воздушные и огненные вихри. Они смешивались, переплетались.
— Я уеду за бескрайнее море и не вернусь, — произнес Алек, огонь вокруг его запястья ярко вспыхнул и погас.
— Я прослежу, чтобы ты и Дик покинули Осенний лес невредимыми.
Настала очередь ветру засвидетельствовать клятву и развеяться.
Князь щелкнул пальцами, и мальчик тут же появился на народной площади, упав лицом на землю.
— А теперь проваливайте, — мрачно улыбнулся он им.
Алек помог Дику подняться, взял за руку и, в последний раз взглянув в глаза Анастасии, призвал огонь и исчез.
— То, что он согласился — твоих рук дело? — неожиданно спросил Князь.
Принцесса, все еще смотревшая на то место, где мгновением ранее бушевал огонь — только кивнула.
— Так и подумал, что он не сам догадался убраться. Отвратительно упертый тип. Что ж, раз все так чудно закончилось, я, пожалуй, пойду подсчитывать ущерб от побоища. Город сам собой не восстановится, — он кивнул ей, развернулся на каблуках и направился в сторону дворца.
Анастасия перевела взгляд на Демира, вот только поднять его на лицо мужчины не было никаких сил. Несколько секунд она рассматривала пуговицы у него на куртке, не решаясь перевести глаза выше.
— Это был он? — сухо спросил Проклятый.
Ей не требовалось уточнять, о чем он спрашивал. Закусив губу, девушка просто кивнула.
Демир втянул носом воздух, явно пытаясь с собой справиться.
— Ты его любишь?
Что? Любит? Он что, смеется над ней? Разве она может любить в этой жизни кого-то, кроме него? Разве он может подумать о том, что безразличен ей? Но вопреки тому, что творилось в ее душе, она произнесла всего лишь тихое «нет».
Демир протянул ей руку.
— Не хочешь сменить обстановку?
Она протянула ему ладонь, и он бережно принял ее. Переход через Эфир был быстрым, словно на мгновение они погрузились в ледяную воду, а затем мир снова вспыхнул вокруг.
Песчаный берег и бескрайнее синее море. То самое побережье, где он сделал ей предложение во второй раз. Подаренный им браслет все еще висел на запястье, скрытый рукавами платья. В поисках поддержки она сжала прохладный металл.
Демир, не глядя на нее, уселся на землю.
Чуть помедлив, принцесса села рядом. Ей было чертовски страшно. Пожалуй, ни одна битва, ни одна злобная тварь в этом мире не пугала ее так, как предстоящий разговор. И самое отвратительно было понимание того, как близко сейчас она к тому, чтобы просто позорно разреветься. Это было невыносимо до такой степени, что хотелось снова сбежать, скрыться в какой-нибудь дыре, чтобы ее никто не нашел.
— Ты все еще злишься на меня? — неожиданно спросил Демир.
Злиться? За что? Вопрос был таким неожиданным, что Анастасия невольно засмеялась. Он что, имеет в виду ситуацию с простолюдинами, осаждавшими их замок, и то, что за всем этим стоял Белый Князь? Сейчас все это казалось таким глупым и несущественным, по сравнению с ее собственным поступком.
— Нет.
— Тогда в чем дело? Почему ты скрывалась так долго? — он развернулся к ней, его скулы побелели от напряжения, а глаза метали молнии. — Больше не хочешь иметь со мной дело?
— Нет… — от такого напора принцесса растерялась.
— Ты издеваешься? Скажи мне хоть что-нибудь! — вспыхнул Проклятый. — Я не находил себе места, искал тебя, перебрал все места, где ты могла быть… Ты перестала использовать Эфир, даже ночью тебя там не было. Я боялся, что никогда тебя не увижу.
— Мне было страшно, — честно призналась она.
Демир умолк, а затем, прикрыв глаза, приказал непререкаемым тоном:
— Рассказывай.
— Что рассказывать?
— Рассказывай все, что с тобой было за эту неделю. В подробностях. Начиная с того момента, как мы поругались и ты исчезла Эфир знает куда, — твердо отчеканил мужчина.
— Не уверена, что это хорошая…
— Рассказывай! — гаркнул он, яростно сверкнув глазами.
Анастасия вздрогнула, испуганно вжав голову в плечи, но больше спорить не стала. Она начала говорить. Сначала медленно, сбиваясь, с трудом подбирая слова. Призналась в том, что это был не первый раз, когда она после их размолвки оказалась рядом с огневиком. О том, как плохо ей было наутро и она с ужасом осознала, что натворила. О своей боли, сомнениях, страхах, о маленькой Халуге в далекой провинции, о вероятной беременности и еще больших страхах. Описала свою встречу с Розой и то, как та вдруг резко переменилась, рассказала про Северные горы, Василя и уничтоженный сердце-камень. Закончив тем, что открыла в себе неожиданный дар влиять на чужие мысли, она наконец умолкла.
